— Как тебя зовут, боец? — обратился я к юному воину застывшему у лошади.

— Даник, сын Карика, мой анай! — сделав сиюминутно выводы, ответил юнец застыв по стойке смирно. Оба парняги были снаряжены кто во что горазд, и многие части кожаных доспехов были им явно не по размеру. А у этого Даника, ещё и шлем был для него явно великоват.

«Ммдэ… Ну да уж потерпите. Даст бог, будете у меня выглядеть не хуже пресловутых римских легионеров.»

— Вольно, вои мои!

Опомнившись, парни по быстрому оттащили в сторону край загородки, освобождая путь в деревню. — Димит, — тронул я поводья. — Проводи к кузнецу.

— Слушаюсь господин. — отчеканил бывалый воин и было намерился влезть на единственную лошадь.

— Оставь. На посту всегда должна быть лошадь для гонца. — я спрыгнул на землю, беря коня в поводу. — Пройдёмся маленько. А то уж задница форму седла начала принимать.

Пока шли к дому местного кузнеца я заметил несколько расчищенных и выровненных наделов. Рядом громоздились заготовлены брёвна и кучи камыша для крыш.

— Переселенцы? — кивнул я в сторону одной из таких подготовленных площадок.

— Да, господин. Земля податливой стала, вот и занялись брычи сразу по наказу старосты. Новоприбывшие намаялись по чужим избам жить да в тесноте, так что только того и ждали, пока зима отпустит.

«Ну вот и хорошо, ну вот и ладно. Лёд тронулся, господа присяжные!»

Неспешно двигаясь по улице деревни, перекинулся с Димитом парой слов. По его заверениям, жизнь в Вербках текла вполне размеренно, и даже скучно. Слухи о ведьме конечно и тут ходили, но пострадавших от её деятельности небыло. Охотники исправно ходили в лес за добычей, но они то всё больше промышляли в северной стороне, редко когда забредая в западную часть леса.

Болтая о всяком, мы вскоре подошли к узнаваемому всяк и каждым двору в любой деревне. С подворья кузнеца раздавались переменчивые удары молота, а подойдя поближе, услышали и работу мехов. Работа в кузне кипела.

— Хенгаль! — закричал Димит отворяя скрипучую калитку и морщась от яркого звона ковки. — Хенгаль, чтоб тебя!!!

Наконец из-за перегородки под навесом показался очень смахивающий на тангора мужик с сурово сдвинутыми бровями, чёрной как смоль опалённой бородой, и волосатыми руками как у орангутанга.

— Чего орёшь, служака!

В кузне тем временем мерно продолжал звенеть молот.

— Тугой ты на ухо стал совсем от своей громыхальни, Хенгаль! — подначил мужика Димит и повернулся, чуть отступив в сторону, ко мне. Варвары остались с лошадьми за двором. — Господин анай, это Хенгаль, сын Сидульфа.

— Уж не старосты ли Вилюх сын случаем? — посмеиваясь подошёл я к склонившемуся кузнецу на сколько тому позволяла его габаритная комплекция.

— Его самого, господин. — басисто ответил с самым серьёзным видом кузнец.

Моя ухмылка сменилась нешуточным удивлением, но я быстро взял себя в руки.

— Тебе работу должны были от меня поручить. Принимал?

Хенгаль живо кивнул.

— Отлично. Имеешь что показать уже?

— Как будет угодно господину. — словно слегка обидевшись пробасил кузнец и повернувшись, приглашающе махнул рукой следовать за ним.

«Мдэээ… Таких в клуб потусить лучше не приглашать!»

Стоило нам войти внутрь, как звон молота оборвался и я увидел у наковальни… Девушку! Сразу бросался в глаза её немалый рост, что редкость в этих местах. Атлетическая форма сложения тела в купе с русоволосой косой, толщиной в руку, повергла меня в ступор. Широкие, но по женски угадываемые формы плотно сбитого тела, могли дать фору многим виденным мною мужикам. Её высокая грудь с выделяющимися под вспотевший домотканой рубахой сосками и миловидное, по деловому сосредоточенное лицо, усугубили мою растерянность.

— Дочка, отдохни пока что. — обратился к девушке Хенгаль. — Господин анай желает посмотреть на те заготовки, по его заказу.

— Как скажешь, отец. — привычным движением губ девушка сдула длинный локон на чёлке и лёгким движением отложила молот в сторонку.

«Да в нём кил десять, не меньше!»

