были приятны мужские ласки, а привычная стыдливость будто вообще испарилась.

Через пару минут Арсен стянул с нее сарафан и заскользил губами вдоль Аниного позвоночника. Аня изогнулась и издала сдавленный стон. Арсен расстегнул ее бюстгальтер и стал гладить Анину грудь. Их дыхание сбилось.

– Я так часто представлял себе это, – прошептал Арсен, поворачивая Аню к себе. – Но ты даже лучше, чем в моих фантазиях.

Он жадно поцеловал ее в губы, а потом немного отстранился, чтобы заглянуть Ане в лицо. У него был странный взгляд – на мгновение ей показалось, что на дне его глаз плещется что-то страшное, пугающее. Ее вдруг ужасно затошнило.

Пальцы Арсена сжали ее бедро. Аня попыталась оттолкнуть от себя его руки:

– Подождите. Не надо. Я не хочу…

– Что случилось? – спросил он каким-то чужим, глухим голосом.

– Мне плохо. Меня тошнит. Наверное, это от вина. – Аня быстро отползла от него на другую сторону кровати.

– Не надо ничего выдумывать, Аня, – пробормотал он, приглаживая растрепавшиеся волосы. – Если хочешь, я не прикоснусь к тебе до самой свадьбы.

– Мне правда плохо! – пискнула она и, соскочив с постели, побежала в туалет.

Влетев в тесный санузел, она едва успела намотать волосы на руку, как ее вывернуло. В районе желудка разлилась адская боль. За первым спазмом последовал второй, потом третий. Анин организм явно вознамерился избавиться от всего выпитого.

Минут через пять Арсен Ованесович стал скрестись в дверь:

– Аня, я могу тебе чем-нибудь помочь?

– Нет, – крикнула она, не в силах отлипнуть от унитаза. Ее тело продолжали скручивать новые спазмы.

– Наверное, тебя укачало. Я попрошу Руслана вернуться в порт, – сказал Арсен Ованесович и, к счастью, сразу ушел.

Чем больше Аню рвало, тем больше она трезвела. Вместе с трезвостью пришел стыд. Аня ощутила шок от того, что только что вытворяла. Она позволяла начальнику лапать себя! Это же просто отвратительно. Какая муха ее укусила? Неужели это алкоголь превратил ее в развратную девку без руля и ветрил?

Аня поклялась, что больше никогда не будет пить.

Когда она смогла подняться на палубу (бледная, в противной, липкой испарине), лодка уже пришвартовалась.

Оказавшись на берегу, Аня почти сразу почувствовала себя лучше. Арсен Ованесович тут же отвез ее в гостиницу, доставил прямо к коттеджу.

– Извини, что довел тебя до такого состояния, – сказал он, помогая ей выбраться из авто. – Не думал, что тебя так быстро укачает.

Его слова прозвучали как-то насмешливо.

– Ничего страшного, – пробормотала Аня, мечтая поскорей отделаться от человека, который час назад видел ее голой. – Я уже почти пришла в себя.

Арсен сразу повеселел:

– Если тебе лучше, может, вечером поужинаем вместе?

Она растерялась:

– Я пока не уверена, что мой организм сегодня отважится принимать пищу.

– Я зайду попозже, узнаю, как у тебя дела.

– Хорошо, – обреченно кивнула Аня и поплелась наверх.

Глава 11

Оказавшись в номере, Аня упала на кровать и закрыла глаза. Наверное, ей лучше написать заявление на увольнение. Она все равно не сможет работать с человеком, которому чуть не отдалась после трех бокалов вина. К тому же Арсен настроен на «продолжение банкета», а она нет. Она не сможет полюбить его. Ее сердце прочно занял Андрей, и это явно надолго.

«Так и помрешь старой девой, – буркнул внутренний голос с теть Людиной интонацией. – Не узнаешь радости материнства».

«Вовсе необязательно! – мысленно возразила Аня. – Может, в ближайшие пару лет я все-таки встречу кого-нибудь, в кого смогу влюбиться, как в Андрея».

«И какова вероятность этого события? – ехидно уточнил внутренний голос. – Никто не гарантирует, что твоя следующая влюбленность не станет безответной. Или ты опять не втюришься в женатого».

Аня вздохнула. Почувствовав слабину, внутренний голос разошелся еще больше: «Балда ты, Анька! Была бы умная – сразу б с яхты потащила Арсена в загс. Он заботливый, любит тебя, он хочет создать с тобой семью. Да, ты его не любишь, но час назад млела от его прикосновений, как кошка. Хватит уже корчить из себя Ассоль и ждать у моря погоды. Сделай счастливым реального мужчину. Роди ему ребенка. Ты же хочешь ребенка?!»

Диалог с собой прервало треньканье мобильного. Звонили с незнакомого номера.

Аня нехотя поднесла телефон к уху:

– Да.

– Где ты была? – заорал из трубки Самвел Арамович. – Я звонил тебе четырнадцать раз! Я чуть с ума не сошел от беспокойства.

– Извините. Я ездила на экскурсию и забыла телефон в номере.

– Нельзя быть такой забывчивой! Подумай о моем здоровье: я – старый человек, мне нельзя нервничать.

Аня не знала, что сказать.

– Ты приедешь сегодня? – уже более миролюбивым тоном уточнил Самвел Арамович. – Приедешь проведать меня?

– Э-э-э…

– Нет, если хочешь: можем встретиться где-нибудь в городе. Прогуляемся, посидим у моря с чашечкой чая.

Аня встрепенулась:

– Самвел Арамович, а вы случайно не знаете, где похоронен мой отец? Я бы сходила к нему на могилу.

– Зачем ты называешь меня по имени отчеству? – почти оскорбился Самвел. – Я же не чужой тебе. Я хочу, чтобы ты называла меня дедом.

– Мне бы сначала привыкнуть к мысли, что у меня теперь есть дед.

– Не вижу ничего сложного, – он обиженно засопел.

Ане не хотелось откликаться на его нелепые обиды.

– Так вы знаете, где находится могила моего отца? – с учительской интонацией переспросила она.

– Знаю, – Самвел чем-то грохнул (наверное, стулом). – Ты что, хочешь отправиться на кладбище прямо сегодня?

– Если можно. – У Ани бешено заколотилось сердце.

Он обреченно вздохнул.

– Ладно, бог с тобой, подъезжай ко мне – я тебя отвезу.

***

Кладбище напоминало джунгли. Аня и Самвел Арамович долго петляли по заросшим травой дорожкам, продирались сквозь кусты. В какой-то момент Ане даже стало казаться, что они заблудились. Наконец Самвел Арамович замер как вкопанный и ткнул пальцем в одну из могил – крайнюю перед стеной из пальм и кипарисов.

– Вот тут он, – буркнул Самвел. – Иди смотри.

– А вы?

– А я тебя здесь подожду, – он с равнодушным видом опустился на трухлявую скамью, почти наполовину уже вросшую в землю рядом с тропинкой.

Аня шагнула к оградке и почувствовала, как ей сразу стало не хватать воздуха. Неужели она это сделала? Неужели нашла отца?

Дрожащими руками Аня открыла калитку и скользнула к могиле. Та выглядела очень ухоженной. Вокруг памятника кто-то разбил клумбы, на них отцветали желто-фиолетовые ирисы. Оградка сияла свежей краской, а памятник, словно только вчера, вымыли от пыли. Пространство перед ним закрывала белая плита, на ней в большой стеклянной банке стояли лилии. Кремово-оранжевые, совсем не тронутые увяданием.

Аня осторожно