– Не исчезну. – Аня неуклюже погладила его по руке. – Я оставлю вам свой телефон – будем на связи.

Он проводил ее до калитки.

– Только сегодня не звоните, ладно? – взмолилась Аня, прежде чем прощаться. – Мне надо побыть наедине с собой.

Самвел Арамович неохотно кивнул.

Аня долго бродила по набережной в поисках душевного равновесия. Примеряла мысль, что ее жизнь с детства пропитана враньем. Мысль эта, как новая кофта, казалась крайне неудобной, но отбросить ее Аня не могла. Ведь что она знала о детстве матери? Ничего. Мама не любила рассказывать о том времени, когда была маленькой девочкой. Если Аня излишне наседала на нее с расспросами, мать всегда говорила: «Отстань, мне противно вспоминать годы, проведенные в детдоме».

В задумчивости Аня вышла на пляж, побрела по кромке моря. Галька, как вафли, хрустела под ногами, ветерок приятно холодил плечи.

Внезапно Аня поняла, почему Самвел Арамович в первую их встречу показался ей знакомым. В его лице она увидела мамины черты. Ее губы, нос, брови. Ее волшебные глаза – темно-карие, с грустной поволокой. «Вряд ли бывают такие совпадения. Наверное, мы и правда, родственники», – подумала Аня и чуть не расплакалась. Мысль о том, что мама не захотела делиться с ней своим прошлым, причиняла невероятную боль.

***

В среду Аня проснулась совершенно разбитой: снова болела голова, резало глаза и щипало в носу. Она вспомнила, что накануне совсем забыла о таблетках и каплях.

– Значит, мой злопыхатель по-прежнему цветет и пахнет, – раздраженно заключила Аня. – И что, мне теперь все время жить на таблетках?

«Нет, можешь вернуться в Орск. Там у тебя никакого поллиноза не наблюдалось», – насмешливо посоветовал внутренний голос.

Аня сползла с кровати и попыталась сделать зарядку. Она где-то читала, что физические упражнения поднимают настроение. Впрочем, пять минут мотания ногами и руками заставили ее разувериться в прочитанном. Умывшись, Аня приняла лекарства и, нацепив футболку и шорты, поплелась в столовую. Косу заплетать не стала: пусть окружающие пялятся на ее длинные волосы, а не разглядывают красные глаза.

У входа в кафе Арсен Ованесович разговаривал с какой-то женщиной. Аня сделала вид, что не заметила его и быстро прошмыгнула внутрь. Наложив себе овсянки, она присела за один из пустых столов: ей ужасно не хотелось, чтобы кто-то из постояльцев пристал с разговором.

– Доброе утро, дорогие гости! – откуда-то с потолка загрохотал голос хозяина «Прибоя».

Аня подняла взгляд от тарелки: Арсен Ованесович стоял посреди зала с микрофоном и глядел в ее сторону.

– Сегодня у одной из наших сотрудниц день рождения, – с сияющим видом сообщил он. – Я хочу, чтобы вы поздравили ее вместе со мной. Анечка, милая, долгих лет тебе! Будь здорова и счастлива!

Кто-то тут же запел:

– С днем рождения тебя! С днем рождения тебя!

Гости нестройно подхватили. Со стороны кухни появилась официантка с миниатюрным розовым тортом, в котором мерцали огоньками две свечи: одна в виде двойки, другая в виде семерки.

– С днем рождения, наша Аня! С днем рождения тебя! – провыл зал, и официантка бухнула торт на Анин стол.

– Это мне? – совершенно опешила Аня. – А что, сегодня уже тринадцатое?

Официантка глянула на нее как на полоумную.

– Давай, милая, загадай желание и задуй свечи! – посоветовал Арсен Ованесович.

Аня замешкалась. Когда она покосилась на торт в форме сердца, ей вдруг вспомнился Андрей, их поцелуй на вокзале. В голове мелькнуло: а может, загадать, чтобы они были вместе? Но совесть не позволила.

«Хочу выйти замуж и родить ребенка!» – мысленно попросила Аня и дунула на свечи. Зал зааплодировал. Аня поднялась с места и, ссутулившись, забормотала:

– Спасибо! Спасибо большое!

Отключив микрофон, Арсен Ованесович подошел к ее столу.

– Благодарю за сюрприз, – сказала ему Аня, садясь на место. – А я и забыла о том, что сегодня мой день рождения.

– Это очень хорошо! – Арсен Ованесович одарил ее самоуверенной улыбкой. – Значит, вряд ли у вас есть серьезные планы на день, которые нельзя отменить.

– У меня даже несерьезных планов нет, – пошутила Аня. – Я собиралась импровизировать.

– Тогда приготовьтесь: после двух часов дня вас ждет экскурсия. Я покажу вам Сочи таким, каким вы его еще не видели.

– Звучит интригующе!

Аня поймала себя на том, что безумна рада предстоящей поездке. Ей было необходимо хоть ненадолго отвлечься от всех этих мыслей о маме и ее родственниках.

Арсен Ованесович убежал по делам. Аня придвинула к себе торт и стала ложкой черпать розовый крем.

***

После обеда хозяин «Прибоя» отвез Аню к морскому вокзалу.

– Догадываетесь, что вас ждет? – весело спросил он, когда они выбрались из машины.

– О боже! – почти запрыгала Аня. – Мы будем смотреть корабли, да? Это так здорово. Я с детства мечтала увидеть вблизи какое-нибудь морское судно.

Уголки его губ слегка дрогнули.

– Мне очень жаль, но вы не угадали.

– Да? – Аня моментально сникла. – А что же мы будем делать?

Арсен Ованесович выдержал эффектную паузу и только потом признался:

– Мы выйдем в море. На моей личной яхте. Прогуляемся вдоль береговой линии Сочи, полюбуемся парусниками и, может быть, даже встретим дельфинов. Обещаю: увидев этот город с моря, вы влюбитесь в него навсегда.

Аня подумала, что он шутит, но тот уверенно потащил ее к одному из причалов. Легкий запах водорослей ударил ей в нос, щекотный ветер с моря заставил улыбнуться. Поравнявшись с одной из белых лодок – величественной и сонной, словно бы разморенной зноем, – хозяин «Прибоя» церемонно взмахнул рукой.

– Знакомьтесь! Моя Анаит, – в его голосе плеснулась гордость вперемешку с обожанием. – Самая красивая яхта Сочи.

Улыбка медленно сползла с Аниного лица. Она вдруг вспомнила, что в день ее приезда хозяин «Прибоя» смотрел на нее так, словно увидел привидение. Прямо как дед. Как та женщина с секатором. Неприятные подозрения обожгли Аню изнутри.

– Почему вы назвали яхту «Анаит»? – ее голос осип, в горле неприятно заскребло.

Арсен Ованесович пожал плечами.

– Не знаю. Многие называют яхты женскими именами.

– Почему вы выбрали именно это имя?

– Такое чувство, будто вы ревнуете. – Он хозяйским жестом убрал волосы с ее лица. – Это значит, что я вам не безразличен?

– Мою мать звали Анаит! – Аня почувствовала, что сердце готово выпрыгнуть из груди. – Анаит Дагдалян, – схватив хозяина «Прибоя» за плечи, она вперилась взглядом в его лицо. – Вы ведь ее знали, верно? Вы взяли меня на работу, потому что я напомнила вам ее? Признайте?

Секунд десять Арсен Ованесович пристально смотрел ей в глаза, а потом медленно, почти по слогам, произнес:

– Аня, не выдумывайте. Я