…Разумеется, ни завтра, ни послезавтра в госпитале он так и не появился. Противник наседал, часть штаба пришлось эвакуировать глубже в тыл, и за всеми этими хлопотами Герхард сам не заметил, как забыл про дурацкую ранку. Через пару дней она перестала болеть, зато начала зверски чесаться, что было воспринято им как хороший знак – заживает.

Война шла своим чередом. Спустя неделю прибыло долгожданное подкрепление – отряд молодых «драконов» во главе с Эриком фон Бергером – чудом, подающим надежды. Отец Эрика приходился Герхарду троюродным братом.

Появление отряда, безусловно, следовало отпраздновать – по возможности скромно, дабы не оповещать гиперборейцев раньше времени. На войне оставалось не так много поводов для веселья, чтобы упускать один из них.

Рыцари собрались в бывшем штабном шатре. Его не успели увезти, а теперь уже и не было нужды – вскоре штаб должен был вернуться обратно. С появлением свежих сил почти потерянная надежда удержать плацдарм вновь воспрянула.

Принесли вино – из личных запасов Герхарда. Рыцари, утомлённые очередным долгим днём на передовой, веселились сдержанно: разбившись на небольшие группки, вполголоса беседовали; какой-то весельчак решил было устроить танцы, но, не получив поддержки, передумал. Молодёжь пыталась флиртовать с поварихами полевой кухни и помощницами лекарей, но те, привычные к подобным грубоватым ухаживаниям, больше отмахивались.

Герхард переходил от компании к компании, нигде не задерживаясь надолго и следя, чтобы веселье не становилось чересчур бурным. Попутно он не оставлял надежды всё же поговорить с Ричардом – он чувствовал себя виноватым, что добрался до госпиталя только сегодня, и там выяснил, что друг выписался три дня назад.

Ричард ле Морэн нашёлся среди молодых рыцарей-узурпаторов. Герхард дотронулся до его плеча:

– Прости, дружище, я так и не собрался тебя навестить. Сам понимаешь, воюем.

Ричард с невесёлым смешком покачал головой:

– Так-то ты обходишься со старыми боевыми товарищами…

Герхард заметил, что друг избегает смотреть в глаза, но списал это на затаённую обиду. Не в его правилах было навязываться, и он отошёл к другой компании.

Перевалило за полночь. Пора было расходиться – побудку на завтра никто не отменял. Герхард вышел из шатра подышать свежим воздухом и заодно проверить часовых, но не успел отойти и пары шагов от полога, как услышал изнутри звуки приближающейся потасовки.

В одном из забияк он по голосу с удивлением узнал Ричарда.

– Пока ты, молокосос, отсиживался под юбкой у матери, я воевал в этой дыре с такими тварями, что ты обгадишься при одном их виде!

Популярная в Ордене поговорка «Горячее драконьего огня только нрав рыцаря-узурпатора» и тут не дала сбоя. К тому времени, как Герхард протолкался к месту ссоры, словесная перепалка уже успела перерасти в драку и почти окончиться.

Здоровяк Генрих Зейштрассе держал в двойном захвате молодого «дракона» из новоприбывших. Под глазом у парнишки наливался свежий синяк. Напротив него двое узурпаторов с трудом сдерживали изрыгающего проклятия Ричарда.

– На гауптвахту обоих, – не глядя на драчунов, распорядился Герхард. – Утром разберусь.

* * *

Полевая гауптвахта представляла себой шатёр, ограниченный «серебряными колокольчиками» и разделённый пополам магической завесой. При необходимости внутреннее пространство можно было делить завесами и на большее количество частей, но в подчинённом Герхарду полку дисциплина до сих пор не падала так низко.

Допрашивать первым он решил узурпатора. Рыцарь, чьё имя оказалось Райнер Брюгге, не сообщил ничего нового – пожалуй, кроме того, что фразу «Он меня оскорбил!» можно твердить на разные лады двадцать минут кряду. Когда слушать одно и то же по сотому кругу стало совсем невыносимо, Герхард понял, что оттягивать неприятный разговор и дальше не получится, и, оставив Райнера в одиночестве костерить недавнего оппонента, отправился на вторую половину шатра.

Ричард встретил его угрюмым кивком. Герхард пододвинул себе стул и уселся на него задом наперёд, сложив руки на спинке.

– Ты ведь не дурак, – нарушил он обоюдное молчание, – и уже давно не узурпатор, Рик. Что на тебя нашло?

Ричард неловко пожал плечами.

– Тебе с ним ещё в бой идти, Рик. Возможно, именно он будет прикрывать твою упрямую задницу от гиперборейцев. Об этом подумал?

Монолог затягивался. Герхард понемногу начал закипать.

– Ты не себя вчера подставил, понимаешь? Ты меня подставил! Вся эта юная поросль теперь будет смотреть на нас, старичков, как на заносчивых ублюдков, не готовых признать их полноценными гвардейцами. Они «драконы», Рик! Их гордости хватит на целый Орден, а мозгов пока недостаточно, чтобы отделить твою пьяную выходку от образа действий всего остального полка. И как прикажешь мне завтра вести их в атаку?

Ричард наконец поднял глаза и прямо, не мигая, посмотрел на Герхарда.

– Я пока ещё в своём уме, Гер, – усмехнулся он, и золотой ободок вокруг его радужки отразил блик светильника. – Но это ненадолго…

Герхард потрясённо молчал. Он не мог поверить своим глазам. Многое стало понятным: и внезапная обида по мелочному поводу, и та спонтанная потасовка…

Такой ободок мог означать только одно – позднюю стадию зависимости от золотого корня. Вещество, дававшее силу гиперборейцам, по иронии судьбы делало их врагов безвольными рабами, единственным стремлением в жизни которых становилось получение всё новых и новых доз – до тех пор, пока разум окончательно не угаснет.

– Но… зачем, Рик?

– Помнишь тот бой, где меня ранили? Три дня назад, когда нас атаковал крупный отряд птиц Лэнга?

Герхард кивнул.

– Они смазывают клинки золотым корнем. Не каждый: я поспрашивал осторожно в госпитале – кроме меня, заражённых нет. То ли не хватило на всех, то ли пробуют новый приём… Мне не повезло – досталась сразу большая доза, – Ричард невесело ухмыльнулся.

– Кто-то ещё знает?

– Нет. Я выписался до того, как начали проявляться признаки… этого.

– Почему ты не сказал раньше, когда ещё можно было что-то исправить? – Герхард вскочил со стула и принялся в волнении ходить из угла в угол.

Ричард отвел взгляд.

– Я же говорю – большая доза. Когда я понял, в чём дело, было уже поздно, вот и молчал. Да и потом… Рыцарь-наркоман – посмешище всего Ордена. Я надеялся нарваться на шальной клинок до того, как кто-то заметит.

– Но другие были бы осторожнее.

– Вот видишь. Я уже сдаю…

Вновь воцарилось неловкое молчание. На этот раз первым его нарушил Ричард:

– Тебе пора идти, Гер. Ты выяснил всё, что нужно, чтобы отпустить того юнца.

– Я был здесь не за этим.

– Я знаю. Гер… – Ричард помедлил. – Будешь уходить – забудь свой кинжал. Я хочу умереть рыцарем.