– Звучит божественно.

– Я тоже так считаю.

– Жаль, что мы и так уже в самом адском аду ада, – грустно сказала я.

– Я подам жалобу, – прошептал Пиас.

Он провел руками по моим щекам, спускаясь вниз по шее. Его большие пальцы мягко коснулись моих сосков, и они тут же затвердели. Пиас закрыл глаза, вдыхая мое нарастающее желание, и оставил руки на груди, продолжая нежно исследовать мои округлости. Я выгнулась навстречу прикосновению и с каждым ловким движением его пальцев все больше возбуждалась. Магия горела на коже, окутывая нас обоих, пока молнии Пиаса ласкали остальное мое тело. Я чувствовала их покалывания на шее, словно поцелуи. Его пальцы, поглаживая, спустились к моим бедрам и, наконец, остановились между ног. Желание возрастало, а самая интимная часть пульсировала в такт с сердцем.

– Можно мне быть с тобой сегодня ночью? – спросил он.

Его глаза были двумя серебряными зеркалами, в которых я могла видеть свое отражение. Там отражались две Ворриор, охваченные сияющей магией, которые смотрели на него с полным желания взглядом и опухшими губами. Короткие волосы обрамляли лицо, словно какой-то священный камень.

– Позволь владеть хотя бы твоим телом, чтобы хоть что-то было моим. А не его. Никогда!

– Никогда! – тихо пообещала я, опустив свои губы на его. Голодно, требовательно и отчаянно.

Я прижала язык к его губам, которые он со стоном раскрыл, исследовала и чувствовала его вкус. Мое дыхание было горячим, а его – ледяным, и я обхватила руками Пиаса за шею, вонзила ногти в плоть и оставила на нем свой след, пока его руки срывали с меня рубашку. Холодный воздух прошелся по груди, которая пульсировала так же болезненно, как и пах. Между ног стало влажно, когда Пиас схватил меня, перевернул и уложил на спину. Одной рукой он скользил по позвоночнику, а другой ласкал бедра, прежде чем обернуть мои ноги вокруг своей талии. Он твердо прижался к моей промежности, заставляя нас обоих задыхаться. Магия бушевала вокруг бесшумной бурей, и я почти ждала, что мы снова разрушим половину здания, но эта любовная игра отличалась от предыдущих. В этот раз наши поцелуи были поцелуями людей, которые хотели быть рядом: нежными и искренними.

Я погладила мускулистые плечи Пиаса, почувствовав, как напрягаются мышцы, когда он целует меня, спускаясь от моей выгнутой шеи к декольте. Когда его язык сомкнулся вокруг левого соска, я выгнула спину. Это чувство стимулировало все тело, высвобождая огонь и пот из всех пор.

Вторую руку Пиас переместил с моей спины к другой груди, заставив извиваться под ним и тереться о его достоинство.

Мы дрожали под волной наших эмоций. Его запах окутал меня, и руки Пиаса растворились в потоке удовольствия, которое тянуло меня вниз. Когда он одним легким движением снял мои штаны, а затем и сам сбросил с себя одежду, я смогла наблюдать, как напряжены его мышцы и как, словно отполированный мрамор, светится его кожа.

– Я люблю тебя, Ворриор, – прошептал он мне на ухо. – Знаю: моя душа любит тебя. Где бы она ни была.

– Я тоже тебя люблю.

Его пальцы скользнули вниз, к центру моего вожделения, и, когда он ввел их, мой мир утонул в море мерцающих цветов со вкусом озона. Он дразнил мою плоть, прежде чем его горячее пульсирующее достоинство сменило ласки. Я обернула ноги вокруг мужских бедер, притянула Пиаса к себе и направляла его, пока он проникал в меня прицельными толчками. Наши стоны громко разносились по комнате и, возможно, даже по всему Тартару. Его бедра дрогнули. Он был так глубоко во мне, что я чувствовала пульсацию даже в животе. Пиас жадно целовал меня от подбородка до губ, в которые затем впился поцелуем, прежде чем начать медленно двигаться.

Каждый толчок был пропитан любовью к моему телу, а затем мы нашли ритм, старый, как само время. Слова срывались с моих губ: это были случайные обрывки, которые могли значить все и ничего одновременно. Как только Пиас отстранился, то оставил пустоту внутри, которая перестала отзываться болью лишь когда он снова утонул во мне. Напряжение в животе стало невыносимым, и я прикусила губы, почувствовав божественную кровь на языке. На глаза навернулись слезы и стали стекать по вискам. Пиас оперся на одну руку, пока второй гладил меня по животу, спускаясь к точке моего желания, и когда начал дополнительно стимулировать ее, я взорвалась.

Закричала. Громко и хрипло, пока одна волна удовольствия за другой накрывали меня. Живот сжался и расслабился, а Пиас со стоном стиснул зубы, и из его горла вырвался глубокий животный рык. Я так тяжело дышала, что только сейчас заметила, как все перед моими глазами расплывается.

– Ворриор! – выдохнул Пиас.

Тепло покинуло меня, и я не успела даже схватить его за руку, как вдруг проснулась.

– Просыпайся, соня! Пора жениться. Мы должны… кхе…

– Ворриор! А ну прекрати душить Эша.

Чарминг оттащил меня от Эша, который со стоном зажимал свой сломанный нос.

– Это был, черт подери, самый неподходящий момент за всю историю неподходящих моментов! – выругалась я, размахивая кулаками в направлении его носа.

Эш согнулся и отполз от меня.

– Тебя что, одолевает страх? – спросил он, и я фыркнула в ответ.

– Тебя сейчас мой кулак одолеет!

– Ой, Ворриор, вставай давай, ты сможешь сотрясти Тартар вместе с Пиасом чуть позже, а сейчас мы больше не можем удерживать Вируса в его желании закинуть тебя на плечо подобно неандертальцу и утащить в пещеру, – на удивление грубо сказал Чарминг, указывая пальцем на бога, который сидел рядом и, кажется, считал сложившуюся ситуацию забавной.

– Ты храпишь, – сообщил мне он. – Это может стать проблемой.

– У проблемы зеленые волосы и разлад со своим собственным эго, а еще она сидит прямо передо мной, – раздраженно ответила я.

– Ну ладно, по крайней мере, храпом ты сможешь отгонять диких животных.

Я хотела ответить, но Чарминг уже схватил меня и поднял на руки.

– Вы двое ведете себя хуже пятилеток. Задержи дыхание, Ворриор. А теперь глубокий вдох! – зарычал он.

Я сделала как было приказано.

– Замечательно! – Чарминг поставил меня на пол. – А теперь быстро мыться и одеваться. Сейлор и Эйдж отправляются за богиней, которая может заключить союз между вами.

– Но мне ведь не придется целовать Вируса?

Вирус лишь фыркнул в ответ.

– Тут не совсем как на обычной свадьбе, – встрял Чарминг, но немного помедлил, размышляя. – Нет, поцелуй необязателен. Ты только должна будешь сделать то, что говорит жрица, а это больше связано с кровью и магией, чем с поцелуями и слезами радости.

– Ну, тогда все в порядке, – пробормотала я.

– Тебе надо помыться, – дружелюбно посоветовал мне Эш, очевидно, уже преодолевший ужас после моей атаки. Он улыбался так широко, будто сегодня были Рождество, его день рождения и Ханука одновременно.