— Ты какой-то зажатый сегодня, как будто напуган еще в зародыше! — говорила ему. — И что мы ездим туда без толку? Найми людей, и пусть начинают ремонт. Что ты все ходишь вокруг и смотришь на это пожарище? Нашел на что смотреть! Ты слышишь меня или повесил уши на гвоздик и оглох?

Опустив стекло и выставив левый локоть на улицу, Иван молчал. Встречный ветер трепал рубашку и волосы, но Млещенко не замечал ветра. Задумавшись, он пропускал мимо ушей все, что говорила Настя. И это раздражало ее. Повышая голос, она вспыхивала и яростно кричала, готовая схватить его за грудки:

— Ты что, совсем квакнутый? Разговаривать со мной не хочешь? Или в голове шурум-бурум?

Держа руки на руле, он продолжал молчать, сосредоточенно смотрел через лобовое стекло на дорогу. Когда ее крик прекратился, он, не глядя на нее, расширил ноздри, бросил устало:

— Ну что ты разоряешься? Не ори. Я сам знаю, что мне делать. Это не твое дело, сиди и помалкивай.

Однако нетерпение било из нее ключом, глаза сверкали:

— Я, конечно, могу помалкивать! Дело, разумеется, не мое! Но тогда какого рожна ты меня таскаешь за собой? Для успокоения души? Или ты думаешь, я испытываю удовольствие от того, что вижу сгоревший дом? Не испытываю! Я не извращенка! А может, ты хочешь, чтобы я посочувствовала тебе, несчастному? Даже не надейся, больше не дождешься от меня сочувствия! Пусть тебя жалеет Римка!

— Да, я знаю, ты не способна на это, — утомленно поморщился Иван.

Отвернувшись, помолчав некоторое время, Настя зло исказила лицо и не поворачиваясь выпустила из себя:

— Я на все способна. Но ты убил во мне способность сочувствовать тебе и восхищаться тобой. Я же знаю, зачем ты мотаешься туда. Ты ищешь Дригорович! Может, надеешься увидеть ее среди пепла? Не надейся, не увидишь. Ее больше нет! И я очень рада этому!

Поморщившись от ее злословия, Иван едва сдержался, чтобы не обрушиться на нее с ругательствами, бросив лишь:

— Заткнись!

Вздрогнув, как от удара по щеке, Настя парировала:

— У тебя слов для меня нет нормальных, одно рычание!

— Ты помолчать можешь?

— Помолчать я могу, но и ты ко мне не обращайся!

— Я не обращаюсь.

— Вот и ладно!

Дальше всю дорогу ехали молча. Подъехав к дому, Млещенко остановил машину на грязной от пепла площадке из тротуарной плитки. Пепел лежал на всем вокруг дома: на дорожках, на траве, на кустах, на ветках деревьев. Настя даже не пошевелилась, чтобы выйти из авто, как будто все происходящее ее теперь не касалось. Удивленно глянув на девушку, он спросил:

— Выходить будешь?

— Зачем? — равнодушно отозвалась она.

Не спрашивая больше ни о чем, он выбрался из автомобиля, хлопнув дверью. Накинул на плечи куртку, обошел дом вокруг, как всегда обычно это делал, а потом открыл дверь и вошел внутрь. Оставаясь сидеть в автомобиле, Настя тоскливо рассеянным взглядом смотрела перед собой и ничего в эти минуты не хотела.

