Анадри Селенант был как будто удивлен вопросом.

— Мы не вправе были останавливать тебя, — ответил он. — Это было твое решение. Твое желание защитить Маара.

— Я так любила брата? — спросила я, вспоминая ненависть в таких же синих, как мои, глазах Маара, когда он увидел меня в академии.

Анадри Селенант какое-то время молчал, но при этом смотрел на меня задумчиво и как будто печально. Не зная, чем вызвано его молчание, я глянула на Найта, и обнаружила, что он не отводит от меня пристального взгляда, как будто чего-то ждет.

— Причина была не в этом, — сказал Анадри Селенант.

— А в чем? — спросила я.

Человек, который считал себя моим отцом, снова сделал паузу, а потом сказал:

— В чувстве вины. — Он сделал глубокий вдох и закончил: — Ведь именно ты разбудила дракона.

— Я?..

— Да, Наис, — с чувством сожаления во взгляде произнес Анадри Селенант. — Я убежден, что тебя нельзя винить. Ни тебя, ни Сиана. Ведь вы были всего лишь детьми, и ваше любопытство было лишь частью игры.

«Сиана?» — промелькнуло у меня в голове.

— А какое отношение к этому имеет Сиан?

Анадри Селенант чуть покачал головой.

— Это он привел тебя в то место, где была запечатана душа лунного дракона.

И тут я вспомнила. Кажется, в первую ночь, после того, как я оказалась здесь и заснула во флигеле Сиана, мне приснился сон: разрушенный склеп, каменное надгробие в виде меча в плите, янтарь в камне и мотылек в янтаре.

Неужели это воспоминание Наис о том дне, когда она разбудила дракона?

— Но я все еще не понимаю… — неуверенно произнесла я. — Что произошло со мной?

Анадри Селенант вздохнул.

— О жертвоприношениях мы знали только из записей наших предков. Однако в этот раз все произошло совсем не так, как в них повествуется. Единственный ритуал, который был проведен — это ритуал обмена жертвы. А когда он был завершен, случился невиданный всплеск магии. На такую мощь магия лунитов не способна — мы пользуемся лишь небольшой частицей лунной магии. То, что мы почувствовали тогда… под силу только дракону. Все мы выжили лишь чудом, но Гнездо Дракона было разрушено. Что касается тебя, Наис…

Анадри Селенант задержал на мне внимательный взгляд синих глаз. На секунду мне показалось, что он как будто сомневается в том, что я реальна.

— Ты исчезла, — наконец договорил он. — В тот день, когда все произошло, ты исчезла. И вот, спустя пять лет, стоишь передо мной. Хотел бы я знать, что это означает.

Я задумалась. Могла ли я верить этому человеку? Сиан говорил, что мне ни в коем случае нельзя верить Найту, а к Анадри Селенанту меня привел именно он. Однако… Если поверить в эту историю, то все, что казалось мне непонятным, становилось на свои места.

Объяснялась ненависть Маара к Наис — из-за того, что старшая сестра разбудила древнюю силу, которая требовала от рода Селенантов человеческих жертв, его должна была постигнуть неведомая, но наверняка ужасная участь. Объяснялось удивление и холодность Ирданы Селенант. Дочь, которой она предпочла сына, вернулась после своего исчезновения во время ритуала, проведенного ею. Похоже, Ирдана Селенант гораздо больше любила Маара, чем Наис, и возвращение последней восприняла настороженно, боясь, что это может нести в себе угрозу для ее сына.

Кроме прочего, получили объяснения слова Ирданы Селенант, сказанные Сиану — о том, что ему не по зубам тот, кого он пытается обыграть. Видимо, речь шла о лунном драконе.

Ну и, в конце концов… Сейчас я могла бы даже понять, почему Сиан не хотел говорить мне, что произошло со мной. Если все было так, как рассказал Анадри Селенант, то, возможно, Сиан молчал из-за чувства вины? Ведь к склепу, где был запечатан дракон, Наис привел именно он, пусть и был тогда лишь ребенком.

— Вернемся в гостиную? — предложил Анадри Селенант. — Что бы там ни было, но как твой отец, я рад тебя видеть, Наис. Мы могли бы поговорить, если для тебя это не тяжело. Возможно, это поможет тебе что-нибудь вспомнить о себе. Я могу лишь предполагать, насколько сложно тебе сейчас совсем без воспоминаний.

Я сомневалась, что разговор с отцом Наис поможет мне что-нибудь вспомнить о себе. Все, что я хотела узнать — я узнала, хотя и не понимала пока, как ко всему этому относиться. Однако отказывать было неудобно, и я кивнула.

Мы возвращались по коридору в гостиную. Рядом со мной, чуть впереди, шел Анадри Селенант. За спиной я слышала шаги Найта, и даже чувствовала его взгляд — по-прежнему как будто выжидающий чего-то. Это немного тревожило меня.

Я непроизвольно скосила глаза назад, зная, что все равно не смогу его увидеть, и в этот момент мой взгляд скользнул по приоткрытой двери, мимо которой мы проходили.

Книжные шкафы, стеллажи, книги на полках…

— Это библиотека? — повинуясь какому-то внутреннему чувству, остановилась я, вглядываясь в просвет дверного проема.

Анадри Селенант подошел ко мне и, с интересом заглядывая мне в лицо, ответил:

— Да. Я помню, ты всегда любила проводить время в библиотеке. Хочешь зайти?

Я кивнула, чувствуя себя странно и неуверенно, но мною словно двигала какая-то сила — незримая, но сопротивляться я ей не могла. Хозяин дома позволил мне войти первой, и я переступила порог.

Наверное, именно в этот момент мне было суждено открыть ту самую дверь, за которой пряталась правда.

С каждым шагом мои ноги все сильнее наливались тяжестью — так, что было трудно идти вперед. С каждым взглядом вокруг мне все больше казалось, что я нырнула в глубокое озеро и не могу всплыть на поверхность, как будто вода не отпускает меня.

Узнавание было вязким и горьким на вкус. У него был запах книжных страниц и пыли. Узнавание пришло не каплями дождя — сначала морось, потом жала прохладных струй, — нет, оно обрушилось на меня единым ледяным потоком.

Я знала эту библиотеку. Каждый шкаф, каждый стеллаж. Даже с завязанными глазами я могла бы бродить по проходам этой библиотеки, не натыкаясь на углы. Я знала здесь каждый сантиметр.

Библиотека выглядела не в точности так, как я ее помнила. Например, здесь не было стола, за которым сидел библиотекарь. Не было учетной картотеки с формулярами. Но сходство было таким ошеломляющим, что пол плыл у меня под ногами.

Перед глазами то и дело сменялись картины.

Архив библиотеки, где я работаю…

Библиотека в особняке, где ребенком я брожу в поисках интересной книги…

Эти картинки накладывались друг на друга: разные в мельчайших деталях, одинаковые в остове — до тех пор, пока не слились воедино, и я перестала понимать, какая из них появилась в моей памяти раньше.

Какая из них была раньше?