— Поеду ли я сам, еще вопрос — ответил Ефремов — как здоровье позволит. Очер сейчас очень перспективен и раскопки там пока не завершены. Однако же вспоминаю Монголию, видел я там кочевников-баргутов — вполне мирные, дружественные, к цивилизации стремятся. Хотя нам говорили, они при японцах по их наущению на нашу территорию делали набеги.

— Мирные, после того, как мы их к порядку приучили, железной рукой. Что тронешь нашего — и в лучшем случае, твое племя-род раскассируют, непосредственно виновных расстреляют, а всех прочих, равно как и стада и угодья, разделят между соседними родами. А в худшем, вообще не останется живых. Ведь кочевник, существо очень уязвимое: маленькая конная банда в степи затеряется, а племя со стадами? И ведь скотину не погонишь куда попало, надо чтоб по пути и вода была, и трава — или сначала барашки помрут, затем люди от голода. Да и сегодня не времена Чингисхана, когда можно было самим себя обеспечить — сейчас в кочевьях даже радиоприемники не редкость, не говоря о покупной утвари и одежде, ну а винтовки вместо луков со стрелами, а значит и патроны где-то брать надо, это само собой. А во всех городах, где торговля, наша власть и гарнизоны — и куда кочевнику податься, если он с нами в ссоре? Японцы баргутов именно так держали, и воевать против нас мобилизовывали, так что до кочевых быстро дошло, что с советскими гораздо лучше и выгоднее жить в мире. И то, их молодежь, свою удаль показать, уже при нас в набеги ходила в тот же Синьцзян.

— Так Джунгария, это территория КНР — сказал Ефремов — тоже наш союзник. Хотя политическое положение там… неясное!

— Что ж тут неясного, Иван Антонович? Товарищ Ван Мин договор подписал с Маньчжурией, насчет границы по Китайской стене. А с СССР только предварительное соглашение — и не в последнюю очередь, из-за Синьцзяна. До которого еще руки дойдут, когда в Китае воевать перестанут — а то у северокитайцев пока что сил и ресурсов нет, еще и западные территории усмирять, нам тоже в этот гадючник всеми копытами влезать вовсе не с руки, вот и отложили на будущее. И пока там по факту, черт-те что творится, поскольку до Пекина далеко. Китайское военное присутствие там, это анекдот — видел своими глазами их гарнизон, поставленный там наверное, еще в прошлом веке, солдаты уже сами забыли когда казенное довольствие в последний раз получали — а флаг, между прочим, красный подняли, вроде как присягнули КНР. Поскольку уйгуры с китайцами на ножах, малую общину терпят, равновесие храня — а начнешь приводить под пекинский устав, будет бунт. Там ведь дело даже не в организованной бандеровщине, или как это по-китайски, не в том состоянии британцы чтоб сейчас против нас по-крупному играть — а в массовой дезорганизованной преступности, когда разница между мирным пейзанином и бандитом с большой дороги очень относительна. Вот вы, Иван Антонович, в Монголии местных рабочих нанимали, копать-таскать — а в Уйгурии такие же кадры решат, что раз вы столь щедро платите, значит денег у вас много, и проще вас убить, ограбить, и все сразу забрать, чем горбатиться с лопатой.

— Положим, они еще перед войной к нам в СССР просились — заметил Ефремов — а их вождь Шэн Шицай хотел вступить даже не в КПК а сразу в ВКП(б)? И еще в конце тридцатых мы в Урумчи авиационный завод построили. А также рудники, дороги — и вообще, наши были в Синцзяне как дома. Я же знал товарищей, кто работали там.

