на отдых тройку дней. И предупредил, что вновь буду проводить набор, так что желающие пусть приходят.

Новгородцы же с ромеями остались на драккарах, старшим среди них я назначил Трофима.

Сам же поспешил в город к прадеду, узнать последние новости, в том числе и отчего город так неожиданно разросся.

Глава 17

Глава 17

С прадедом я столкнулся возле его ворот, он шел не спеша, опираясь на посох, за то время, что я его не видел, он начал горбиться, и старческая худоба у него появилась.

«Время никого не щадит»,— мелькнула у меня мысль.

— Прадедушка, — расплылся я в улыбке и отвесил ему поясной поклон. — Здрав будь.

— О, кто это к нам пожаловал, — с ехидцей ответил мне старик. — И ты здрав, будь, Яромирушка, — проговорил прадед и открыл калитку. — Проходи давай, чего встал, — и он ткнул в меня своим посохом, и я шмыгнул в ворота.

Закрыв калитку и медленно побредя в сторону навеса, Рознег заговорил:

— Что-то поздновато ты объявился, — укорил меня родич, на что я просто развел руками.

Когда мы уселись на пеньки под навесом, Рознег повернул голову в сторону дома и закричал:

— Мирослава, Мирослава!

— Чего тебе? — раздался голос из-за дома.

— Питья неси, — потребовал прадед.

— Обожди, руки заняты, — раздался ответ.

— Ишь распустилась, — ворчливо пробормотал прадед, на что я лишь усмехнулся в бороду.

— Так новую заведи холопку, — подначил я прадеда.

— Да ну, а вдруг растяпа какая будет, все горшки переколотит, уж лучше Мирослава, привык я к ней, — с какой-то нежностью ответил прадед. — Ты лучше скажи, чего так долго добирался до наших краев? — и Рознег вперил в меня взгляд.

Я и рассказал о прошедших событиях, как переехал под Псков, забрав почти всех людей, начал строить свое городище, и о том, что уже познакомился с местными и мне даже удалось в некой степени заключить с ними союз, да и о многом другом поведал.

Во время разговора появилась Мирослава и поставила на стол кувшин с прохладным молоком и две кружки.

Она мне весело улыбнулась, и было видно, что хотела обнять, как и раньше, в далеком детстве, но удержалась. Неуместно уже, ведь я давно стал мужчиной и воином, так что пришлось самому обнимать женщину, прадед, видя это, лишь хмыкнул и проворчал, дескать, я вырос, а все как ласковый теленок. Мирослава на прадеда лишь недовольно взглянула, но, ничего не ответив, покинула нас.

— Растешь, Яромир, уже свое городище имеешь. Того и гляди, скоро князем себя назовешь, — с грустью произнес Рознег.

— Может, и назову, может, и стану. Все идет, все меняется, — весьма философски заметил я.

— Может, и так, было бы неплохо, если наш род вновь княжеским станет, — с затаенной болью произнес прадед. — Только, боюсь, не доживу я до этого.

— Не торопись, деда, на ту сторону, не торопись. У тебя еще дел на этом свете много, — попытался я подбодрить старика, но у меня ничего не вышло, так что я постарался перевести тему.— Я смотрю, Устка растет, народу больше стало, — произнес я.

— А, — и прадед махнул рукой, — если бы сам город рос, а так, по осени соседушки поселки наши начали разорять и грабить, людей в полон уводить. Много поселков они разорили, вот люди и побежали, частью здесь обосновались, частью дальше пошли, помогаем как можем бедолагам. Пруссы даже Гдыню[1] осадили, но взять не смогли, — пояснил прадед, — это город поболее Устки нашей, в заливе, возле земель пруссов.

— О как, — только и протянул я. У самого же возникла мысль, не мог ли я спровоцировать пруссов, но после недолгих раздумий понял, что нет. Такой набег быстро и просто не организовать, и мои действия никак не могли на это повлиять, ведь действовал я далеко от границы.

Хлебнув молока, я поинтересовался у прадеда:

— А князь наш чего, неужто спустит?

— Князь далеко, у него своих забот хватает. Может, оттого и осмелели так соседушки, прознав о смерти старого князя, а новому пока не до этого.

Я лишь покивал, принимая мысль прадеда. Интересно, что же это за заботы такие у князя, что ему не до этого?

— Посадник Гдыни по весне клич кинул людям охочим, чтобы уже мы в гости к соседушкам сходили. Велерад и Беляй на клич откликнулись, да и другие тоже.

— Значит, отца сейчас дома нет? — уточнил я.

— Нету, дней двадцать назад ушли к Гдыне, сейчас уже наверняка в походе. Что, тоже хотел бы сходить?

— Не отказался бы, — кратко ответил я.

— Это правильно, нельзя такое спускать, — веско произнес прадед.

— Раз люди в поход ушли, я, видимо, не найду здесь себе бойцов, — задумчиво протянул я.

— Почему же не найдешь? Не все же ушли, да и сам заметил, у нас новые люди появились, что ищут себе занятие, так что найдешь, не беспокойся о том.

— Тогда и я отправлюсь в поход, по прибрежным поселкам пруссов пройдусь огнем и мечом.

На что прадед кивнул.

— А Керон где, что-то я его не вижу? — спросил я.

— Так ушел он, — пожал Рознег плечами.

— Как это ушел? Куда? — вырвался из меня вопрос.

— Откель мне знать-то? Сказал, чувствует зов то ли предков, то ли духов, и ему надо идти. Я помог ему собраться в дорогу, не держать же мне его, в самом деле.

— Давно ушел?

— Деньков пять назад, — пожал плечами Рознег.

— Жаль, — протянул я.

— У него свой путь, может, и свидитесь когда-нибудь. Ты просил меня жреца Триглава подобрать, это для твоего городка? — спросил прадед.

— Да, — кивнул я. Все думая о Кероне, куда и зачем он мог уйти, да еще этот зов непонятный.

— О, это правильно. Я выбрал одного из моих помощников. Умный да всему обученный, и тебе он станет верным помощником в делах твоих. Ты храм-то Триглаву начал уже строить?

— Нет еще. Сейчас тын там возвели да жилье строят, — попытался оправдаться я.

— Тын — это хорошо. Но и о богах не надо забывать, обязательно храм построй. Надо бы тебя с Купавом познакомить, вдруг все же характерами не сойдетесь? — задумчиво протянул прадед, глядя на меня.

— Познакомь, — я просто пожал плечами.

— Пошли тогда, — и родич, поднявшись, потянул меня на выход из подворья, а после и из города в сторону храма.

Подойдя к храму, я заметил на пригорке двоих мужчин в белых одеждах, стоящих возле небольшого костерка и периодически с напевом бросающих в него травы.

На мой косой взгляд прадед пояснил:

— Сегодня требы Триглаву клал и подношения, вот они продолжают, до самого захода солнца сие надо делать. — А после, снизив голос, добавил: — Все же наши в бой пошли, удача и помощь Триглава может понадобиться.

На слова Рознега я просто кивнул.

— Купав, поди сюда, — немного прикрикнул дед и поманил рукой к себе одного из мужчин.

Через пару минут к нам подошел мужчина с окладистой светлой бородой, он был явно старше меня на пару лет. В плечах широк, да и заметно было, что он не всегда носил жреческое одеяние и знает, с какой стороны за боевой топор браться. Приглядевшись, я понял, что он мне знаком, видел его в городе, и не раз, но близко мы не общались.

— Звал, Рознег?— спокойно произнес парень, с интересом рассматривая меня.

— Звал, Купава, звал. Вот это Яромир, знакомьтесь, — произнес прадед, и мы с Купавой молча пожали друг другу руки, пожатие оказалось у него крепким.— Говорили мы с тобой уже не раз, что я тебе все свои знания передал и тебе пора уже свой храм и свою службу нести.

— Не уж то гонишь меня, Рознег?— произнес Купава.

— Ты дослушай сначала, а потом речь веди, — и Рознег погрозил Купаве посохом, на что тот сразу замолчал.— Яромир свое городище выстроил, пока небольшое и далеко от нас, но без подобающего храма Триглаву, что не дело. Оттого, я думаю, тебе стоит с ним отправиться, дабы там люди не остались без помощи и защиты Триглава.

— Гонишь все-таки, — выдал Купава.

— Ох ты, дурья башка, возможность даю встать рядом с Яромиром, моим правнуком, и быть ему добрым советником и помощником, новые дела вершить, а не здесь штаны протирать или в Щецине пенькам трухлявым в рот смотреть, — сурово произнес прадед.

— Так это, получается, тот самый Яромир, твой правнук, о котором столько сказывают, — задумчиво произнес Купава.

Я же покосился на прадеда, так и хотелось спросить:«А он точно умный, или ты мне его просто решил сплавить?»

— У-у-у, — загудел прадед, как рой пчел, мне даже показалось, что он хотел его