Марина кивнула, но сделала это по инерции, потому что она не знала и даже никогда не задумывалась о том, где проще совершать убийства.

— Но по работе у него ни с кем конфликтов не было, — продолжила Виолетта, — это мы точно знаем. Ни с коллегами, ни с партнерами по бизнесу, ни с учредителями банка он не ссорился. У банка проблем не было и нет. Если кто-то и должен был банку, то при чем тут председатель правления? Его смерть ничего не решает. Если кто-то не может отдать кредит, то не важно, кто возглавляет банк. Отдавать все равно придется.

— А личная жизнь? — спросила Марина.

Соседки опять переглянулись. После чего Виолетта посмотрела по сторонам — никого рядом не было, — но все равно она перешла на шепот:

— Серьезных отношений с женщинами у него не было давно. С бывшей женой он не встречался уже много лет, а с ее сыном от первого брака крайне редко. Но та женщина с ее взрослым ребенком в любом случае не являются наследниками. Так что им его смерть невыгодна. А потому непонятно, за что его… А вот Хепонена не любили здесь многие, — Виолетта посмотрела на Любу и продолжила: — Я ходила опрашивала людей, и тех, кто сожалеет о его смерти, не так уж и много. Некоторые даже говорили, что он вымогал деньги за невыполненные услуги. Например, зимой расчистку дорог посчитал как ежедневную оплату трактора… А на самом деле…

— За это не убивают, — не дала ей договорить Лужина. — С кем-то он ссорился?

— С кинопродюсером, — включилась Люба. — Я это точно знаю. Но продюсера сейчас нет. Он вроде за рубежом где-то. И потом, какой из него стрелок? Пузатый и в очках. А что касается личной жизни Хепонена, то, по слухам, он посещал одну дамочку. Ей лет тридцать пять или тридцать семь. Вдова бизнесмена, двое детей. У нее был кто-то после смерти мужа, но она с любовником рассорилась вроде, а тут наш Олег, царствие ему небесное, подсуетился. Бывший любовник приезжал к ней и скандалил… Соседи говорят, угрожал даже. А человек по виду непростой — этот бывший любовник.

— Соседи так сказали?

Люба кивнула и вздохнула.

— Пока ничего другого узнать не удалось.

— А ко мне сегодня Зимин приходил.

— Кто? — одновременно спросили соседки.

— Николай — рабочий, которого вы все прекрасно знаете. Про которого некоторые говорят, что он преступник. Я проверила и перепроверила. Он действительно был осужден за убийство в свое время.

— Я что-то слышала, — неуверенно произнесла Виолетта, — но не верила. Такой с виду спокойный, сдержанный.

— А то, что он на Валентина напал, — напомнила Люба, — внешность обманчива, дорогая. Впрочем, я всегда в нем это подозревала. В тихом омуте, как говорится, черти водятся.

На самом деле все было наоборот, и Люба наверняка помнила это. А потому она решила сменить тему, посмотрела на пруд, где плескались дети и утки, и после небольшой паузы с грустью произнесла:

— В такие моменты особенно хочется любви.

— Ты же вроде замужем, — напомнила Виолетта.

— При чем тут это? — возмутилась ее подруга. — Тебе разве не хочется? Или Мариночке.

— У меня муж, — покачала головой Лужина, — и вообще…

Она хотела сказать, что пора переменить тему, но вдруг поняла, что, когда говорят о любви, она вспоминает о муже, но почему-то вспоминает так, словно прикрывается им, чтобы не рассуждать о таком важном предмете. Как будто любовь и муж — два разных понятия, одинаково важные, может быть, но не всегда совместимые.

— Да ладно, — согласилась Люба, словно поняла ее настроение, — и в самом деле не время об этом. Но я гляжу на вас, на тебя, Марина, на мужа твоего: вы какие-то уж больно правильные, без эмоций. Правильно говорите, правильно двигаетесь, смотрите друг на друга, как положено мужу и жене, и сразу понятно, что вы оба не способны и не готовы на какую-нибудь глупость.

— Ты это о чем? — не поняла подругу Виолетта.

Та обернулась к ней и пыталась ответить взглядом, дескать, и так все ясно. Но, поняв бесполезность своих усилий, отмахнулась:

— Закрыли тему!

Но тема не хотела закрываться. Теперь уже Виолетта посмотрела на Лужину, а потом покосилась на Любу.

— Не слушай ты эту дурочку. Она хоть и подруга моя лучшая, но ее иногда заносит. Твой Валентин — муж, каких мало. Работает без устали, о тебе заботится… Дом вон какой у вас, и вообще, видно сразу, что вы созданы друг для друга. А про следователя — это она так, для затравки. О нем, кстати, очень хорошо в Ветрогорске отзываются. Он, как приехал, повесил на рынке и на магазинах объявления. Мол, все, кто в День города проезжал по трассе во время салюта, должны зайти в кабинет участкового для дачи показаний. Говорят, такая очередь выстроилась! Пришли даже те, у кого и машины-то нет.

Женщины снова переглянулись, и Виолетта продолжила:

— Не хотели тебе говорить, но Вадик Катков не просто так уехал. На него тоже покушались. Вечером того же дня, когда Олега в лесу нашли. В окно кухни выстрелили. Катков как раз на кухне стоял. Пуля в полку попала, где пивные кружки у него коллекционные. Фарфоровая кружка немецкая — вдребезги. Вадик на пол лег, а потом выполз в коридор. Полицию вызвал, все показал, рассказал, а потом следом за ними и укатил. Не слышала разве?

Марина покачала головой.

— Вот такие у нас ужасы, — подытожила Виолетта, — но, с другой стороны, может, это он сам инсценировал, чтобы исчезнуть. А с какой целью? Может, он догадался, что подозревают и его. А если он ни при чем, зачем скрываться от следствия?

— Он же дружил с Панютиным, — напомнила Лужина.

— Как тебе сказать… Особой дружбы не было, но приятельствовали. Катков с писателем дружил, а тот с Леонидом Ивановичем. Но Вадим ссорился с Хепоненом неоднократно. Олег о его девушках как-то нелестно отозвался, и Катков вскипел. Хотел даже рожу Олегу набить.

— Набить рожу, но не зарезать ножом, — напомнила Марина, — и разве за поклонниц убивают? Кстати, что за девушки? — спросила Марина. — Разве у него не было постоянной?

— Так у него все постоянные, — хмыкнула Люба, — поклонницы его. Всех мы, конечно, не знаем. Но две-три приезжали одна за одной. А могли и толпой завалиться. Даже ночью, когда шлагбаум закрыт, охранник спит… Вот конфликты и возникали. Вадик очень не любил Хепонена, и об этом многие знали.

В сумочке Лужиной звонком напомнил о себе мобильный телефон. Марина достала аппарат и посмотрела на номер вызывающего. Звонила главный бухгалтер их с Валентином фирмы. Пришлось отвечать.

— Мариночка Владимировна, — застрекотала главбух, — вы не знаете случайно, где сейчас Валентин Минаевич? А то уже половина первого, скоро китайцы подъедут, а его нет, и телефон не отвечает.

— Какие китайцы? — удивилась Лужина.

— Так у нас уже второй день переговоры проходят. Вчера они фабрику осматривали. Очень долго рассматривали вашу мини-мойку с вертикальной загрузкой…