— Добра вам в дом, господин. — её голос звучал немного глубоко, но это наоборот придавало ему некий шарм в купе с её видом, а голубые глаза прекрасно смягчали некую строгость строения лица. — Я как раз закончила с очередным.

Чуть поклонившись в мою сторону, она прошла мимо меня на выход, и я ещё раз убедился, что по комплектации я ей точно не соперник.

— Клинки, господин… — прервал мой лёгкий ступор голос Димита.

— Да, конечно…

По итогу, по моим прикидкам дней за пять (возможно путаюсь, ибо время в Акливионе ощущается иначе!), я получил три черновых клинка, и с пяток заготовок под шлемы. И это так понимаю с тем условием, что работают двое… Не густо как-то! От слова совсем!

Я критически осмотрел саму кузню и инвентарь.

«Печи… Мне нужны добротные угольные печи для плавки. Или же прорва кузнецов!»

Я осмотрел черновую ковку кописов, и в принципе остался доволен. Ни единой лишней капли металла на заготовке не было. Дальше их только обточить, шлифануть, смастерить рукояти, заточить.

— Годится, — кивнул я, завершив осмотр. — Как десяток будет, отправляй в город, не медли.

— Как прикажете, анай.

Беспардонный вопрос так и чесал язык, и в конце концов я решился его задать, стараясь выглядеть максимально непринуждённым:

— Кто эта девушка? Только не говори мне, что она и правда твоя дочь.

У кузнеца расширились ноздри и он пошевелил опаленными усищами, прям как таракан какой:

— Герта моя дочь, но не по рождению. Да и не был я женат. — словно смиряясь, спокойно ответил он. — Я её нашёл в лесу шесть лет назад, зимой. Как она не замёрзла в ту метель, одни боги знают! Я дров ездил колоть рут дерева, оно хорошо подходит для кузни. На вырубке и наткнулся на неё. Домой привёз считай синюшную, думал и не выживет!… А она оказалась с характером, и выжила. — усмехнулся каким-то своим воспоминаниям кузнец.

— Дивная история, не скрою. — усмехнулся я. — Ну, ты вырастил хорошую дочь, Хенгаль. Небось от женихов отбоя нет? — подмигнул я ему.

Кузнец подрасслабился и уже не смотрел на меня исподлобья.

— Рановато ей для женихов.

— А сколько ей?

— Пятнадцать. — немного сконфуженно пожал плечами кузнец.

— Пятнадцать!? — вылупил я на него глаза, и в изумлении кинул взор на Димита, который расслабленно стоял опёршись плечом о неказистую дверную раму.

— Алагаты быстро мужают, — пожал плечами он. — Что лишний раз доказывает их связь с эквилианцами. Некие знаники толкуют о том же, что у этих варваров одни предки.

— Так она алагатка?

— Да господин, — сконфуженно ответил Хенгаль, а его вид выражал «ну а ты чё, сам не видишь!?».

«Да, не вижу бляха-муха! Ну крупная девочка, с широкой костью! Да мало ли…»

— Алагаты, свободолюбивый народ. Чего к своим не идёт? — копнул я поглубже.

Хенгаль пожал плечами:

— Я её не держу насильно. Она мне как дочь. Раз уж не идёт, значит не хочет.

Задерживаться у кузнеца долго не стал. Похвалив за работу, выписал пару наказов для галочки, быстро попрощался с ним и Димитом, и направился к ожидавшим меня Тарику и Хорсту. Ещё на подходе успеваю заметить, как алагат разговаривает с девчонкой. В один момент она что-то резко ему сказав, гордо развернулась, метнула недовольный взор на эквилианца, и двинулась по своим делам, оставив угрюмого Хорста переваривать сказанное. Тарик никак не удостоил её вниманием, занимаясь осмотром своего огромного меча на наличие зазубрин, выражая всем своим видом, что ему всё равно и на алагату, и на их короткий спор с Хорстом. Но от меня не скрылся факт оценивающего взгляда эквилианца, брошенный им как бы вскользь на фигуру девушки.

— Ты её знаешь? — задал я вопрос задумавшемуся Хорсту, запрыгивая в седло и трогаясь в путь.

— Она из Тарвинтера, небольшого поселения в одной из долин на юге наших гор. — ответил алагат, правя лошадь вслед. — Сначала на деревню напали вирды, а когда отбились от них, в долину пожаловали работорговцы. Кого убили, кого пленили, кто-то сбежал в горы. Ей удалось бежать от них на перегоне к Заливу Пяты. Заблудилась в местных лесах и едва не замёрзла, пока кузнец не нашёл её.

— А как же