— Наис?

Это раздался рядом голос Найта.

— Ты очень сильно побледнела. С тобой все в порядке?

Я не отвечала. Мой взгляд привлекло окно. Большое прямоугольное окно. Сейчас сквозь него я видела лоскут голубого неба, но почему-то не было сомнений, что ночью через это окно сюда будет заглядывать луна. Как будто я много раз стояла перед этим окном и любовалась отсюда луной.

Моих ног вдруг коснулось что-то мягкое. Вздрогнув, я опустила глаза, и увидела кошку, которая терлась о мои щиколотки. Маленькая и, судя по седине в черной шерсти, уже давно немолодая кошка.

— Это Арина, — произнес Анадри Селенант. — Твоя любимая кошка. Ты помнишь ее? Я подарил ее тебе котенком на твой десятый день рождения, и ты сама дала ей имя — вычитала его в какой-то детской книжке.

Кошка подняла голову. Ее желтые глаза посмотрели на меня так, будто она здоровалась с тем, кто давно не приходил к ней.

«Кошка Арина», — мысленно произнесла я.

В памяти ожил образ пожилой женщины, которая работала вместе со мной. Арина Петровна, о которой я помнила только то, что она вечно спешила домой к своим кошкам. И больше ничего я о ней не знала.

Существовала ли она когда-нибудь? Или это был только сон? Сон, обман, иллюзия…

Я так мало помнила о своей жизни перед смертью… Не потому ли, что нечего было на самом деле помнить?

Внезапно я осознала, что задыхаюсь. Мне недоставало воздуха, и я хватала его ртом, словно выброшенная из воды рыба.

— Наис! — снова позвал меня голос Найта; кажется, он был не на шутку встревожен.

Я почувствовала, как он взял меня за руку, и это прикосновение отчего-то напугало меня. Вырвавшись, я бросилась прочь из библиотеки.

Не знаю, как я нашла дорогу — ноги словно сами несли меня: к лестнице, по ступеням вниз, через гостиную в прихожую. Толкнув дверь, я выбежала на улицу, пронеслась мимо двух каменных драконов по обеим сторонам парадного входа, и остановилась перед домом.

Широко раскрытыми глазами глядя прямо перед собой, я собирала воедино кусочки мозаики.

Все было так очевидно, как же я не замечала?

Окружающие меня люди, которые принимают меня за Наис. Сиан, мой сателлит, который чувствует связь со мной и может найти меня, где бы я ни была. Найт, который читает мою уникальную суть, чтобы создать мою иллюзию, и не задает вопросов, почему моя уникальная суть не похожа на уникальную суть Наис. Ведь они уникальны, значит, не могут быть похожи!

На все это существовал только один единственный ответ — я и есть Наис. И всегда была ею.

Возможно, в глубине души я догадывалась об этом, но осознать так вдруг, так внезапно… Это было словно сорваться с обрыва и падать вниз.

— Наис!

Я была в таком потрясении, что даже не слышала шагов Найта, поэтому удивилась, когда он снова возник рядом со мной. Его руки обхватили мои плечи. Я видела, как он пытается заглянуть мне в лицо, поймать мой взгляд, но упорно избегала его, все еще частью своего сознания отрицая правду.

— Что с тобой, Наис? — спрашивал он, не давая мне вырваться из его рук. — Ты дрожишь.

Я потрясла головой, не желая отвечать. У меня не было ответов. Я осознала правду, но по-прежнему ничего не понимала, по-прежнему блуждала в темных коридорах своей памяти.

— Ты дрожишь, Наис, — повторил Найт.

Я снова покачала головой, желая только, чтобы он оставил меня в покое. Но, кажется, этого не желал сам Найт.

Его ладонь легла на мое лицо, скользнула назад, обхватив затылок. Найт притянул меня к себе, и, я даже не успела опомниться, как его губы коснулись моих поцелуем.

Я вырвалась, не понимая, что происходит, зачем ему вдруг пришло в голову меня целовать, но его руки тотчас схватили меня.

— Нет! — протестовала я.

— Да, — тихо, но твердо произнес Найт.

— Почему? — гневно упрекнула я; мне было не до него, я была ошеломлена, потеряна, почва уходила у меня из-под ног.

Как же он не понимает? Я уже даже больше не знаю, кто я! Мне только нужно, чтобы меня оставили в покое!

— Потому что ты дрожишь, Наис, — понизив голос, произнес Найт, удерживая меня в руках, невзирая на мое сопротивление. — Ты так сильно дрожишь, что я не могу сейчас оставить тебя одну.

Я дернулась изо всех сил, желая высвободиться, но Найт вдруг поймал мое лицо в свои ладони и заставил взглянуть ему в лицо. Зеленые глаза вглядывались в мои так пристально, будто одним только взглядом Найт пытался лишить меня воли.

— Уступи мне, Наис, — не отпуская моего взгляда, настойчиво уговаривал Найт и добавил уже шепотом: — Просто уступи мне, и тебе станет легче.

Лишь на миг, на один только миг я заколебалась, но Найту хватило и этого. Приблизив свое лицо ко мне, почти в самые губы он прошептал:

— Это только потому, что ты дрожишь, Наис.

Хитрый, думала я, когда его губы завладели моими. Какой же он хитрый. Я вдруг поняла, что боюсь этого человека, который без всякого зазрения совести пользуется тем, что я потрясена и растеряна, чтобы добиться своего. Краем сознания я понимала, что Найт умело манипулирует мною, и, кажется, уже не в первый раз, но в этот момент полностью утратила волю к сопротивлению.

Напор, с которым он целовал меня, то чувство собственничества, которое я ощущала в движениях его губ, в силе ладоней, прижимающих меня к себе — все это как будто вытесняло все мысли, все, что лишь мгновение назад заставляло мир вокруг меня уходить из-под ног.

Правда о том, что я Наис, странным образом стремительно уживалась во мне, переставая потрясать меня. Я чувствовала, что готова принять ее. Я как будто освободилась от той власти, которую внезапно свалившаяся на меня правда захватила над моим рассудком.

Найт отпустил мои губы и чуть отстранился от меня. И сразу улыбнулся той самой самоуверенной дерзкой улыбкой, которую я уже видела не раз.

— Видишь? Ты больше не дрожишь.

Это было странно, но он оказался прав — мне и впрямь стало легче. Мысли как будто пришли в порядок.

Я Наис.

Это знание больше не ошеломляло меня. Но внутри беспокойно завращался маленький смерч. Я отчаянно захотела разобраться во всем до конца. Мне нужно было разобраться, и я выясню все, чего до сих пор не знаю о себе, как бы сложно это ни было.

Именно в тот момент, когда я приняла решение, совсем рядом раздался голос, позвавший меня по имени.

— Наис?

Мои глаза широко раскрылись в ужасе, а взгляд метнулся в сторону.

В нескольких шагах, на фоне раскрытых настежь ворот, стоял Сиан. Хорошо знакомый взгляд янтарных глаз был устремлен прямо на меня. И этот взгляд был пронизан болью.

А следом боль накрыла и меня. Накрыла с такой силой, что я осела бы наземь, если бы руки Найта все еще не обнимали меня.