мне нравилось, что это всегда вызывало у нее улыбку, затем вышел на улицу со своей собственной широкой улыбкой.

— Знаешь, что самое особенное, Коби?

— Что? — спросил он, спрыгивая вниз по ступенькам.

— Улыбка твоей мамы.

Он оглянулся через плечо.

— Почему?

— Потому что она никогда не гаснет.

— Хм?

Я покачал головой и усмехнулся.

— Не бери в голову, приятель. Вот. — Я опустил щенка у подножия лестницы и надел на него поводок. — Ты можешь вести Пикла, но я позабочусь о его какашках. Хорошо?

— Хорошо. — И они ушли в траву.

Однажды, когда он станет немного старше, я объясню, почему улыбка Мейзи была особенной. А потом, когда он станет намного старше, я бы объяснил, как ему повезло, что он унаследовал свою улыбку от нее, а не от своего отца.

Коби был точной копией Эверетта. Его волосы. Его глаза. Форма его лица. Все, кроме этой улыбки. Улыбка Эверетта всегда была слишком холодной. Слишком расчетливой. Искренняя улыбка на лице его зеркального отражения подходила ему гораздо больше.

Если отбросить физические данные, в остальном Коби был стопроцентным Мейзи. У него была ее любопытная натура. Он обладал ее энергией и духом. И его присутствие принесло покой в мое сердце, точно так же, как и в сердце его матери.

Мейзи и Коби Холт были замечательными людьми, доказавшими то, что я всегда знал.

Эверетт Карлсон был настоящим тупым ублюдком.

Четыре часа спустя я лежал на кровати в своей комнате, прислушиваясь к звукам за соседней дверью. В ту секунду, когда я услышал слабый шорох за стеной, я слетел с кровати и вышел на улицу в своих старых джинсах и белой футболке.

— Мейзи, это я, Хантер. — Я улыбнулся и окликнул ее с дорожки за пределами комнаты. — Я иду вон туда. — Я сделал несколько шагов. — Я иду. — Еще один шаг. — Я не собираюсь нападать на тебя, поэтому, пожалуйста, не бросай кисточку мне в голову.

Я шагнул в дверной проем и поднял руки, чтобы отразить потенциальное нападение.

— Ха-ха, — пробормотала она. Я опустил руки, чтобы поймать, как она закатывает глаза, но улыбается. — Ты чертовски смешон, Фарадей.

Войдя в пустую комнату, мои глаза сразу же остановились на голых, подтянутых ногах Мейзи. На ней были обрезанные джинсовые шорты и белая майка, обнажавшая ее гладкую и слегка загорелую кожу. Ее спортивный лифчик цвета электрик выглядывал из-под майки, и она была босиком, ее пальцы ног были выкрашены в тот же синий цвет, что и бюстгальтер.

Когда она наклонилась, чтобы поставить поднос с краской, который держала в руках, я быстро поправил свой член, чтобы она не увидела палатку в моих джинсах.

— Что ты делаешь? — спросила она.

Я пересек комнату и взял кисть из коробки, стоявшей посреди пола.

— Я помогаю тебе красить.

— Ты когда-нибудь раньше красил?

— Стены? Нет. Последний раз, насколько я помню, я рисовал акварелью на уроках рисования в средней школе. Но я в некотором роде умный парень, так что ты можешь научить меня.

Она вздохнула.

— Хантер, ты не обязан этого делать. Я действительно ценю твое предложение, но ты уже так много делаешь, фотографии и…

— Хей. — Я остановил ее и вторгся в ее личное пространство. — Позволь мне помочь. Пожалуйста.

У нее перехватило дыхание, когда я наклонился чуть ближе. От нее так хорошо пахло. Так мило. Черт, я хочу поцеловать ее. Мне хотелось заключить ее в объятия и завладеть ее ртом. Обнимать ее всю ночь напролет после того, как я полностью вымотаю ее.

Но сегодня вечером ей нужно было покрасить эту комнату, и, если бы я поцеловал ее, это заняло бы некоторое время.

Наш первый поцелуй должен был стать самым продолжительным. Таким, который она никогда не забудет. Поцелуй, который стер бы все остальные воспоминания из ее прошлого.

Сегодня вечером у нас не было столько времени, поэтому вместо этого я наклонился и прошептал ей на ухо.

— Ты собираешься научить меня красить?

Она вздрогнула и прошептала в ответ:

— Да.

Я ухмыльнулся и заставил свои ноги сделать шаг назад. Затем мы приступили к работе.

Три часа спустя потолок был белым, стены голубовато-серыми, а на моей одежде, волосах и коже были пятна краски.

— Спасибо тебе, — сказала Мейзи, осматривая нашу работу. — В одиночку у меня бы на это ушло гораздо больше времени. Теперь Майкл, возможно, действительно сможет пойти домой, а не спать на моем диване.

— В любое время.

Именно это я и имел в виду. Я бы помог ей в любое время. Улыбка на моем лице продержится всю неделю только потому, что я провел воскресный вечер, работая бок о бок с Мейзи.

Глава 9

Мейзи

Когда мне было двенадцать, я планировала свадьбу своей мечты. Моя двоюродная сестра тогда только что вышла замуж, и я потратила целый день летних каникул, заполняя большую часть своего дневника идеями и рисунками для моей собственной свадьбы. Я хотела розовый. Все розовое. Торт. Цветы. Платья. Много-много розового.

Если бы тогда я увидела великолепие свадьбы Бо и Сабрины, этот дневник был бы совсем другим.

Сабрина и Бо поженились в шесть часов вечера на открытом лугу недалеко от гор. С запахом сосны в весеннем воздухе и яркими лучами солнца, медленно переходящими в сияние, они стояли рядом и обменивались клятвами. Здесь не было ни стульев, ни проходов, ни причудливых украшений. Только Бо и Сабрина были рядом со священником, а близкие друзья и семья стояли чуть дальше и наблюдали.

Бо и Сабрина были так влюблены друг в друга, что, я думаю, они даже не знали, что мы были там.

После их поцелуя и нескольких фотографий мы все вернулись в город на прием. В то время как церемония была простой и интимной, прием был совсем другой историей. Сабрина приложила все усилия, чтобы спланировать экстравагантную вечеринку для сотен гостей.

В маленьком городке Монтана было не так много крупных площадок для проведения мероприятий, поэтому Сабрина ограничилась школьной столовой. Она волшебным образом преобразила пространство. Теперь оно больше походило на модный бальный зал в городском отеле, чем на комнату, где я в детстве обедала.

— Это что-то другое, — сказал папа в третий раз, оглядывая комнату. Мы танцевали на большом деревянном полу перед сценой, где играла живая группа.

— Именно. Прекрасно.

Весь потолок был увешан лампочками, которые придавали комнате мягкое свечение. Круглые столы и стулья, накрытые причудливыми скатертями, заполняли пространство позади танцпола и вокруг него.