что с цветами будет неудобно гулять, — повинился я.

— Не надо извиняться, цветам радуется любая девушка, — ответила с улыбкой она. — В квартиру приглашать не буду, там беспорядок после переезда.

— Ничего, я возле подъезда подожду, — заверил я ее.

И мы медленно пошли по алее, взявшись за руки, как настоящая парочка. Я спросил ее про работу, про переезд на съемную квартиру. Она сказала, что все у нее хорошо, рассказала, как им на выставке перепутали наряды и вместо платьев для девушек привезли костюмы аниматоров. Посмеялись, и я сам поделился парой курьезных случаев.

— А что там пишут в новостях? — спросила Изабелла тихим голосом.

Я тяжело вздохнул. Все в мире заканчивается. Лето сменяет осень. За выходными наступают нудные будни. За влюбленностью и витанием в розовых облаках приходит суровый быт и эгоизм.

Вот и сейчас я бы с удовольствием ощущал близкого человека рядом, держал бы ее теплую ладонь в моей руке, говорил бы глупости и слушал ее смех. Пусть даже это было бы мимолетно, пусть даже это было бы наивным самообманом. Только я бы эти чувства пережил и мог бы сохранить их в своем сердце.

Но трещащая по швам реальность не дает расслабиться. Сейчас нужно объяснить происходящее, успокоить и в чем-то убедить, забыв про розовые волны и томящее чувство в груди.

— В официальных новостях ничего не пишут, — отозвался я после затянувшейся паузы. — В неофициальных царит дурдом. Где-то две трети людей на Земле ощутили последствия проклятий и благословений, а потом еще получили объявление Системы. Многие люди в панике, не знают, чему верить, и боятся, что дальше будет хуже. Нас спасает только то, что люди слишком привыкли цепляться за привычный образ жизни и большинство делает вид, что ничего не происходит.

Между нами повисла тягучая тишина. Изабелла напряженно обдумывала мои слова. Чувствовалось, что эти новости ее не обрадовали.

— А ты знаешь, что будет дальше? — спросила она с напряжением.

Я снова вздохнул и огляделся. Мы дошли до конца аллеи и зашли в неприметный двор. Обычный двор, засаженный деревьями, окруженный высотками, со школой в центре, каких в Минске, наверное, сотни. Людей вокруг было немного, а рядом с нами и вовсе никого.

— Я могу только догадываться и предполагать, — тихо ответил я. — У Системы или тех, кто за ней стоит, есть свой план, и они его придерживаются. Если так дело пойдет дальше, она будет все больше влиять на жизнь людей. С одной стороны, поощряя что-то делать, а с другой — наказывая за проигрыши и нерасторопность.

Я замолчал и посторонился, придерживая Изабеллу за руку. Мимо нас промчался мальчик лет десяти на велосипеде, что-то радостно кричащий компании ребятни на детской площадке.

— Зачем она это делает, непонятно. Но ломать жизнь нашего общества, как мне кажется, Система не будет. А будет подталкивать в нужную для нее сторону, попутно высасывая важные для нее ресурсы: те же драгоценности и золото, — высказал я свои мысли. — Кстати, надо будет спросить Снежинку и Ирей, что в их мирах Система требует в качестве доната.

— У Снежинки тоже золото и драгоценные камни, у Ирей какие-то ценные и уникальные семена. Я как-то говорила с ними про это, — ответила Изабелла задумчиво.

Я молча поставил галочку в воображаемом блокноте. Белла тоже собирает информацию, хотя делает это тихо и незаметно в отличие от меня.

— Нам же придется грести изо всех сил, чтобы удержаться на гребне волны, и даже спрыгнуть уже не получится. Мы слишком сильно засветились, наши лица и имена знают другие люди. Через какое-то время нас или найдут спецслужбы, или нам самим придется им сдаться. Ставки уже слишком высоки, чтобы просто отсидеться в сторонке, — закончил я свои мысли.

Белла снова замолчала. Я украдкой взглянул на ее лицо. Думала она тоже красиво, чуть сведя точеные брови и сосредоточенно глядя перед собой.

— Вот этот подъезд. Я быстро, — сказала она, очнувшись, а потом еще раз поцеловала меня в щеку и стремительно скользнула к металлической двери.

Я хмыкнул, огладил бритый подбородок и отошел к ближайшей лавочке. Сейчас на меня накатило какое-то философское настроение с легким оттенком ностальгии. Подумать только: два месяца назад я думал, что больше никогда не влюблюсь. Две недели назад мне казалось, что вся моя жизнь будет проходить на однообразной работе с редкими отпусками. А два дня назад мне в голову прийти не могло, что от меня будет зависеть сон миллиона человек. Все меняется слишком быстро.

Лавочка, на которой я развалился, неожиданно оказалась удобной. Двор в лучах вечернего солнца выглядел уютным. И даже чириканье воробьев в кустах за спиной как-то к месту. Общую благостную картину нарушал только парень лет двадцати пяти, с решительным видом направляющийся ко мне. Обычный молодой человек с короткой стрижкой, чуть сутулый, в джинсах и черной майке, с большой цепью на поясе и с широким черным браслетом на руке. «Металлист что ли?» — мелькнул вопрос на краю сознания.

— Простите, а вы знаете Изабеллу? — металлист внезапно оказался вежливым.

— Да, я ее парень, мы встречаемся, — ответил я спокойно и даже с иронией.

Никакой угрозы я не чувствовал. Парень, несмотря на одежду, оказался вполне интеллигентным и, судя по виду, просто подошел что-то узнать.

— Простите, — снова сказал он, как-то весь поник, развернулся и пошел порочь.

Я же проводил его долгим взглядом…

«И что это было?» — чуть было не спросил я вслух. Не успела Белла заехать на съемную квартиру, как у нее появился новый сосед-поклонник, который даже знает ее имя. Я, конечно, понимал, что на мужской пол она оказывает прямо-таки магическое воздействие, но масштаб проблемы явно недооценивал.

Сбоку пиликнул домофон. Изабелла выплыла из подъезда с улыбкой на лице. Видимо, небольшой перерыв на возню с букетом поднял ей настроение.

— Не соскучился? — спросила она.

— Не успел, — ответил я, поднимаясь.

И тут же поймал себя на том, что улыбаюсь ей в ответ. Да, действительно, ее воздействие на мужчин чем-то похоже на магию.

— Пойдем? — спросил я, протягивая ей руку.

— Пойдем! — ответила она, обхватывая изящными пальчиками мою ладонь.

И мы пошли в сторону парка, взявшись за ручки, как настоящая парочка. Только в этот раз я физически ощущал, как нас провожают несколько внимательных взглядов.

К серьезным разговорам