– Опять тайны?

– Нет. Уже не тайны. Я думаю, что как раз сейчас наш ИосифБорисович объясняет вашему Эдуарду Александровичу, что именно нужно сделать.Все очень просто. Мы отзываем иск и вообще закрываем эту кредитную историю,списывая все долги. Более того, мы оплачиваем долг «Ростана» другому банку, яимею в виду «Альфа-банк». Вы видите, мы выступаем в роли своебразныхблагодетелей, решив не только простить все долги, но и выплатить их за компанию«Ростан».

– Бескорыстно? – иронично уточнил Дронго.

– Где вы видели бескорыстных людей, – усмехнуласьЮна, – в наши дни бескорыстие не в чести. Это глупость, которую не могутпозволить себе деловые люди. К тому же у нашего банка тоже есть свои проблемы.

– Но вы списываете такой огромный долг и хотите уплатитьчасть долга за «Ростан». Значит, есть конкретный повод?

– И очень весомый. Их завод, который они строят.

– Вы хотите забрать этот недостроенный объект и сами егозакончить? – не поверил Дронго. – Неужели вы действительно полагаете,что сумеете так быстро окупить все затраты и покрыть долги «Ростана»? Никогдане поверю.

– И правильно сделаете. Скажу вам больше. Мы вообще снесемвсе, что там было построено.

– Тогда зачем вам все это? Хотя подождите. Я, кажется,понял. Вам нужна земля под этим объектом? Верно?

– Вы умный человек, – радостно кивнула Юна, –конечно, нужна земля. Почти четыре гектара. В соседнем городке немецкая фирмапланировала грандиозный завод по выпуску автомобилей. Уже разработанный иутвержденный план застопорился из-за того, что военное ведомство не далосогласие. Рядом какая-то военная база. А вот эти четыре гектара – идеальнаяплощадка для автомобильного завода. Тем более что железная дорога и шоссесовсем рядом. Как вы думаете, сколько заплатят немцы за такую территорию? Яполагаю, что цифры могут быть даже не семизначными.

– Теперь понятно, почему вы так давите на эту компанию. Аесли они откажутся продавать землю?

– Не продавать, – улыбнулась она, – а отдавать вкачестве долга. У них все равно не хватит ни сил, ни средств закончитьстроительство завода. А сейчас земля ничего не стоит. Когда немцы решат искатьальтернативную площадку, они рано или поздно выйдут на нас.

– Не боитесь делать такие предложения Вахтангу Михайловичу?Он ведь грузин, южный человек, в нем может взыграть гордость.

– Уже поздно, – возразила она, – все равно у нихнет никаких шансов и никаких денег. После того, как нам удалось аннулировать ихпредварительное соглашение с австрийцами, они не имеют ни одного шанса.

– Вам явно нравится работать в банке, – заметил Дронго.

– Еще как, – улыбнулась она, – я вообще считаю,что нашла наконец свое призвание. Если сможете, постарайтесь убедить ВахтангаМихайловича в бесперспективности упрямства. Все решится быстро и прямо сегодня.В связи с примирением сторон.

– Боюсь, что он не согласится, – пробормоталДронго, – компания «Ростан» – это дело его жизни. А если снесутнедостроенный завод, то, значит, он потеряет все, ради чего работал последниегоды.

– А если не согласится, то потеряет гораздо больше, –спокойно произнесла Юна, – суд наложит арест на его имущество. Неужели емутак будет удобнее?

– Я поговорю с ним, – сказал Дронго, отходя от женщины.

Как я мог ее сразу не узнать, подумал он. Поразительно, чтопрошло столько лет, а она почти не изменилась. Коварство и лицедейство –ипостаси этой особы.

Он вошел в зал. Рядом с Вахтангом Михайловичем уже сиделФейгельман, который тихо что-то бубнил. Было заметно, как нервничает Чагунава,как он краснеет, кусая губы в бешенстве. Дронго подошел ближе. Адвокат убеждалгенерального директора компании согласиться на условия, предложенныекредиторами.

– Вы ничего не теряете, – убеждал своего собеседникаЭдуард Александрович, – просто отдаете недостроенный завод с землей своимкредиторам. И все. Они оплачивают все ваши долги, рассчитываются с«Альфа-банком», отзывают исковое заявление. Вы можете спокойно развиватьсядальше, работать, как вам нравится...

– Как я буду работать, – вскипел ВахтангМихайлович, – если у меня не будет завода, ради которого мы столькоперетерпели, столько кредитов набрали? Уже фундамент построили. А сейчас мнеговорят, что все нужно отдать. Они с самого начала хотели отобрать именно этотзавод. Они все знали с самого начала. Им нужен мой завод...

– Нет, – вмешался Дронго, – им нужна земля подвашим заводом, которая сейчас практически ничего не стоит. Но через год или дваона может стоить очень больших денег. И они хотят вложить свои деньги в вашуземлю.

– Для чего? – не понял Вахтанг Михайлович.

– Немцы строят автомобильный завод в соседнем городе, рядомс вами, – пояснил Дронго, – только, в отличие от вас, немцы сначалаподводят дороги и коммуникации, а только потом строят завод. Сейчас выяснилось,что все коммуникации есть, но для завода будут искать подходящее место, а вашаплощадка идеально подходит. Пока пройдут согласование и уточнение плана наместе, может пройти год или два. Но затем ваша земля будет стоить миллионовпятнадцать или двадцать. Согласитесь, что это очень выгодное приобретение.

– Но тогда им придется снести наш завод, – разозлилсяЧагунава.

– Придется, – кивнул Дронго, – но это цена за вашидолги.

Вахтанг Михайлович сложил идеальный кукиш ипродемонстрировал его своим собеседникам.

– Вот что они получат, а не наш завод. Покойный Николай тожебы отказался. Никаких переговоров, никаких примирений, пусть судья делает все,что ему нравится. Пусть меня даже сегодня арестуют прямо в зале суда и наденутнаручники, я все равно ничего не подпишу. Никаких соглашений с этимиграбителями у нас не будет.

– В арбитражном суде наручники не надевают, – улыбнулсяДронго.

– Это не совсем разумно, – попытался урезонитьгенерального директора Фейгельман, – они предлагают достаточно приемлемыеусловия. Иначе у вас будут большие проблемы...

– Ну и пусть. Все продам, но завод назло этим сволочамдострою и буду работать. Сорвалось с австрийцами, буду работать с французами, сними не получится, найду других, но завод дострою и начну выпуск нашейпродукции. Все. Закончили переговоры. Я так решил.

В зале начали собираться люди. Антонина Алексеевна вошла взал, опасливо глядя на всех присутствующих, словно ожидая, что кто-то из нихможет ее укусить прямо в зале суда. Чагунава покраснел и от волнения снова сталкусать губы. Фейгельман тяжело вздохнул, взглянул на Дронго.

– Что мне делать? – спросил Эдуард Александрович.

– Ничего, – спокойно ответил Дронго, – как адвокатвы обязаны выполнять волю своего клиента. Так и выполняйте. Сообщите ИосифуБорисовичу, что Чагунава отказался от сделки. Пусть суд решит, как нужно дальшедействовать. Никаких других вариантов я просто не вижу.