Кожа ее была, естественно, подобна мрамору, со всеми вытекающими тактико-техническими характеристиками.

На каменных щеках воплощения мечты пиита, как и полагается, цвели розы. Но поскольку май в Отрягии и Хеймдалле – сезон для роз, не нашедших убежище в саду Фреев, не слишком благоприятный, то и розы на ланитах богини были квелые, и приходилось их постоянно поливать, удобрять, укрывать лапником и бороться с паутинным клещом.

Последней чертой, добившей юного воина, были руки. Как крылья белой лебедушки. То есть пальцев у нее практически не было, и по всей длине предплечий и плеч росли и временами сыпались на одеяло и пол белые перья – маховые и поменьше.

Надо ли упоминать, что поэтов она недолюбливала.

* * *

– …Среди вас есть скальды или поэты? – сурово повторила богиня.

– Н-н-н-нет!.. – Олаф выдавил, истово мотая для убедительности головой так, что у царевны возникли серьезные опасения за ее целостность с остальным отрягом.

– И… извините… что мы среди ночи… ворвались… ваш сон потревожили… – памятуя начало общения с Фреями, ухватил королевича за кольчугу и начал торопливое отступление Иванушка. – Мы…

– Да не бойтесь, не бойтесь. Не бегите. Я всё знаю. Вы – архитекторы, – смилостивившись, кивнула Аос. – Будете строить новый дом для Фригг.

– А откуда вам известно? – застигнутая врасплох Серафима не нашла ничего более разумного, чем спросить очевидное.

– Фрея предупредила меня, – пожала плечами богиня. – Сказала, что это – страшная тайна, и что больше никто об этом не должен знать.

– Но… она же пообещала, что эта… новость… останется тайной… и не покинет пределов ее семьи?.. – с недоумевающим видом человека, никогда не нарушавшего свои обещания, Иванушка наморщил лоб и вопросительно глянул на супругу.

– А я и есть ее семья, – как на маленького, хозяйка дома снисходительно взглянула на лукоморца с высоты розового ложа. – Дочь ее двоюродной сестры.

Тут в голове у Сеньки начало что-то проясняться.

– А кто ее двоюродная сестра? – невинно уточнила она.

– Скавва, – ответила Аос.

– Это жена Ходера? – неуверенно взглянул на отряга Иван.

– Нет, – нетерпеливо махнула крылом, рассыпая мелкие перышки, богиня. – Ходер – мой троюродный дед. А муж Скаввы – Каррак.

– А… остальные боги… вам тоже родня? – задала вопрос, ответ на который уже знала, Серафима.

– Да, разумеется! Мы все – родня! Нолла, целительница – сестра Каррака. Улар, наша справедливость и беспристрастность – дочь Ходера и моя троюродная тетка… Мьёлнир – сын Рагнарока и Фригг… Если начать разбираться, кто кому кем у нас, в Эзире, приходится – не закончить до утра!

– А Падрэг? – полюбопытствовал Иван. – Он чей сын? Или брат?

– Падрэг?.. – поджав губы, повторила Аос. – Он ничей. Он – бог ума и предприимчивости – ну, это-то вы уже знаете, я полагаю… Но по крови он из нас никому не родич.

– Достиг всего сам, – одобрительно кивнул лукоморец.

– Можно сказать и так… – хозяйка замка пожала плечами, скрытыми тонким льном розового пеньюара, и в тоне ее, как сквозняк в аэродинамической трубе, просвистела неприязнь.

– Он вам не нравится? Почему? – в мгновение ока уцепилась за хвост сквозняка Сенька.

– Он стихи пишет, – скривилась с отвращением богиня.

– Он – скальд? – изумился Олаф.

– Нет. Но он записывает в стихах пророчества Светоносного. Правда, про любовь и красоту там еще ничего не говорилось, но, с моей точки зрения, это – всего лишь вопрос времени, – проговорила Аос с таким выражением лица, как будто обвиняла злополучного бога в жестоком обращении с животными и предрекала скорую ужасную смерть от его руки всей его деревне.

– Ну хорошо… До свиданья, – повернулась уходить Серафима.

– Благодарим вас премного за предоставленную возможность осмотреть ваше уникальное, романтическое, пронизанное духом любви и красоты жилище. Пусть остаток этой чудесной ночи вас согревает мысль, что тем самым вы внесли свой веский вклад в благое дело строительства нового дома такой достопочтенной богини, как наша всеми уважаемая и почитаемая добрая Фригг… – укоризненно покосившись на супругу, начал было вежливо прощальную речь Иванушка.

– Поэт?!.. – грозно взревела Аос и отбросила одеяло.

Эвакуироваться из розового замка команде сыщиков пришлось немедленно и через окно.

– А еще Рагнарок приглашает вас завтра на ужин в семь!.. – успел выкрикнуть через плечо сын Гуннара перед тем, как приземлиться на Масдая головой вперед.

Остальные посыпались горохом на него, и ковер, благоразумно не выпытывая, к чему такая спешка, рванул с места так, что едва не оставил на месте искателей приключений на свою карму.

Отлетев от розовой обители красоты на безопасное расстояние – километров в двадцать – ковер остановился.

– Ну что? Куда теперь?

– В Старкад, куда еще? – зевнул и пожал озябшими плечами Адалет.

– К Мьёлниру, – буквально понял риторический вопрос мага Масдай.

– Так ведь рассветет скоро, – повернул голову Иванушка в ту сторону, где, по его мнению, должен был сегодня располагаться восток.

– Ну и что? Он же всё равно знает, кто мы и для чего сюда явились, – подержала ковер царевна. – Так что, чем в такую даль в Старкад возвращаться, заскочим к нему по дороге. Устроим сюрприз.

– А если его дома нет? – засомневался Олаф.

– Когда это отсутствие хозяев нас останавливало? – усмехнулся чародей и одобрительно похлопал Масдая по шерстяной спине. – Помчались! Может, там и завтраком накормят… Если сын в матушку пошел.

Но сын пошел в отца.

В приоткрытых воротах серого каменного замка прибытие ковра и его пассажиров уже ожидал одетый в шкуры, кожу и металл хозяин, угрюмо перебрасывая из руки в руку, будто сухую палку, огромный молот. По своему обыкновению Мьёлнир был лохмат, неопрятен, невежлив и хмур, но, для разнообразия, трезв.

– Припёрлись… – учтиво приветствовал он людей. – Не стёрлись…

– Тебе соврать, или ты сам нас внутрь пропустишь? – любезностью на любезность ответила за всех Серафима. Мьёлнир ожег ее гневным взором из-под нависших кустистых бровей, поиграл желваками, но отступил.

– Заходите, – дернул он нечесаной бородой в сторону освободившегося пространства не шире Серафиминых плеч. – Но предупреждаю: зря пришли. Кольца здесь нет.

– А где оно есть? – невинно округлила глазки царевна.

– Откуда я знаю! – ощерился бог. – Если отец его не нашел, то вам тут вообще делать нечего! Дурью маетесь! Ерундой!

– Согласны, – быстро кивнул Адалет. – И если ты покажешь нам, как вашу гостеприимную страну покинуть, то мы не задержимся здесь ни минутой дольше.