– Тони, – пропела она с мелодичным итальянским выговором, – успокойся и помолчи.

Дэвид, окончательно сбитый с толку, беспомощно уставился на девушку.

– Тони, – начал было доктор Сейлем.

– Простите, что вмешалась, доктор, – мягко ответила она.

– Кто вы?

– Алетт. Алетт Питере.

«Господи, да все это происходит на самом деле! Не сон и не игра!»

Он дернул доктора за рукав.

– Это “заместители”, так называемые чужеродные “я”, – тихо пояснил тот.

– Что?! – в полном недоумении пролепетал Дэвид.

– Позже объясню, – отмахнулся Ройс и вновь повернулся к Эшли.

– Эшли…, то есть Алетт, сколько вас здесь?

– Только Тони и я. Кроме Эшли, разумеется.

– У вас итальянский акцент.

– Совершенно верно. Я родилась в Риме. Вы когда-нибудь бывали в Риме?

– Нет, никогда.

«Просто поверить невозможно, что все это наяву. Уж не сошел ли и я с ума?»

Дэвид тряхнул головой, чтобы избавиться от наваждения.

– Е molto bello «Там очень красиво (ит.).».

– Уверен, что так и есть. А вы знаете Тони?

– Si, naturalmente «Естественно (ит.).».

– У нее английский акцент.

– Тони родилась в Лондоне.

– Я так и подумал. Алетт, мне хотелось бы больше узнать об убийствах. Можете сказать, кто…

Под взглядами мужчин лицо Алетт словно растаяло, превратившись в другое, жесткое и недоброе. Они поняли, что вернулась Тони.

– Ты зря тратишь на нее время, котик. Опять английское произношение!

– Алетт ни черта не знает! Будь со мной подобрее, может, я и расколюсь!

– Хорошо, Тони, я постараюсь. У меня всего несколько вопросов…

– Да что ты? Мне надоело тебя слушать. И вообще я устала. Мисс Тощий Зад всю ночь не давала спать, – демонстративно зевнула Тони. – Я хочу отдохнуть.

– Но, Тони, послушайте, вам придется нам помочь.

– С чего бы это? – ухмыльнулась девушка. – Что хорошего сделала леди Сучка для меня и Алетт? Вечно мешает развлекаться, стоит только расслабиться на всю катушку, она тут как тут! Осточертело мне все это, и она тоже! Ясно, красавчик? – взвизгнула Тони, презрительно кривя губы.

– Пора будить ее, – решил доктор.

– Да. Поскорее, – выдохнул Дэвид, вытирая со лба пот.

Сейлем наклонился к девушке:

– Эшли, Эшли… Все в порядке. Закройте глаза. Веки снова тяжелеют… Вы полностью расслабились. Вам хорошо и тепло… Вы в полной безопасности… Ни о чем не думаете… Просыпайтесь на счет “пять”. Один…, два…

Эшли пошевелилась. По лицу пробежала легкая судорога. Очередное превращение?!

– Три…

Эшли приподнялась.

– Четыре…

Возвращение души в тело было словно бы физически ощутимым, и впечатления оказались не слишком приятными.

– Пять!

Эшли распахнула глаза и встревоженно огляделась.

– Я чувствую… Кажется, я спала? Дэвид, окончательно потерявший дар речи, тупо уставился на нее.

– Да, мисс Паттерсон. Именно спали, – согласился доктор Сейлем.

– Я говорила что-нибудь, мистер Сннгер? То есть…, что-то удалось выяснить?

«Господи, – охнул про себя Дэвид, – она не знает! В самом деле не знает!»

– У вас все получилось, Эшли, – заверил он вслух. – А теперь мне хотелось бы поговорить с доктором Сейлемом наедине.

– Хорошо.

– Еще увидимся, Эшли.

Мужчины не произнесли ни слова, пока надзирательница не увела арестованную. Дэвид рухнул на стул:

– Что… Какого черта вы тут творили? Доктор тяжело вздохнул:

– За все годы работы никогда не сталкивался с более ярко выраженным случаем.

– Случаем чего?

– Вы когда-нибудь слышали о расщеплении сознания или деперсонализации?

– Что это?

– Состояние, при котором в одном теле могут уживаться несколько совершенно разных личностей. В американской психиатрии эта болезнь известна еще как диссоциативное расстройство личности. Подобные случаи впервые описаны еще два столетия назад. Обычно все начинается в результате перенесенной в детстве психической травмы. Больной старается отсечь неприятные воспоминания и отгораживается от них, придумав себе другое “я”. Иногда таких “я” бывает великое множество.

– И все они знают друг друга?

– Иногда. А бывает, что и нет. Тони и Алетт, очевидно, знакомы. Эшли явно не подозревает об их существовании. “Заместители” появляются потому, что свое “я” не в силах вынести моральные терзания и душевную боль. Это своеобразный способ укрыться от действительности. Каждый раз, когда больной переносит очередной шок или потрясение, может родиться на свет новая личность. Такие “я” могут разительно отличаться друг от друга. Некоторые глупы, другие обладают блестящим умом. Они даже говорят на разных языках и имеют разнообразные вкусы.

– И…, и часто такое бывает?

– Некоторые исследователи утверждают, что один процент населения страдает расщеплением сознания, а в психиатрических лечебницах таких пациентов примерно процентов двадцать.

– Но Эшли казалась совершенно нормальной, – возразил Дэвид.

– Такие люди действительно вполне нормальны, пока на сцену не выходит очередное чужеродное “я”. Они работают, воспитывают детей, женятся, выходят замуж, словом, ведут совершенно обычную жизнь, но подмена может совершиться в любую минуту. Чужеродное “я” становится хозяином организма на час, день или даже несколько недель, и тогда человек может на время потерять память, ощущение времени, совершать странные поступки, до которых в жизни не додумался бы в нормальном состоянии.

– Поэтому Эшли и не подозревает, что творят ее “заместители”?

– Совершенно верно.

Дэвид ошеломленно покачал головой.

– Наиболее известный случай расщепления сознания, описанный во всех учебниках, – это Брайди Мерфи. Именно этот пациент впервые привлек внимание широкой общественности к почти неизвестному заболеванию. Подобных историй случалось немало, но ни одна не стала такой убедительной или общеизвестной.

– Это кажется просто невероятным.

– Этот предмет занимает меня довольно давно. Существует определенный набор постоянных симптомов, которые почти никогда не меняются. Например, чужеродные “я” обычно используют те же инициалы, что и у личности-“хозяина”: Эшли Паттерсон, Алетт Питере, Тони Прескотт «В английском языке вес эти имена начинаются с буквы “А”.».