занял позицию строгого нейтралитета, ссылаясь на конституцию ФРГ, которая не позволяла ему вовлекать свою страну в вооруженный конфликт. В действительности его аргументы были такими же меркантильными, как и у британцев. За прошедшие годы Иран стал основным коммерческим партнером Германии на Ближнем Востоке, и две страны были связаны крупными контрактами, которые пережили исламскую революцию. Массы автомобилей немецкого производства продолжали передвигаться по иранским городам, за пределами которых заводы часто работали на станках, импортированных из Германии. Ярким свидетельством этих общих интересов была 25-процентная доля Ирана в капитале знаменитого промышленного конгломерата Круппа.

Канцлер Шмидт был намерен сделать все, чтобы не пожертвовать этими привилегированными отношениями, в том числе незаметно поставлять Тегерану военное оборудование, такое как грузовики «Мерседес», прицепы для перевозки танков или боеприпасы для стрелкового оружия, производимые компанией «Вернер». Чтобы смягчить сомнения немецкого политического класса, это оборудование было скромно квалифицировано как «ненаступательное». Немецкому правительству было труднее оправдать переговоры о продаже суперсовременных подводных лодок типа 209. Вашингтон, Париж и Эр-Рияд оказали такое давление, что переговоры не состоялись.

Их провал стал одной из причин похищения в Ливане двух немцев – Рудольфа Кордеса и Альфреда Шмидта. Кордес и Шмидт были использованы в качестве разменной монеты, чтобы попытаться убедить Бонн возобновить переговоры, а также освободить шиитского террориста иранского происхождения, содержавшегося в Германии. Министр иностранных дел даже посетил Иран с официальным визитом, чтобы попытаться урегулировать ситуацию, публично назвав попытки Запада изолировать Исламскую Республику «монументальными ошибками». Избрание Гельмута Коля не изменило позицию Германии, которая оставалась такой до конца войны.

Немецкие власти хеджировали свои ставки мастерски и много разговаривали, сумев сохранить сердечные отношения с Багдадом. Это был настоящий подвиг, учитывая враждебность, которую баасистский режим развязал против тех, кто поддерживал его противников. Хотя иракцы вряд ли были одурачены добрыми словами немецкого посла в Багдаде, они принимали все, что его правительство было готово им продать: Мерседесы для элиты режима, станки и химические компоненты для инженеров, ответственных за разработку оружия массового поражения, танковые эвакуаторы и крупнотоннажные грузовики для армии. Чтобы облегчить свою совесть, Бонн обучил иракских военных врачей и поставил в Багдад несколько армейских госпиталей. Немецкие промышленники также продали Багдаду 60 боевых вертолетов BO-105, оснащенных разрушительными противотанковыми ракетами HOT.

Они были тихо доставлены в Ирак через Испанию, которая собрала часть вертолетов, чтобы Германия могла спокойно демонстрировать свой нейтралитет по отношению к двум воюющим сторонам. Правительство Германии сохраняло этот фасад, чтобы избежать бурной реакции со стороны израильтян, которые яростно выступали против продажи Ираку современного оружия и с которыми у немецких лидеров были сложные отношения, плод трагической истории, заставлявшей их избегать действий, которые могли бы поставить под угрозу безопасность Израиля.

Как и Германия, Италия пыталась сохранить свои коммерческие связи как с Ираком, так и с Ираном. Председатель Государственного совета Италии, христианский демократ Франческо Коссига, заявил, что он придерживается нейтралитета и хочет сохранить теплые отношения с Багдадом и Тегераном. Он решительно подчеркнул, что контракты, подписанные до войны, будут соблюдаться. Он распорядился поставить Ирану двадцать четыре транспортных вертолета Chinook с партиями двигателей и запасных частей, несколько десятков систем радиоэлектронной борьбы и тринадцать радаров берегового наблюдения. Его правительство также санкционировало поставку нескольких миллионов снарядов и нескольких сотен тысяч мин, часть из которых была отправлена через Сингапур. К несчастью для Коссиги, правительственная нестабильность, характерная для итальянской политики, привела к его быстрому падению.

Коалиции, расположенные левее в политическом спектре, заставили его преемников запретить все продажи оружия воюющим сторонам. Переговоры по контрактам были заморожены. Это была особенно плохая новость для компании «Финкантьери», которая только что договорилась о продаже одиннадцати военных кораблей Ираку (четырех фрегатов, шести корветов и одного танкера) и семи патрульных катеров Ирану. За несколько месяцев итальянские власти успели рассориться с обеими воюющими сторонами, которые требовали поставки обещанных им кораблей. Эти две непростые сделки отравили отношения между Римом, Багдадом и Тегераном, осложнив жизнь итальянских дипломатов на долгие годы. Эмбарго было еще более проблематичным, поскольку итальянское правительство приказало построить иракские военные корабли, чтобы сохранить рабочие места на своих военно-морских верфях. После завершения строительства корабли гнили в доке, ожидая своей маловероятной доставки в Персидский залив.

В конце концов итальянское правительство передало право собственности на корабли иракскому флоту, который окрестил их военными именами и отправил на них сокращенные экипажи. Однако корабли не имели права покидать Средиземное море и поэтому не участвовали в боевых действиях. Чтобы остудить гнев иракцев и иранцев, итальянские власти смотрели на происходящее сквозь пальцы и позволили итальянским компаниям вовлечь себя в обширную торговлю легким оружием, минами и боеприпасами, предназначенными для обеих сторон. В конечном итоге итальянское правительство было вынуждено арестовать руководителей компании «Валселла» (дочерней компании концерна «Фиат», специализирующейся на сборке мин) после того, как они зашли слишком далеко, грубо нарушив эмбарго, объявленное Римом.

Испания и Греция, полностью зависящие от ближневосточной нефти, также отказались встать на сторону одной из воюющих сторон, но дали им понять, что готовы незаметно поставлять им оружие и боеприпасы для получения доходов. Обе страны нуждались в деньгах, чтобы выкарабкаться из пучины экономического кризиса. Поскольку их собственные пилоты летали на «Фантомах», правительства Испании и Греции поставляли запасные части для «Фантомов» в Иран, не обращая внимания на возможные последствия для собственных ВВС. Решив максимально использовать предоставленную войной возможность пополнить свою казну, Испания также продала Ираку легкое оружие, безоткатные противотанковые орудия и лендроверы «Сантана», а также занималась продажей вертолетов BO-105 по контракту с Германией.

Скандинавские страны, как и страны Бенилюкса, оказались более независимыми в своих взглядах. Они осудили Ирак и Иран за то, что они взаимно втянули друг друга в глупый и преступный конфликт. Будучи гораздо менее зависимыми от ближневосточной нефти благодаря доступу к нефти Северного моря и не имея деловых интересов в регионе, скандинавы могли позволить себе говорить свободно, не опасаясь последствий. Тем не менее, они тоже замарали свои руки, подписав несколько выгодных контрактов с одной или другой воюющей стороной, а иногда даже с обеими. В целом, европейские страны поставили Ираку и Ирану военное оборудование на сумму двадцать семь миллиардов долларов, что составило четверть их закупок оружия.

Глава 6. Арабы разделились

Как только началась война, арабские лидеры поняли, что им необходимо занять определенную позицию. Но это было особенно трудно из-за того, что невозможно было основывать позицию ни на одном из трех разделительных вопросов, определявших тогда международные отношения. Во-первых, конфликт не имел ничего общего с противостоянием между Востоком и Западом. Он также не имел отношения к израильско-арабскому конфликту, который позволил бы арабам собраться под одним знаменем. Он не имел ничего