С Марком спорить бесполезно. Он уже выстроил в голове логическую цепочку, и на все мои возражения найдёт по несколько весомых аргументов. А у меня интуиция: отец не мог так поступить. Может, бизнесменов его уровня и принято считать бездушными мерзавцами, но это точно не о нём.

- Ну не по телефону же с папой говорить об этом. И если ты подозреваешь его в чём-то, хотя мне кажется, что это ерунда, то обращаться к его безопасникам – не вариант. Надо искать специалиста на стороне.

Марк действует на меня отрезвляюще. Иногда мне кажется, что он – мой старший брат, но никак не ровесник.

Когда меня топят эмоции, мозг часто отключается, и я рискую натворить глупости. А другу в таких ситуациях удаётся сохранять голову холодной, мгновенно выстраивать логические цепочки и не делать лишних телодвижений. Чего стоит только одна история спасения Тани во время схода лавины. Он умеет генерировать правильные решения и следовать им, когда счёт идёт на мгновения.

* * *

Нанимаю частного детектива с хорошими отзывами и большим количеством успешных поисковых кейсов. Но сменяются день за днём, а результата не видно. Нам удаётся определить, на каком автобусе уехали Оля с Алисой и на какой остановке вышли, детектив находит места первых двух ночёвок, но дальше след беглянок теряется… Я злюсь, поскольку рассчитывал на быстрый результат, учитывая стоимость услуги. Но вынужден ждать и наблюдать, как сыщик со скоростью черепахи гонится за моими девочками.

К моменту возвращения папы я успеваю успокоиться и многократно обдумать все варианты. Мне по-прежнему не хочется верить в то, что он каким-то образом причастен к исчезновению Оли, и мне не терпится поговорить с ним по душам, чтобы в этом убедиться.

Во время первого же семейного ужина мысленно подбираю слова и жду удобного момента, чтобы начать разговор. Отец доволен поездкой и даже нарушает традицию не поднимать рабочих вопросов во время еды. Я терпеливо жду окончания его монолога.

- Валерий, зайди ко мне минут через пять, – бросает он деловым тоном, выходя из-за стола, чтобы принять звонок. – Есть разговор.

Когда вхожу в кабинет, отец всё ещё висит на телефоне, но быстро заканчивает.

- Как дела в офисе? Без эксцессов?

- Всё работает как часы, – пожимаю плечами. – Ты всех подчинённых выдрессировал, как собачек в цирке.

Отец довольно хмыкает и тут же заявляет:

- Валерий, завтра ты идёшь с Петровским в суд.

Семён Петровский – один из адвокатов компании, который работает у нас много лет и вхож в семью на правах папиного друга.

- Зачем? – удивляюсь.

Полагаю, что речь идёт о рабочих делах, и мне вовсе не хочется окунаться в судебные дрязги. Не помню, чтобы папа когда-нибудь занимался этим лично: у него большой юридический отдел, который самостоятельно улаживает все скользкие вопросы. Зачем там я?

- Подашь иск против Ольги, – объясняет так, будто разжёвывает несмышлёнышу очевидные вещи.

Я прекрасно помню всё, что говорил мне Марк. Но даже при таком раскладе удивляюсь.

- Не понял. Что ты задумал?

- Мы неоднократно говорили о том, Алиса должна жить с тобой, и это не обсуждается, – отрезает в своей безапелляционной манере.

С этим трудно поспорить, и я пытаюсь работать в этом направлении, но пока не слишком успешно, поскольку Оля даже слышать не хочет об отношениях со мной.

Только какое папе дело до моей личной жизни? И причём тут иск в суд? Он ведь не собирается забрать Алису у матери? Или именно этого он и добивается? Но это же дикость! Мысли всполошенной стайкой проносятся в голове.

- Раз Ольга по-хорошему не захотела это решить, – папа продолжает, как обычно, уверенный в собственной непогрешимости, – то придётся действовать иначе. Думаю, проблем не будет. Если судья заартачится, добьёмся экспертизы, а в психушке уж точно дадут справку, что она плохо разговаривает…

Чёрт! Это действительно произносит мой отец? Он собирается сфабриковать нужное ему заключение из психушки? Рассчитывает давить на судью? Причём не с целью наказать недобросовестных подрядчиков или зарвавшихся конкурентов! Всё это нацелено против моей Оли?

Предохранители взрываются. Я теряю контроль и тормоза. Как в такой ситуации можно сохранять холодную голову? Никакие рецепты и рекомендации от Марка не срабатывают. Я – человек, а не робот!

- Папа, Оля нормально разговаривает, и тебе это известно не хуже меня! – выхожу из себя и повышаю голос.

- А толку с этого, если ребёнок в три года почти не говорит и отстаёт в развитии? – папа по-прежнему спокоен как удав. – И пыл поубавь, всё-таки с отцом говоришь.

Закрадывается нехорошее подозрение…

- Стоп. Папа, ты виделся с Олей? Что-то ей предлагал? Угрожал? Когда это было?

“Марк был прав”, – стучит в висках. Он сразу заподозрил, что она прячется не от меня, а от отца. А я, как слепой котёнок, со своей безграничной верой в то, что мой идеальный папа не может ничего такого замутить, ему не поверил!

- Незадолго до отъезда в Китай я посоветовал Ольге заключить с тобой у нотариуса мировое соглашение, от которого выиграли бы все, и в первую очередь Алиса. Предложение было выгодное! Гораздо более щедрое, чем ты можешь себе представить. Я вовсе не собирался её в чём-то ущемлять или обижать.

Он по-прежнему спокоен, словно говорит о чём-то обыденном и тривиальном. Будто речь не идёт о дорогой мне девушке, нашей с ней дочери и моей жизни. Ему плевать на мои чувства! Он сам себе что-то решил и уверен, что я стану играть на его поле.

Марк всё просчитал… Неужели папины действия столь очевидны, и я один безгранично слеп?

- Она отказалась, – отец продолжает меня добивать своими откровениями. – Я просто её предупредил, что в противном случае место жительства ребёнка будет определять суд. Что в этом такого? Это стандартная практика при разводах!

- Папа, при каких разводах? – кричу, меня несёт, внутри клокочет помесь злости с отчаянием. – Что ты такое говоришь? Мы с Олей ещё даже не были женаты!

Это какое-то проклятье! Как он посмел без спросу лезть в мою жизнь?

- Ещё не хватало, – зло рявкает отец, и меня это ещё сильнее триггерит.

Злюсь на папу, на ситуацию, на себя – слепого дурака. И на Олю!

Какого чёрта она мне ничего не