Фанни напротив бы послушала с большим удовольствием о политике призраков, а вот при мысли о том, что ей предстоит остаться наедине с толпой призрачных дам, которые, вероятно, уже слегка навеселе, она не на шутку запаниковала. Фанни очень не хотела расставаться с Аластером.

Однако сэр Пакстон не желал слышать возражений. Сначала он оставил Аластера у дверей мужского салона, затем повёл Фанни дальше по коридору. Она оглянулась через плечо и заметила, что в глазах Аластера мелькнуло беспокойство. Её паника возросла с удвоенной силой.

– Ах, история повторяется… Мой потомок очень искренне привязывается к живым девушкам, – заметил сэр Пакстон, когда Аластер наконец исчез за дверью в мужской салон. – С Пандорой было всё то же самое.

Фанни подняла глаза.

– Вы имеете в виду Пандору Пиквик? – пробормотала она. Что-то она не припоминала, чтобы Аластер при ней упоминал бабушку. Но сэр Пакстон утвердительно кивнул.

– После того, как Аластер научил Пандору видеть призраков при свете дня, они стали практически неразлучны, – сказал он.

Фанни чуть не задохнулась. Выходит, это Пандора была той первой ученицей Аластера! Но почему он не хотел о ней рассказывать?

– Значит, Пандора видела призраков в течение дня, совсем как я? – рассеянно пробормотала Фанни, всё ещё отказываясь верить в услышанное.

Пакстон снова кивнул.

– О да, она была очень одарённой… С десяти лет она начала слышать призраков среди дня, а потом со временем научилась видеть нас, – он нахмурился. – Вы себе не представляете, какие розыгрыши устраивали Аластер и Пандора. Её родителям приходилось постоянно нанимать новых служащих, потому что ни одна экономка, ни одна кухарка не могла продержаться у них дома больше двух недель. О домашних учителях Пандоры и речи не идёт.

Фанни нахмурилась. Судя по всему, Пандора и Аластер отлично проводили время вместе. Так почему мальчик-призрак никогда и ничего ей об этом не рассказывал?

Сэр Пакстон вдруг остановился.

– Скажите-ка, мисс Фанни, вы ведь не будете возражать, если я проведу вам небольшую экскурсию по замку, а затем уже передам вас дамам из салона? – предложил он. – В конце концов, замок Блейков – это и ваше родовое поместье. Вы должны увидеть его.

– Строго говоря, это не совсем так. Я же не прямой ваш потомок, меня удочерили, – проговорила Фанни с лёгким беспокойством, но сэр Пакстон либо не услышал её замечание, либо решил, что это не так уж важно. Только улыбка его стала ещё шире.

– Прошу, составьте мне компанию, – просто сказал он.

Опираясь на руку Пакстона, Фанни поднялась по лестнице на следующий этаж. Она так увлечённо рассматривала картины в золотых рамах, которыми были увешаны стены лестничной клетки, что не заметила, как к ним приближается незнакомый мужчина.

– Осторожнее! – Пакстон тут же мягко отодвинул её в сторону. Оказывается, навстречу им спускался вовсе не призрак, а вполне себе живой человек, в джинсах, футболке и с ярко-синей бейсболкой на голове.

– Это нынешний владелец замка? – спросила Фанни и тут же пожалела о своём вопросе, потому что с лица Пакстона мгновенно сползла приветливая улыбка. – Ой, простите, пожалуйста. Я… я сказала что-то не то? – испуганно пробормотала она. Не хотелось бы злить или огорчать Пакстона. Аластер ведь ей рассказывал, каким неприятным бывал зачастую его предок. Хотя до сих пор Пакстон Блейк казался довольно обаятельным, но Фанни была начеку. Кто знал, вдруг его настроение в следующий миг резко переменится.

– О нет, нет, нет, моя дорогая, – Пакстон беспечно махнул рукой и успокоился. – Прошу, не волнуйтесь. Просто, видите ли… Поскольку этот замок построил я, то я до сих пор считаю себя его владельцем. А все люди, которые здесь периодически появляются, для меня просто незваные гости, если вы понимаете, о чём я…

Фанни кивнула. Её радовало, что у Пакстона снова улучшилось настроение.

– Сколько тут уже было этих гостей, – продолжал между тем Пакстон. – Вот, на этот раз тут хозяйничает теннисист, – последнее слово он выплюнул с особым пренебрежением.

Они уже были на верхней ступеньке лестницы и вышли в узкий коридор, стены которого были оклеены тонкими бордовыми шёлковыми обоями. Здесь тоже висели масляные картины, а между ними – золотые настенные бра, излучавшие тёплый мягкий свет.

– К счастью, замок был частично сохранён, гостям сейчас разрешено модернизировать только западное крыло, – пояснил Пакстон. – Скоро вы сами увидите, что и большая столовая, в которой мы все соберёмся для празднования, выглядит так же, как в то время, когда её обустраивал я. Строго говоря, этот стиль уже в моё время считался довольно старомодным.

Пакстон очень сокрушался, что историческая часть здания открыта для посещения туристов.

– Представляете, сотни чужаков каждый день толпятся в моих комнатах, – восклицал он. – Это же просто позор! Но что же поделать – видимо, это очень прибыльный источник доходов для гостей, без него они не могут себе позволить содержание этого замка, – призрак пренебрежительно скривился. – Вот и с родителями Пандоры было так же. О, смотрите, вот и она сама!

Пакстон остановился возле оконной ниши, задёрнутой тяжелыми бархатными шторами, и указал на портрет девочки-подростка.

– Вот она… Пандора Пиквик, урождённая Блейк, – объявил он с почти отеческой гордостью в голосе.

На портрете Пандоре было примерно столько же лет, сколько сейчас было Фанни. У неё были длинные светлые косы, любопытный взгляд, а нос и щёки все испещрены мелкими веснушками.

Свою приёмную бабушку Фанни знала по фотографиям, которые мама хранила дома, и по фотографии, что висела в антикварной лавке Харриет. Но детской фотографии Пандоры она до сих пор не видела.

– Значит, Пандора росла здесь, в этом замке? – спросила она.

Пакстон снова нахмурился и наморщил нос.

– Да, до двенадцати лет, – ответил он. – К тому моменту её родители уже не могли содержать замок, и им пришлось продать его. Они взяли часть мебели, это и стало началом антикварного магазина в Ноттинг-Хилле, – мужчина неодобрительно покачал головой. – Вы мне простите моё мрачное настроение, мисс Фанни, просто меня до сих пор безмерно печалит тот факт, что мой замок таким вот образом попал в чужие руки. Это очень больно… Тем более я уже очень давно живу тут один. Аластер предпочёл покинуть родовое гнездо и решил сопровождать семью Пандоры, – тут он поджал губы. В этот момент Пакстон казался бесконечно несчастным и расстроенным. Но и это длилось недолго. Он подошёл к портрету Пандоры и внимательно посмотрел на изображённую на холсте девочку. Затем вскинул брови и перевёл взгляд с картины на Фанни и снова на картину.

– А вы очень похожи, – проговорил наконец он. –