– Да? – повернулась она к нему лицом.

– А в этом году еще будут забеги в коробках из-под круп? Я буду в бешенстве, если не застану никаких забегов коробок.

– Должны быть, – ответила Эвви. – Сейчас стремятся не только восстановить их, но и ввести в традицию, как своего рода местную достопримечательность. Главное, чтобы она не погрязла в скандале и были исключены грязная конкуренция и другие незаконные дела. Хотя, может быть, всего лишь уберут коробку «Чириос». И еще они могли бы повесить ее на фонари над правой дорожкой[111].

– Это примерно одно и то же, – отреагировал Дин.

– Ты пойдешь со мной на игру «Когтей»? – спросила Эвви.

– Конечно, – заверил он.

– Я… просто не знала, ненавидишь ли ты его или скучаешь по нему.

– Ты имеешь в виду бейсбол? Да, черт возьми, я скучаю по нему. Ты, наверное, шутишь? Это все, что я делал большую часть своей жизни. Если ты думаешь, что я слишком много трачу на этот пинбол, значит, просто не видела, сколько я потратил, пытаясь вернуться в бейсбол. Да я бы отдал им свою вторую руку, если бы они могли заставить ведущую работать как надо.

Эвви подключила телефон к стереосистеме грузовика и включила музыку.

Средняя часть штата Мэн на всем пути от Бар-Харбора до Портленда свисает в море, как сталактиты, которые капают маленькими островками в Атлантику. Эта территория разделена реками и гаванями с уютными названиями, которые звучат как бренды жидкостей для пенных ванн или места из народных песен[112] – реки Шипскот, Дамарискотта, залив Лайнкин. Шоссе № 1 проскакивает внизу по побережью, ныряя в туристические города, такие как Уискассет, Бат и Брансуик, прежде чем почти с сожалением встречается в Портленде с шоссе 95[113], которое уже уходит вниз от Бангора и Огасты немного дальше вглубь страны.

Когда Эвви с Дином подъехали к Фрипорту, который находился чуть более чем в часе езды к югу от Калкассета, Дин махнул на один из указателей:

– Эй, мы проезжаем мимо магазина «Л.Л. Бин»[114]. Нам не нужна палатка с собачьим лазом или какие-нибудь ботинки, рассчитанные на восемьдесят пять градусов ниже нуля?

– Я была в этом магазине, – отозвалась Эвви. – Он огромен. Там полно мужчин, которые хотят найти себя, но находят только ядовитые плющи[115] в лесу. Тим был расстроен, что у них не было свадебного реестра[116].

Дин нахмурился:

– Какие такие свадебные подарки он хотел найти в «Л.Л. Бин»?

– Спальные мешки, – не растерялась она, – фляги, рюкзаки и прочее. Он тогда только что вернулся в Мэн и хотел, чтобы мы чаще бывали на природе. Но это не сбылось. Вместо этого он поругался на качество тентовых палаток[117] и всего остального.

Примерно после часа езды на юг они миновали рекламный щит, на котором значилось: «Тату Виктори, 4 мили, следующий съезд, премиумные чернила».

– Эй, тебе не нужна татуировка от именитого мастера? – поинтересовалась она. – Мы могли бы остановиться.

– У меня есть татуировка, – ответил Дин.

Она повернулась к нему:

– Неужели?

– Да.

– А зачем ты ее сделал?

– Я сделал ее, когда подписал свой первый контракт. Я тогда напился по поводу окончания колледжа. Это случилось на школьной вечеринке.

– Где же она? Я имею в виду, если только это не…

Все еще держась за руль, Дин одной рукой ухватился за правый край своего свитера и резко дернул его вверх, открывая большую часть правого бока. Его глаза все еще были устремлены на дорогу, поэтому он не видел, как Эвви открыла рот, а затем закрыла его, осматривая его бок, его кожу на животе, которая пульсировала в такт смеху Дина.

Что-то в ее коленях дрогнуло и запульсировало. Понимание пришло с кристальной ясностью и не заставило себя ждать.

«О, верно, – подумала она. – Это похоть».

Черными чернилами были написаны простые слова: «В день, когда ты уйдешь, ты начнешь умирать». Она открыла рот, но вместо слов с губ сорвалось нечто нечленораздельное. Позже они не раз будут вспоминать эту минуту.

Дин рассмеялся и натянул свитер обратно, почти извиняясь за то, как она отреагировала на фразу.

– Я увлекался долголетием. Я не ожидал от себя, что буду ставить рекорды или разбогатею. Я просто хотел играть долго.

«Как примитивно», – подумала она, понимая, что это не может быть лучшей реакцией на увиденное. Но момент затягивался и скрыть разочарование уже не получалось.

– Не драматизируй, – усмхнулся он. – Иначе я не покажу тебе ту, что у меня на заднице. Там написано: «Я ненавижу лобстеров».

– Я не драматизирую! – запротестовала Эвви. – Я просто слушаю эту историю!

– Эй, – он кивнул в неопределенном направлении, – не могла бы ты достать адрес из кармана и вбить его в телефон, чтобы мы могли узнать, где искать, когда подъедем ближе?

– Ты… хочешь, чтобы я достала адрес из твоего кармана?

Последовала пауза, а затем он нахмурился:

– Эй. Это так непристойно! Карман в козырьке вон там, – показал он кивком головы. – Карман там.

– Я сначала не поняла! – рассмеялась она и взяла козырек, к которому действительно был прикреплен карман. В этом кармане она нашла адрес в Сомервилле, который и набрала в своем телефоне.