вынужденный поддерживать Тегеран с Асадом. Тем не менее, это давало ему возможность искупить свою вину в глазах иранского духовенства и оставить позади загадочное убийство имама Мусы ас-Садра.

Двумя годами ранее этот ливанский имам, близкий к аятолле Хомейни, таинственным образом исчез во время официального визита в Ливию. Ливийские власти заявили, что он покинул страну, но с тех пор его никто не видел. Очень популярный в ливанской шиитской общине, известный своей умеренной позицией и приверженностью межконфессиональному диалогу, он нажил себе множество врагов, особенно среди палестинских лидеров, которых обвинял в желании ослабить Ливан. Его активность вызвала глубокое раздражение сирийского режима. Вскоре после его исчезновения иранское духовенство обвинило полковника Каддафи в организации ликвидации святого человека, вероятно, по указке палестинцев или сирийцев. В 2011 году посол Ливии в Лиге арабских государств воспользовался народным восстанием против Каддафи, чтобы объявить, что имам Муса ас-Садр действительно был убит и похоронен в Ливии.

В 1980 году полковник Каддафи очень хотел получить прощение за исчезновение имама и пообещал иранскому правительству большое количество военной техники. Ему было легко выполнить это обещание, учитывая, что его огромный запас оружия, оплаченный наличными благодаря нефтяным богатствам, пылился на складах. Начиная с 1981 года грузовые суда и самолеты курсировали между Ливией и Ираном, доставляя танки Т-55, Т-62 и Т-72, бронетранспортеры БТР-60 и БМП-1, противотанковое и зенитное вооружение и несколько миллионов снарядов и различных боеприпасов.

Муса ас-Садр

Али Насир Мухаммад, который железным кулаком управлял марксистским режимом Южного Йемена, встал на сторону Ирана, чтобы наказать Саддама Хусейна за поддержку Северного Йемена. За шесть месяцев до этого иракский президент обязался поддержать Северный Йемен, чтобы быть в фаворе у саудовского короля. Южный Йемен был беден и не мог оказать Ирану материальную помощь, но его геостратегическое положение в устье Красного моря было ценно для Тегерана, который хотел совершать нападения в Баб-эль-Мандебском проливе и препятствовать морским перевозкам в Красном море. Через Баб-эль-Мандеб проходила большая часть оружия, приобретенного Ираком, а также значительная часть нефти, добываемой в Саудовской Аравии. Таким образом, Южный Йемен стал пешкой в региональной игре, что позволило Ирану усилить давление на Саудовскую Аравию. Симметрично, правительство Северного Йемена заключило союз с Ираком, а его президент Али Абдулла Салех обязался отправить несколько тысяч «добровольцев» воевать на иракском фронте.

Конечным симптомом всех этих региональных разногласий стала неспособность Лиги арабских государств отреагировать. Ее единственной инициативой был созыв саммита, по итогам которого участники согласовали крайне консервативное заявление с просьбой к Ирану о прекращении огня. Каждая из ее последующих инициатив была бы торпедирована одной из фракций, поддерживающих или противостоящих одной или другой воюющей стороне.

Совет сотрудничества стран Персидского залива

25 мая 1981 года, после нескольких месяцев напряженных дебатов, суверены Саудовской Аравии, Объединенных Арабских Эмиратов, Кувейта, Бахрейна, Катара и Омана подписали соглашение о создании Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). Этот совет не являлся военным союзом, но – более скромно – инструментом экономической интеграции в интересах шести государств-членов. Его целью было продвижение регионального общего рынка, который в конечном итоге будет иметь общую валюту. Лидеры шести нефтяных монархий были убеждены, что одной военной мощи недостаточно для обеспечения их безопасности, если она не опирается на прочную финансовую базу. Они считали необходимым координировать свою экономическую политику, чтобы более эффективно противостоять Ирану (в частности, в рамках ОПЕК) и продемонстрировать свое единство перед воюющими сторонами. Несмотря на пограничные споры и племенной антагонизм, эти шесть монархий выглядели как шесть естественных партнеров, разделяющих общее культурное наследие, схожие политические системы и одинаково опасную стратегическую обстановку.

Война послужила толчком, чтобы убедить монархов отказаться от соперничества в пользу общих интересов (тридцать лет спустя ССАГПЗ остается активным и позволил своим членам продвинуться к большей региональной интеграции). Это была политическая победа короля Халида, который сделал все возможное, чтобы убедить своих сверстников поддержать его инициативу. Это был действительно первый случай, когда шесть монархий Персидского залива объединились в политическом проекте, который позволил бы им укрепить свои позиции в отношении Ирана и Ирака, а также в отношении западных стран, все более открыто жаждущих нефтяных богатств. Чтобы польстить каждому игроку и не создавать впечатление, что в совете доминирует Саудовская Аравия, должность генерального секретаря была предоставлена Абдулле Бишаре, опытному кувейтскому дипломату. На самом деле саудовский монарх и президент ОАЭ дергали за ниточки этой организации, которая зарекомендовала себя как инструмент координации финансовой помощи Ираку (что объясняет, почему Иран всегда выступал против попыток ССАГПЗ в качестве посредника).

Чтобы выразить свою тревогу и настороженность, Тегеран умножил провокации, направленные против Кувейта, считавшегося слабым звеном ССАГПЗ. 13 июня 1981 года четыре «Фантома» взлетели из Бушера и демонстративно пролетели над эмиратом. Они уклонились от местной ПВО, но ни по каким целям не стреляли. Сообщение было очень ясным: эмират должен оставаться нейтральным и открыто не поддерживать Багдад, иначе он рискует навлечь на себя гнев Тегерана. Эти нарушения воздушного пространства Кувейта продолжались до октября 1981 года, когда пара «Фантомов» была перехвачена самолетами «Мираж» F-1, спешно доставленными в эмират Францией.

Глава 7. Израиль делает ставку на Иран и Турцию

С первых дней войны Израиль поддерживал Иран, несмотря на то, что аятолла Хомейни осудил израильского «Маленького Сатану» и призвал мусульман всего мира начать джихад для освобождения Иерусалима от сионистской оккупации. Несмотря на кажущуюся парадоксальность позиции Израиля, на самом деле она была совершенно рациональной. С момента своего основания Израиль поддерживал прекрасные связи с Ираном при Пехлеви, разделяя их заинтересованность в сдерживании арабского лагеря. Иран всегда был идеальным тыловым союзником для Израиля, и наоборот. Все основные израильские политические лидеры в то или иное время посещали Иран, и большинство руководителей имперской армии ездили в Израиль, чтобы изучить победы Цахала над арабами. Иранские пилоты-призраки регулярно тренировались в Негеве, чтобы улучшить свои навыки воздушного боя с лучшими израильскими пилотами. Этот союз ослабил арабское военное давление на Израиль в войнах 1967 и 1973 годов. Это также позволило многочисленным иракским евреям бежать из своей страны и попасть в Израиль через Иран. В течение двадцати пяти лет Израиль закупал нефть у Ирана. Моссад и САВАК тесно сотрудничали. Израиль и Иран были привилегированными союзниками Соединенных Штатов.

За шесть месяцев до падения шаха его заместитель военного министра генерал Хасан Туфанян встретился с высшими израильскими властями в Иерусалиме, чтобы укрепить военные отношения между двумя странами, зайдя так далеко, что обсудил совместный рейд на будущее ядерного Ирака – завод Осирак. Даже после революции многие думали, что Исламская Республика недолговечна и что, освободившись от этого аватара, иранцы восстановят свои прочные связи с Израилем, чтобы снова выступить единым фронтом против арабов. Позже Ицхак Рабин