В 20-е гг. X в. наш герой неоднократно совершал поездки также в соседние с Ираком Сирию и Палестину. Эти места привлекали его по ряду причин. Во-первых, Сирия, как и Иран, — это страна, где в древности существовали высокоразвитые культуры, следы которых сохранились ко времени Масуди в изобилии. Во-вторых, Сирия, в особенности ее столица Дамаск, была главной базой халифской династии Омейядов, которая опиралась на племена бедуинов, поселившиеся в этой части арабо-мусульманского государства. Масуди же очень интересовался как теми политическими событиями, которые происходили в Халифате при Омейядах, так и личностями самих предшественников Аббасидов. Почти обо всех: Муавии ибн Абу Суфиане, Абд ал-Малике ибн Марване, Омаре ибн Абд ал-Азизе, — а также о других омейядских правителях он написал яркие очерки, которые включил в «Золотые копи». В-третьих, Сирия до арабо-мусульманского завоевания была провинцией Византии и сохраняла связи с бывшей метрополией. Эти контакты особенно остро чувствовались на севере страны, в районе, который арабо-мусульмане называли ал-Авасим — «Укрепленные города», ибо там находился ряд сторожевых городов-крепостей, оборонявших северо-западные рубежи Халифата. Правда, на севере Сирии контакты с византийцами носили враждебный характер, так как там происходили постоянные военные столкновения между вооруженными силами обеих держав. Но именно в районе ал-Авасим Масуди не без оснований надеялся получить сведения о тогдашнем положении в этом государстве, а также о его истории и культуре — такой информацией располагали как тамошние старожилы, которым приходилось и воевать с византийцами, и вести с ними переговоры, так и мусульманские воины, возвращавшиеся из византийского плена — многие из них успевали познакомиться с главным соперником Халифата изнутри.

Впервые нашему путешественнику довелось отправиться в Сирию в 921 г. Тогда он приехал на север страны и пожил некоторое время в Алеппо (Халебе), расположенном на небольшой реке Кувайк. Здесь Масуди познакомился и подолгу беседовал с местным кади (мусульманским судьей) Ибрахимом ибн Джабиром, а также осматривал древние памятники. Ведь Алеппо существовал еще за три тысячи лет до времени жизни Масуди. При Селевкидах, в государство которых Сирия вошла после распада державы Александра Македонского, Алеппо превратился в настоящий эллинистический город. Его внешний облик сильно изменился в связи с распространением христианства и последующим установлением господства Византии. В 631 г. Алеппо капитулировал перед подошедшим к нему арабо-мусульманским войском. По договору о капитуляции завоеватели обязывались оставить в неприкосновенности все христианские церкви города, поэтому последователям новой религии — ислама — пришлось переделать в мечеть античную арку, которая стояла в начале колоннады, превратившейся ко времени падения господства византийцев в обычную восточную городскую улицу, тесно и неровно застроенную домами, на первых этажах которых помещались лавки. При омейядских халифах — то ли при Валиде ибн Абд ал-Малике, то ли при Сулаймане — весьма заботившихся о благоустройстве сирийских городов, на месте первой мечети была возведена виденная Масуди Большая мечеть, которая coxранилась до наших дней. Гуляя в 921 г. по улицам Алеппо, Масуди, разумеется, не мог знать, что через 23 года город будет захвачен войсками рода Хамданидов, один из наиболее ярких сынов которого, Сайф ад-Даула, прославившийся победами над византийцами, сделает Алеппо столицей своего эмирата. Вокруг сиятельного мецената соберется круг талантливых поэтов и ученых, среди которых засияет имя великого поэта арабского средневековья Мутанабби (915—965).

Из Алеппо Масуди отправился на северо-запад, в город Антиохию, или, как ее называли арабы, Антакию, основанную около 300 г. до н.э. бывшим полководцем Александра Македонского Селевком (IV-III вв. до н.э.). Антиохия входила в пограничную зону ал-Авасим. Здесь Масуди посещал христианские храмы — церкви св. Марии, св. Варвары и св. Павла. Не оставил он своим вниманием и античные развалины древнего города. Правда, в настоящее время сообщения Масуди о древних развалинах весьма трудно поддаются идентификации. Во всяком случае, в «Золотых копях» путешественник сообщает о руинах некоего античного храма, расположенного на горе внутри города. В храме имелись многочисленные статуи и другие священные изображения. Судя по тому, что Масуди приводит мнение последователей языческой секты сабиев, основная масса которых проживала в городе Харране на северо-востоке Сирии, которые считали, что этот храм в Антиохии был построен самим древнегреческим богом Асклепием, можно предположить, что развалины, виденные Масуди, были некогда святилищем этого божества, разрушенным, по данным Масуди, в IV в. н.э. при первом римском императоре, принявшем христианство, Константине и превращенным в наблюдательный пункт. Во времена Масуди дежурившие там воины должны были предупреждать начальника гарнизона Антиохии о приближении ромейских судов. Рядом с соборной мечетью города наш путешественник видел еще один старинный храм, который он называет ад-Димас.

Из Антиохии Масуди направился в другой город, принадлежавший к пограничной зоне ал-Авасим, Тарсус. Для христиан он был знаменит тем, что здесь, по преданию, родился апостол Павел. Возможно, именно это обстоятельство, помимо важного стратегического положения Тарсуса, было одной из причин, заставлявших византийцев с таким упорством стремиться захватить и удержать город. Арабы-мусульмане же не хотели уступать его своим воинственным соседям, и Тарсус неоднократно переходил из рук в руки, подвергаясь опустошительным разрушениям, но вновь отстраиваясь и укрепляясь заново. В то время, когда там побывал Масуди, Тарсус был сильной крепостью, обладавшей двойными стенами. На военную роль города указывало и название ворот, обращенных в сторону врага. Они именовались Баб ал-Джихад — «Воротами священной войны».

Последним из трех основных городов в зоне ал-Авасим Масуди побывал в Адане — самом северном укрепленном пункте Сирии на границе с Византией. Так же как и Тарсус, Адана неоднократно переходила из рук в руки. В последний раз перед приездом Масуди город был захвачен византийским императором Василием I в 875 г., но затем он вновь был отобран арабами-мусульманами. В середине сороковых годов, еще при жизни Масуди, Адана снова на короткий срок попала под власть ромеев. Путешественник был принят ее комендантом, известным воином и дипломатом Абу Умайром Ади ибн Ахмадом ибн Абд ал-Баки ат-Тамими, который не раз бывал в Константинополе и других городах Ромейской державы с дипломатическими поручениями. Надо ли говорить о том, что гораздо чаще ему приходилось сходиться с византийцами не в дворцовых залах, где проводились официальные приемы, а на поле брани. Возможно, что Абу Умайр многое рассказал Масуди об обычаях византийцев, об административном делении Византии, о ее столице Константинополе. Сведения, которые сообщил этот уважаемый как арабами-мусульманами, так и своими врагами-византийцами человек, были тем более ценны, что Абд ал-Баки прекрасно владел греческим языком, и Масуди, беседуя с ним, черпал информацию, что называется, из первых рук. Недаром наш автор назвал Абу Умайра старейшиной сирийских пограничных крепостей.

Другим важным информатором Масуди о положении в Византии был знаменитый моряк, гроза