– Идешь, Линус? – спросил Артур.

– У тебя забавные усы, – пробормотал Линус.

Он спустился с крыльца и пошел следом за детьми, делая вид, что не услышал позади себя тихого смеха.

– Итак, – сказал Люси, останавливаясь возле опушки и поворачиваясь к остальным, – как вы знаете, там живет мерзкий спрайт…

– Эй! – воскликнула Фи.

– Люси, мы не называем людей «мерзкими», – напомнил Артур. Теодор сел ему на плечо. – Это невежливо.

Люси закатил глаза:

– Ладно, беру свои слова обратно. Там злобный спрайт…

Он сделал паузу, явно ожидая возражений. Никто не спорил. Фи улыбалась. Линус подумал, что разница в эпитетах не слишком-то значительная, но решил промолчать.

– Злобный спрайт, прячущий в глубине леса сокровище, которое по праву принадлежит нам. Не могу обещать, что вы все останетесь в живых. Скорее всего, даже если вы дойдете до сокровищ, я вас предам, скормлю аллигаторам и буду хохотать, когда они захрустят вашими косточками…

– Люси, – снова сказал Артур.

Люси вздохнул.

– Моя очередь быть главным! – Он надулся. – Ты сказал, я могу делать все, как захочу!

– Все, – согласился Артур. – Только без предательства.

– Но я втайне злодей!

– А можно, мы все будем злодеями? – предложил Чонси.

– Ты не умеешь быть плохим, – сказала ему Талия. – Ты слишком любезный.

– Нет! Нет! Умею!.. Смотрите! – Его глаза дико завращались в воздухе, потом уставились на Линуса. – Мистер Бейкер! Я не буду вам стирать на следующей неделе! Ха-ха-ха!.. – И тут же в панике он добавил шепотом: – Шучу! Буду.

– Я хочу быть злодеем, – воскликнула Фи. – Тем более что мы противостоим злобному спрайту. Если вы вдруг не знали, я тоже спрайт и тоже должна быть злобной.

– Я всегда хотела кого-нибудь убить, – сказала Талия, оглаживая свою бороду. – Подождете, пока я сбегаю за лопатой?

Теодор оскалил зубы и угрожающе зашипел.

– Сэл? – угрюмо спросил Люси. – Ты тоже хочешь быть злодеем?

Сэл выглянул из-за плеча Артура, помедлил, затем кивнул.

– Ладно! – сказал Люси, вскидывая руки. – Пусть все будут злодеями. А я тогда втайне буду хорошим… – Он скривился. – Нет, ужасно. Фу, гадость.

У Линуса возникло плохое предчувствие.

Люси шагал впереди всех и орал так громко, что птицы с сердитыми криками взмывали из своих гнезд. Мальчик попросил у Артура мачете, чтобы разрубать толстые лозы, которые свисали с деревьев. Это встревожило Линуса, и он вздохнул с облегчением, когда Артур отказал, пояснив, что мачете для детей не игрушка.

Впрочем, прорубать путь нужды не было. Всякий раз, когда они натыкались на заросли, Фи выходила вперед, трепеща крыльями, и поднимала руки. Лозы скользили по деревьям, как живые, открывая проход.

Дети восторженно кричали, а Фи самодовольно улыбалась. Линус заподозрил, что она нарочно затрудняла им путь, чтобы потом помочь. Даже Сэл улыбался, когда лозы прятались за деревья.

Хотя за последнюю неделю Линус гулял на свежем воздухе больше, чем за весь прошлый год, он довольно быстро понял, что это мало помогло его физической форме. Он пыхтел и отдувался, по лицу катил пот. По счастью, Артур, идущий позади всех, выбрал неторопливый темп, чему Линус был очень рад.

– Куда мы идем? – спросил он, когда по его ощущениям прошло несколько часов (на самом деле меньше одного).

Артур пожал плечами. Сам он ничуть не запыхался.

– Понятия не имею. Разве это не восхитительно?

– Похоже, у нас очень разное понимание восхитительного. У этой прогулки есть какая-то цель?

Артур засмеялся:

– Каждый день дети живут по строгому расписанию. Завтрак ровно в восемь, потом занятия. В полдень обед. Еще уроки. Потом занятия по личному выбору. В половине восьмого ужин. В девять отбой. Я считаю, что перерыв в рутине творит чудеса и высвобождает душу.

– Согласно «Правилам и положениям», дети не должны…

Артур легко перешагнул через толстое, обросшее зеленым мхом бревно, повернулся и протянул руку. Линус поколебался перед тем, как за нее взяться.

– Ты живешь по сборнику инструкций?

– Нет!.. А если и так? Эта книга формирует порядок, необходимый для воспитания счастливых и здоровых детей.

– Разве?

Линус уловил насмешку, но она была беззлобной. Он вообще сомневался, что Артур Парнас способен на настоящую злость.

– Именно! Это руководство для мира магической молодежи. В ее написание внесли вклад эксперты из разных сфер…

– Люди-эксперты.

Линус остановился, держась за дерево и пытаясь отдышаться.

– Что?

Артур запрокинул голову к небу. Солнечный свет, льющийся сквозь кроны деревьев, осветил его лицо. Он казался… неземным.

– Люди-эксперты. Ни одно магическое существо не имело право голоса при создании инструкций.

Линус замялся:

– Ну… не может быть. Наверняка кто-то из магического сообщества принял участие…

Артур опустил голову:

– Ни одно магическое существо никогда не было наделено властью. Ни в Департаменте, ни в правительстве. Им не позволено. Они вытеснены из системы, и дети, и взрослые.

– Как же… Есть доктора-маги. И… юристы! Да, юристы. Я знаю одного очень приятного юриста, она банши. Очень респектабельная.

– А чем именно она занимается?

– Работает с магическими существами, которые пытаются оспорить… свою регистрацию.

– Ясно, – кивнул Артур. – А доктора?

Линус поник.

– Они лечат только магических существ. – Он покачал головой, пытаясь прояснить спутавшиеся мысли. – Для всего есть причина, Артур. Наши предшественники знали, что единственный способ помочь магическим существам ассимилироваться в нашу культуру – установить строгие руководящие принципы для обеспечения плавного перехода.

Взгляд Артура стал жестче.

– А кто сказал, что им нужно ассимилироваться? Им кто-нибудь предоставил выбор?

– Ну… нет. Я думаю, нет. Но это ради высшего блага!

– Для чьего блага? Линус, что происходит, когда дети вырастают? Для них ничего не меняется. Они все так же остаются зарегистрированными. Всегда под контролем. Постоянно кто-то следит за каждым их шагом. Покидая приют, они не обретают свободу.

Линус вздохнул:

– С этим я не спорю.

Артур зашагал вперед между деревьями. Линус вытер лоб и последовал за ним.

– Это напомнило мне Канта, – сказал Артур, когда Линус его догнал. – Он наводит нас на интересные размышления о том, что является моральным, а что нет.