— А про три гражданские войны (по тамошним меркам, вполне тянут) вам не рассказывали — в тридцать третьем мятеж Ма Чжуина, два года не могли усмирить, в тридцать седьмом новый мятеж, лишь с помощью наших войск подавили, в сорок первом опять началось. Шэн Шицай оказался той еще сволочью, троцкист недоделанный — сначала додумался до раскулачивания и борьбы с религией, отчего народ и бунтовал, а как решил, что Гитлер Москву возьмет, так сразу стал ярым антисоветчиком, "русские — вон". В сорок четвертом каяться прибежал, гад — а получив отлуп, как можно верить тому, кто уже раз предал, сбежал к Чану. Ну а сейчас в Синцзяне — в уездах, к нашей границе примыкающих, наши гарнизоны, порядок и практически Советская Власть, а дальше на юго-восток, сплошное Дикое Поле, похлеще чем Средняя Азия в худшие времена басмачества. Такие как я — пройдут, коль Родина укажет: мелким бандам мы не по зубам, от крупных спрячемся и уйдем, никто не будет по пустыне с сотней рыл просто так гонять, а нас найди попробуй. А к вашей экспедиции, к одному месту привязанной, все любители легкой поживы ордой сбегутся, как мухи на мед. Так что, Иван Антонович, лежали кости динозавров там миллионы лет — полежат еще годков пять или десять, пока порядок не наведем.

Въехали в Кремль, показав пропуск охране у Спасских ворот. Вошли в боковой подъезд здания Военной Школы ВЦИК, и дальше по коридорам, мимо многочисленных постов охраны, спускаясь по лестницам — то есть, куда-то в подземелье?

— В будущем это место назовут "метро-2" — сказал Кунцевич — ну а то, куда мы сейчас идем, зовут "библиотека Иосифа Грозного", неофициально конечно, но Сам не обижается. Отчего так — сейчас поймете.

Большая комната без окон (подземелье же). Посреди длинный стол под зеленым сукном — как положено в учреждении. Во главе стола, под портретом Ленина — два кожаных кресла, одно пока пустует, а того, кто во втором сидел, Ефремов лишь на фотографиях в газетах видел — товарищ Пономаренко, главноответственный за идеологию и пропаганду, и по слухам, сейчас наиболее приближенная к Вождю фигура, а возможно даже преемник. Зато остальных присутствующих Иван Антонович знал очень хорошо — Лазарев Михаил Петрович "адмирал Победы", его супруга Анна Петровна, Юрий Смоленцев "ловец фашистских главарей", его жена Лючия "королева итальянская". И еще Кунцевич, пятым.

— Садитесь, товарищи, сейчас начнем.

Ждали минуту или две. Затем вошел тот, кого Ефремов совершенно не ожидал тут увидеть. Анна Петровна была его "вожатой", интерес Пономаренко к нему как к начинающему писателю еще можно было как-то объяснить. Но чтобы сам Вождь, товарищ Сталин, председательствовал — да что же это за мероприятие, на которое его, скромного научного сотрудника Института Палеонтологии, пригласили? Два высших лица государства — значит обсуждаться будет что-то очень серьезное, настолько, что им понадобился личный разговор, так что дело точно не в обыкновенной экспедиции куда-то, на это можно было бы просто дать указание. Присутствие Анны Лазаревой понятно, Валентин Кунцевич может быть "при ней", как доверенное лицо, Лючия Смоленцева — говорят, часто участвует в боевых операциях вместе с мужем, а вот Адмирал Победы и сам Смоленцев — главный в Союзе "ловец фашистов"… значит, рассматриваемый вопрос — военный. Флот и спецназ вместе? Операция, связанная с высадкой куда-то и очень важная, на государственном уровне? Но причем тут тогда палеонтология? Или литература, учитывая, что Анна Петровна проявляет к нему интерес именно по этому поводу? Ну не хотят же в самом деле его пригласить описать какую-то военную операцию в рассказе или повести! А если… неужели все-таки Орлов прав и нашли при раскопках нечто чрезвычайно важное, вроде того, что он сам описывал в "Звездных кораблях"?! Нечто, что может вызвать большой шум в мире вплоть до военных последствий… Да нет, не может… или может?

— Садитесь, товарищи. Вижу, вы уже все собрались — начнем.