Я не улечу без своих. А Этъер простит меня.

Спрятавшись за одним из ближайших кораблей, я смотрела, как старый корабль вертикально поднимается ввысь, к выходу. Только умелые пилоты могут провести вертикальный взлёт.

Выдохнула только тогда, когда корабль резко ушёл ввысь в дыру над головой и рванул прочь от лабиринта. Теперь мне оставалось только ждать и верить.

Минуты тянулись слишком долго, от волнения руки вспотели, но я отказывалась улетать без троих кадетов. Резкий девичий крик раздался со стороны комнаты с лавой и через пару минут одна за другой, обожжённые и покрытые кровью, кадеты буквально завалились в центр. А за ними наши парни, одного из них волокли на руках, но все живы.

– Сюда! – закричала я, замахав руками в сторону ближайшего корабля.

Они заметили меня и побежали к кораблю, пока я прошла внутрь и запрыгнула на сиденье пилота, рассматривая приборы управления.

– Энергия на максимуме, подушка активирована, – пробормотала себе под нос, удерживая руку над переключателями а затем громко прокричала: – Все в сборе?

– Да, капитан, – отозвался один парней, бухаясь в кресло второго пилота.

– На этой штуке нет сидений, кроме как для пилота и второго пилота, так что держитесь за что-нибудь, - прокричала я, включая турбины и потянув штурвал на себя, то и дело поглядывая на приборную панель – показатели шли в норме, но на всякий случай держала руку на ручке управления, готовая к любым неожиданностям. – Убираемся отсюда!

Корабль дернулся с места, словно испуганный зверь, резко вырываясь в воздух, дребезжа корпусом. Даже мысленно помолилась Вселенной, чтобы двигатели не отвалились при взлёте от напряжения.

Я полностью погрузилась в процесс управления кораблём, который медленно взлетал выше и выше, поднимая нас над лабиринтом. Корабль, словно живое существо, отвечал на каждое моё движение, позволяя ощущать себя его сердцем, его душой. Я провела рукой по панели управления, следя за светящимися индикаторами, и чувствовала, как страх и тревога отступают, уступая место восторгу. Скоро облака окутали нас, и я, казалось, растворилась в этом океане белизны. Вокруг не осталось ничего, кроме ощущений и звуков

ГЛАВА 39

Дарина

Я посадила корабль возле Академии, где уже стоял корабль Этъера. Стоило мне открыть дверь корабля, как в проёме показался арракианец. С грозным выражением лица он прошел мимо кадетов, и направился ко мне.

– Этъер, не злись…

Не сказав ни слова, он вытащил меня из кресла пилота и перевернув в воздухе, так что моя попа оказалась вверху, шлёпнул пару раз.

Я пыталась сопротивляться, но арракианец резко усадил меня к себе на колени и жёстко впился поцелуем в губы, словно боялся, что я исчезну. Его руки ласково скользили по моим плечам, спине и талии и вся моя ярость рассеялась, как утренний туман.

Я отвечала на его поцелуй, позволяя себе забыть обо всём, что нас разделяло. Мои руки сами собой обвились вокруг его шеи, и, казалось, его страсть заполнила пустоты, которые так долго пыталась игнорировать. Каждое прикосновение было словно огонь, который разгорался внутри. Этъер прижал меня крепче, и мир вокруг нас перестал существовать.

– Ты невыносимая женщина, Дарина!

– Ты забыл сказать смелая, выносливая, справедливая, – одарив его озорной улыбкой, оторвалась от притягательных губ мужчина и провела руками по твёрдым мышцам его груди.

– Мысль о том, что я могу потерять тебя, заставила меня осознать, что… – его голос стал хриплым, а дыхание прерывистом.

– Что? – обвила его плечи и притянула к себе, наслаждаясь тёплом мужского тела.

Этъер крепче сжал мою талию и припал к губам в глубоком, требовательном поцелуе, который почти заставил меня забыть, что мы все еще на корабле и что нас ждёт в Академии.

ГЛАВА 40

Дарина

В который раз я одёрнула воротник парадной куртки лётного факультета, на которой в районе сердца, вышит золотом герб лётного факультета.

Сейчас я старалась не думать о хаосе, который разразился, когда мы приземлились у ворот Академии, давая всем увидеть, что мы живы. Адмиралу потребовалось всего несколько щелчков пальцами, чтобы окружить командование и увести их, когда Этъер предоставил голографическую запись нашего прохождения лабиринта.

Глава безопасности Академии оказался запертым в подземельях, но он смог сбежать и дать показания против командиров.

Тем не менее коварный план не полностью провален. В лабиринте погибли несколько арракианских кадетов и не одного человека.

Теперь членам командования предстояло предстать перед судом за то, что они послали воинов из своих же кланов насмерть и поставили под угрозу мирный договор с Землёй.

– Тебе не стоит нервничать, капитан, – Этъер поправил воротничок моей лётной куртки, слегка задев пальцем кожу шеи. - Ты прекрасно выглядишь в арракианской парадной форме.

– Ты тоже, но я предпочитаю, чтобы на тебе ничего было, лейтенант Вольтер, - отозвалась я, положив руки на грудь моего пилота.

– Смелые слова, капитан, – Этъер склонился ко мне и чуть прикусил мочку уха.

– Что я могу сказать, пилот? После лабиринта меня мало что пугает, - простонала я, поддаваясь ощущениям и прижимаясь к мужчине.

– Нет? - поддразнил он, прокладывая дорожку от уха по шее и ниже к ключице. – Даже перспектива оказаться пойманной с одним из коллег прямо перед посвящение в “Крылья”?

 – Ты прав, – я отодвинулась от него. - Не стоит…

Этъер снова притянул к себе и заглушил слова, прижавшись к моим, лаская языком, пока я не застонала. Его рука скользнула к пуговицам парадной лётной куртки, сводя с ума. Касания были нежными, но в то же время полными страсти, и каждая пуговка, которую он расстегивал, разжигала искру внутри.

Внутри всё бурлило от эмоций, и я не могла удержать стон, который вырывался из моих губ.