Некоторое время я размышляла, потом спросила:

— Как это происходит? Как возникают эти узы?

Сиан немного помычал, как будто раздумывая, как ответить, потом сказал:

— Узы возникают еще до нашего рождения — никто не знает, как и почему это происходит. Сателлит всегда рождается первым. Распознать в ребенке сателлита легко — он всегда чего-нибудь лишен. Неполноценный. У меня не было голоса. Свой первый звук я издал в тот день, когда ты появилась на свет. Мне было три года. После того, как я впервые услышал собственный голос, я рыдал несколько часов. Несмотря на то, что был совсем маленьким, очень хорошо это помню. Но это не все. Даже если сателлита окружают любящие его люди, он все равно чувствует себя очень одиноким. Когда ты родилась, я почувствовал, что больше не один. Невозможно представить себе большего счастья.

Я слушала, затаив дыхание. Почему? Как я могла забыть такие важные вещи? Что должно было случиться со мной, чтобы я забыла?

— Или, к примеру, твой отец. Первые семь лет жизни он был слеп. Впервые его глаза увидели этот мир в тот день, когда родилась твоя мать.

— Мой отец сателлит моей матери?! — удивилась я.

Сиан кивнул и улыбнулся.

— Я понимаю, что ты не помнишь. Но Анадри — это перевертыш имени Ирдана.

— О. Я была невнимательна.

Мне вспомнилось, как Найт сказал, что мы с Сианом не являемся парой, и я могу выйти замуж за кого угодно. А между тем мои отец и мать, будучи связаны узами лунной магии, при этом стали мужем и женой.

— Скажи, — чувствуя легкую неловкость и отводя взгляд, спросила я, — а луниты, связанные магией луны, всегда женятся, как мои отец и мать?

Сиан не спешил отвечать, и это вынудило меня поднять на него глаза. Он смотрел, чуть приподняв брови, как будто ему было любопытно, почему я задала этот вопрос.

— В большинстве случаев, — наконец сказал он. — Но случается, что между ними складываются отношения другого рода. Они могут быть просто друзьями. Или же это могут быть отношения: слуга-хозяин. Но все же это редкость.

— А… — несмело начала я, какое-то время колебалась, но все же решилась: — А какие отношения были между нами? Ну… до того как я… В общем, раньше.

Сиан снова долго смотрел на меня, потом спокойно произнес:

— Ты ведь знаешь, Наис.

Он взял мою руку в свою, поднес к губам и поцеловал пальцы. Потом снова посмотрел мне прямо в глаза и повторил:

— Ты знаешь.

От волнения, которое вызвало во мне это простое движение, в горле возник комок, и я сглотнула.

Да, я знала. В глубине души знала. С самого начала я не могла отвести взгляда от Сиана. Трудно было ему возражать. Не хотелось его огорчать… Но беспросветная темнота в моей памяти сделала его чужим для меня. Впрочем, как и всех остальных.

В этот момент раздался звук, который заставил меня смутиться — заурчало в животе.

— Ты голодна, — улыбнулся Сиан.

Я кашлянула и тоже улыбнулась.

— Тогда накорми меня яблоками из лунного света. Как в прошлый раз. Сама я еще не умею ничего такого. То есть… наверное, умела, но не помню этого.

Сиан, продолжая улыбаться, выставил перед собой руку ладонью вверх. Улыбка почти в тот же миг сошла с его лица, а рука сжалась в кулак. Спустя лишь миг он снова улыбнулся, но в этот раз его улыбка показалась мне натянутой.

— Я лучше принесу тебе фруктов из столовой, подожди немного, — сказал он и, встав с дивана, вышел из гостиной.

Я оторвала голову от подушки и приняла сидячее положение. Мой взгляд был прикован к двери, за которой только что скрылся Сиан. В голове внезапно ожили слова Найта:

«Скажи, ты давно видела лунный свет Сиана?»

А следом сказанное Сианом в Башне Ветров:

«Будет тяжело. У меня сейчас мало сил…»

Еще не понимая, есть ли здесь связь и что может скрываться за этими словами, я вдруг ощутила пичужкой затрепыхавшуюся внутри меня тревогу.

Почему Сиан не выполнил мою просьбу, недоумевала я. Не захотел? Или не смог?

* * *

Когда Сиан вышел, я еще раз оглядела гостиную, теперь другими глазами. Со слов Найта, этот дом был построен уже после моего исчезновения, однако был точной копией особняка, который сейчас стоял разрушенный. Значит, в таком же точно доме я когда-то жила.

Мною овладело любопытство, и я поднялась с дивана. Мое внимание привлекли большие часы недалеко от дверей. Подойдя ближе, я залюбовалась ими. Маятник в виде головы дракона и две гирьки в виде опущенных вниз драконьих лап. Удивить меня драконами уже не представлялось возможным, но эти часы были сделаны так искусно, что невольно вызывали восхищение, а взгляд дракона в маятнике устрашал и завораживал одновременно. Как будто тот, кто создавал эти часы, взгляд дракона испытал на себе.

Почувствовав, что мое любопытство не способно ограничиться только гостиной, я вышла в коридор. Сразу от двери влево на второй этаж вела лестница — оттуда доносились голоса. Не удержавшись, я стала подниматься вверх.

Голоса доносились из кабинета Анадри Селенанта… моего отца, мысленно поправила себя я. Один из них принадлежал ему, а второй Найту.

— Ты изменился, Найт, — произнес мой отец. — Становишься все больше похож на Сиана.

Мои глаза удивленно округлились. Найт похож на Сиана? Интересно, чем же? На мой взгляд, они абсолютные противоположности, как вода и камень, как воздух и огонь. Не только по характеру слишком разные, но и внешне. У Сиана волосы светлые, у Найта темные. Черты лица у Сиана мягкие, у Найта резкие, словно грубо вырезанная в камне скуптура. Глаза…

В моей памяти внезапно ожил недавний сон, в котором Сиан и Найт как будто поменялись цветом глаз. Я словно воочию видела изумрудные глаза на лице моего сателлита и янтарные на лице Найта. Почему мое сновидение совершило такую странную подмену, интересно? Может, это было связано с тем, что отношение ко мне обоих мужчин в какой-то момент совершенно запутало меня и выбило из колеи?

— Вам это не по нраву, месси Анадри? — знакомо насмешливым голосом спросил Найт. — Я знаю, что Сиан всегда был вашим любимцем.

Я услышала, как мой отец задумчиво хмыкнул.

— Не по нраву мне? Разве не важнее, устраивает ли это тебя самого? Я знаю, что ты всегда желал безраздельного внимания Наис, но узы сателлита и его женщины разорвать не так-то просто. Я знаю, о чем говорю.

— Я попробую, — нарочито легковесно и в то же время с вызовом произнес Найт.

— Уверен ли ты, что выбрал правильный способ? — невозмутимо спрашивал мой отец.

Какое-то время Найт молчал, потом поинтересовался:

— Переживаете за Сиана, месси Анадри?

Я услышала, как кто-то вздохнул.