По дороге сюда они не обратили внимания, что следом за ними из города ехала машина. На отдалении. И когда они с дороги свернули к дому, она тоже съехала с асфальта, остановилась в кустах, в сторонке. Из нее проворно выскочила Дарья Велинская с сумочкой, ремешок которой был наброшен на плечо. На ней были неяркие спортивные брюки и спортивная куртка болотного цвета. Густой загар на лице делал ее похожей на мулатку. А выгоревшие на солнце волосы определенно указывали на другое происхождение. День был хороший. Даже очень. Солнце светило радостно, его лучи щедро разбрасывали по листве солнечных зайчиков. Такая щедрота казалась невероятной, дышала торжеством жизни и покоя. Закрыв машину, Велинская между деревьями и кустами обошла дом Млещенко, подошла с обратной стороны, остановилась, присела на корточки в кустах за деревом и стала наблюдать. В это время Иван в который уже раз ходил по дому, дышал не выветрившимися запахами гари, слушал скрип под ногами, трогал руками полусгоревшую мебель и смотрел, смотрел на одно и то же. Вот так рушатся мечты. Достаточно одного пожара. Зачем он сюда ездил, зачем смотрел на все это и почему не нанимал людей для ремонта, он и сам не мог объяснить себе. Но его постоянно тянуло сюда, как будто он действительно надеялся, как сказала Настя, встретить здесь Римму. Такая надежда была глупостью, он прекрасно все понимал, но никак не мог преодолеть в себе эту тягу. Выглянул в оконный проем — стекла были выбиты, пластиковая рама перекорежена. Ему показалось, что кого-то заметил в кустах за домом. Пригляделся, но сквозь плотную листву никого не разглядел. Подумалось, что ему померещилось. Последнее время постоянно его преследовали какие-то нелепости, и он уже устал от них. Наверно, Настя поистине справедлива: пора нанимать строителей, чтобы разгрести это пепельное зловоние, преобразить дом и забыть об этом кошмаре. И чем быстрее, тем лучше. Пройдя еще раз по дому, посмотрев на тот пятачок, где лежал труп, вспомнил, как первое время это место обходил стороной, а сейчас уже будто притерпелся, не замечал, просто не было никаких эмоций. Глянул на руки — ладони были грязными, подумал: надо помыть, и направился к выходу. Закрыл дверь и вновь пошел вокруг дома. Это уже превратилось в какие-то ритуальные обходы. Настя сидела в салоне авто и как будто совсем не обращала внимания на Млещенко. Ему стало грустно: зря он обидел ее, и вообще несправедлив к ней, не первый раз незаслуженно обижает. Надо за все попросить прощения. И пора уже прекратить метаться. Пора остановиться. Сколько можно ловить журавля в небе? Хватит уже. Настя ведь по сути хорошая, это он последнее время сделал из нее мегеру. Словечки стала отпускать, каких раньше от нее не слышал. Да и сам распоясался дальше некуда. Все, после этого круга вокруг дома нужно начать жить по-человечески. Медленно завернув за угол дома, Иван пошел по периметру, по дорожке из плитки, проложенной вокруг дома. За домом, там, где ему показалось, что он кого-то заметил, увидал, как кусты зашевелились и из них появилась невысокая девушка с сумочкой на плече. Направилась прямо к нему. Значит, он не ошибся, когда смотрел через оконный проем. Остановившись, изумленно смотрел на неожиданное явление. Дарья издалека вцепилась взглядом в его глаза, не отпускала их. У него вертелось на языке, так и подмывало спросить, кто она, почему на его участке, но хотелось сначала услышать ее голос, а потому он ни о чем не спросил. Подойдя близко к нему, Дарья остановилась, не отрываясь от его глаз. Молчком протянула руку для пожатия, он взял ее ладонь и пожал. Дарья, пытаясь подействовать на него гипнозом, быстро сообразила, что ей это не удается. А он был просто поражен ее свободным поведением. Глядел ошеломленно. Ее взгляд показался ему странным:

— Что тебе нужно здесь? — спросил, наконец, первым.

И тогда только услышал ее голос:

— Убить тебя!

Не восприняв сразу ее слов, через минутную паузу Иван округлил глаза:

— Ты сумасшедшая?

— Так же, как все. — Она мгновенно (он даже не уловил движения ее рук) расстегнула сумочку и выхватила пистолет: