они увезут тело и подготовят его к похоронам. Бумаги готовы, если вы со всем согласны, нужно их подписать.

Он протянул мне несколько листов и перо.

Зачем это? А, точно, даже самоубийц не хоронят за счет империи.

— Требуется ваша подпись, как наследницы состояния, — кивнул парень, подтвердив мою догадку, — Не волнуйтесь, сумма небольшая, хотя всё-таки больше обычной, учитывая данные, которые указал ваш спутник.

— Его денег тебе за жизнь не потратить, — отмахнулся Джаф, когда мы дружно посмотрели на него, затем пояснил, — Я не придал этому значения, но утром Ирвин мне сказал, что хотел бы лежать в той же земле, где похоронены его близкие — на заброшенном городском кладбище Саита.

Пока я подписывала лист за листом, приехали из храма. Двое высоких мужчин в просторных чернильно-черных одеяниях перекинулись парой слов с дворянином, забрали подписанные бумаги и унесли тело из спальни.

— Вот и всё, — со вздохом сказал парень, — Похороны завтра днем. Будьте спокойны, служители Амриэль сделают всё, как он хотел — последняя воля умершего для них священна.

Парень ушел, не прощаясь. В тишине я ещё долго слышала как он успокаивает собравшихся внизу людей, вслушивалась в его голос и звуки таверны. Отсюда их отлично слышно — вот зазвенела посуда, кто-то засмеялся, звонко застучали каблуки по лестнице, со скрипом открылось окно в соседней спальне и тут же оглушительно хлопнула дверь, отрезав нас от остального мира.

Комната погрузилась в тишину. Мы молчали, думая каждый о своем. Наконец я решилась и спросила:

— Что теперь с тобой будет? Амриэль исполнит свое обещание?

Джаф усмехнулся.

— Она станет придираться к любому слову. Уговор какой был? Ты должна убить Ирвина после того, как он сам захочет уйти из жизни. Что произошло в итоге?

Ирвин покончил с собой. Он умер не от моих рук. То есть…

— Амриэль не позволит тебе вернуться. Получается, она изначально знала, что Ирвин решит умереть именно таким образом?

— Да, она ведь будущее видит. Поэтому ничем не рисковала, соглашаясь на твою просьбу.

Парень замолчал, отвернулся, поджав губы. Он не выглядел разочарованным или злым, в серых глазах прежняя пустота, которая вновь сменила золотые искорки надежды.

Как друг, я должна что-то сказать или сделать, но что? Обдумывая варианты, я сложила руки на животе и сразу же поежилась — кожа ещё помнила касание ледяных ладоней. Захотелось укутаться и выпить чего-нибудь согревающего, лишь бы перестать чувствовать этот холод.

— Извини, — сказал парень, продолжая разглядывать узор на занавесках, которые ветер то утягивал за собой на улицу, то выплевывал обратно в спальню, — Я просто хотел дать тебе больше времени, чтобы собраться с мыслями.

Кажется, я понимаю, о чем он говорит. Для окружающих я выглядела в тот момент как человек, потерявший последнюю опору — в буквальном смысле, по моему лицу было всё понятно, то, что мне помогали стоять на ногах, только подтверждает это.

Никто не приставал с расспросами — ведь что можно выяснить у человека, который не способен на ногах держаться и смотрит в одну точку, принимая произошедшее за страшный сон?

— Ерунда, я уже привыкла, — отмахнулась я, не придумав ни ответа умней, ни слов поддержки.

Вот так всегда. Легко ли придумать как поддержать другого человека, когда ты сам считаешь, что нет лучшей поддержки чем пощечина?

— Тогда… Что будем делать сейчас?

— Отведи меня в храм Безликого. Нужно закончить начатое.

Мы задержались, чтобы поговорить с хозяйкой таверны, отдали ей ключи и провожаемые взглядами любопытных, вышли в ночь.

Теплый желтый свет освещал погруженные в тишину дома, изредка ветер доносил легкий звон и голоса — в Саите стража и днем и ночью охраняла покой горожан. Чернильные тучи закрывали луну, звезд тоже не было видно.

Мир будто застыл в ожидании. Но чего? Моей победы или моего поражения?

Всю дорогу Джаф молчал, не шутил и не улыбался. К счастью, мы шли не так долго, чтобы это молчание начало меня тяготить.

Парень остановился внезапно, в пустом дворе, где мостовая уже покрылась ямками и сколами, росли серые чахлые деревья и совсем не было света фонарей. Взмахнул рукой, словно сдергивал невидимое покрывало, шагнул вперед.

В центре двора из пустоты вырос белокаменный храм. Вернее, когда-то этот храм был белым, сейчас он потемнел, порос плющом и лишился доброй своей части — арка входа уцелела чудом, стены почти рассыпались, а крыша вообще на честном слове держалась.

— Это здесь, — тихо сказал Джаф.

Он огляделся, будто пытался кого-то найти, не нашел, затем подошел ко мне и протянул руку.

В ней лежал нож.

Кивнув, я забрала нож, сделала несколько шагов к храму, с силой резанула по ладони. Алые капли упали на ступени и… камень зашипел, словно начал плавиться.

Там, куда попали капли, появились струйки дыма, они всё росли и росли, пока не соткались в полупрозрачную фигуру мужчины лет тридцати.

Незнакомец открыл бесцветные глаза, покрутил головой из стороны в стороны, и тут заметил нас.

— Опять она… Кровь рода Неал… — произнес он. Его голос походил на шипение камня.

— Знакомься, Аля, твой предок — Ролан Неал. Давно, когда Безликий ещё почитался как бог-покровитель магов, но благодаря Лие его уже начали воспринимать как божество из пантеона вампиров и разрушать храмы, маг из рода Неал принес себя в жертву на этих ступенях, душу и силу отдав, чтобы скрыть от глаз людей последний в Саите храм Безликого.

Услышав это, призрак резко повернулся к Джафу.

— А-а, опять ты. Привел сюда наследницу рода императоров — и зачем? Считаешь, она достойна войти под своды храма моего Повелителя?

Не дождавшись от нас ответа, мужчина указал рукой на арку входа.

— Много вас сегодня… Что ж, Повелитель будет рад — его посетили старые друзья. Может, этот день последний, и он наконец обретет покой. И я, я тоже смогу уйти…

Призрак закрыл глаза. Порыв ветра разорвал его тело в клочья.

— О чем он? Верховные здесь?

Мой голос слегка дрожал. Сглотнув ком в горле, я посмотрела на Джафа.

Парень бросил беглый взгляд в сторону храма, кивнул.

— Да. Они уже проходят испытание.

С этими словами Джаф приблизился ко мне, осторожно взял за руку и коснулся раны на ладони.

Кожу обдало холодом, кровь перестала капать, а сам порез затянулся.

— Не знала, что ты умеешь лечить.

— Умею. Каждый из Верховных когда-то поделился со мной своей силой, и Лия в том числе. Просто мне не на ком применять эту способность.

Мы посмотрели друг на друга. Джаф ещё держал мою руку, я не шевелилась,