забегал вокруг лежаков Кузьмин после окончания очередного раунда. — Бл@дский шмель! Снова мимо! — Он с раздражением уселся на свое место. — Все не то! Не там ищем! Должно быть что-то совсем простое, что умеем мы все! И ты, Вова, и ты, царевич! Просто мы этого не замечаем, не рассматриваем в качестве отличного подспорья и проходим мимо! А умные и, самое главное, внимательные к деталям люди давно все освоили и с успехом применяют! Сука!..

Слушая очередной спич колдуна, я окончательно утвердился в том, что действенный вариант у нас остался только один.

— Ваня, послушай, — прервал я его стенания, — надо бы великого магистра… за причиндалы пощупать. Другого выхода я все равно не вижу.

Было бы ложью утверждать, что на пляж опустилась звенящая тишина. Это было далеко не так: шумел прибой, не все птицы спали, да и Сан-Ремо совсем рядом жил своей ночной жизнью, — но все равно Прохор, Ванюша и батюшка Владимир молчали уж слишком… звеняще! И тут их прорвало! Вернее, прорвало воспитателя и колдуна, а вот церковник продолжил молчать, но его молчание было красноречивее слов!

Устав слушать аргументы против «этого безумия», упреки в отсутствии у меня инстинкта самосохранения и даже подозрения в наличии суицидальных наклонностей, я просто спросил:

— Вы со мной или нет?

Ванюша переглянулся с Прохором и пробурчал:

— Отговаривать, как мы поняли, тебя все равно бесполезно, царевич?

— Бесполезно, — кивнул я. — А чтобы вам было полегче свыкнуться с этой мыслью, хочу напомнить о сложившемся раскладе после беседы императора с великим магистром: у него интересы, у нас интересы, все приведено к промежуточному общему знаменателю. Так что мне мешает слегка… пошалить с образом де Вилье? Уж моему царственному деду он точно не побежит жаловаться, будучи уверенным на все сто процентов, что мои шалости носят чисто… исследовательский характер. Тем более я свои хотелки магистру сегодня озвучил вслух. При таких раскладах получается, что риск минимальный, а полученные дивиденды в сто крат окупят все затраты.

— Звучит убедительно… — протянул Ванюша. — Но вот упомянутые затраты… Царевич, а по башке не боишься снова от великого магистра получить? Или ты уже привык и даже получаешь извращенное удовольствие от мучений?

— По башке получить не боюсь, еще не привык и извращенного удовольствия не получаю, — отмахнулся я. — Кроме того, в способах и методах проведения ответной атаки со стороны де Вилье можно тоже что-то подсмотреть и использовать для дальнейшего анализа.

— Тоже верно… — Кузьмин прищурился. — Прямо сейчас собираешься явиться великому магистру в кошмарном сне или уже завтра в Монако сподобишься?

— А чего тянуть? — пожал я плечами. — Сейчас и приснюсь. Только вот никаких кошмаров у магистра не будет — не стоит де Вилье провоцировать лишний раз, — а случится нежное прикосновение к образу главы Мальтийского ордена, носящее чисто ознакомительный характер.

В беседу решил вмешаться Прохор, сидевший до этого с каменным лицом.

— Я категорически против! — решительно заявил он. — Во-первых, это слишком опасно! Во-вторых, подобные действия необходимо согласовывать с государем! И, в-третьих, реакция великого магистра на подобные недружественные действия может быть непредсказуема! Вова, чего скажешь?

— Соблазн, конечно, велик, — поморщился батюшка. — Но соглашусь с тобой, Прохор Петрович, все это слишком опасно и похоже на авантюру.

— Вот и именно! — воспитатель кивнул. — Похоже на авантюру! Скажу больше: на совершенно не подготовленную авантюру!

— Да брось, Петрович! — хмыкнул Ванюша. — Царевич тебе весь расклад со взаимными интересами выдал, чем подвел под авантюру вполне себе крепкое обоснование.

— Все равно! — не сдавался Прохор. — Может, тогда хоть этим своим… кругом действовать будете? Хоть какая-то гарантия…

— Не катит, Петрович, — посерьезнел колдун. — Царевич, просвети воспитателя.

— Нельзя кругом действовать, папка, — вздохнул я. — Если меня великий магистр еще стерпит, то вот круг… Ответный удар может быть неадекватным. Короче, не стоит тигра дергать даже не за усы, а за яйца. Да и личные мотивы присутствуют — мы же не хотим этих двоих хоронить в результате развития совсем уж крайнего сценария? — Я кивнул в сторону Ванюши и батюшки Владимира.

— Не хотелось бы… — буркнул Прохор. — Привык я уже к ним. Но я тебя, сынка, официально предупреждаю: по возвращении в Монако я обо всех ваших мутных выкрутасах в подробностях доложу цесаревичу.

— Вместе доложим, — согласился я.

И подумал про себя: «А потом снова получим от царственного дедули на орехи…»

Подготовка к очередному эмпирическому исследованию под кодовым названием «Нежное прикосновение» много времени не заняла, а состояла больше из моральной составляющей: я настраивался на получение «извращенного удовольствия» от ответных действий великого магистра.

— Царевич, ты это… ежели совсем припрет, то круг все-таки образовывай, — с нескрываемой жалостью смотрел на меня Ванюша.

— Не катит, — ответил я его же словами. — И вы не вздумайте вмешиваться. Это приказ!

— Есть, твое императорское высочество…

Отпив воды из бутылки, захваченной Прохором в клубе, я достал телефон, в котором сохранил приглянувшуюся фотографию великого магистра, выдохнул, перешел на темп и, как и в прошлый раз, попытался аккуратно вытащить из этой самой фотографии де Вилье его облик. И опять, как бы я ни пытался, что бы ни делал, ничего не выходило: облик или фантом великого магистра ускользал от моего внимания, рассыпался на невесомые песчинки…

Глубже в темп!..

Нежно втягиваем образ де Вилье в себя…

Писк чуйки, предупреждающий об опасности…

Мгновенный разрыв связи с тем, что в случае великого магистра можно было условно назвать его фантомом, не помог — в голове разорвалась даже не граната, а самый настоящий фугас, сознание снова разлетелось мелкими осколками, которые поглотило спасительное ничто…

Очередное возвращение в себя, новая привязка к действительности, головная боль и закипающая ярость от осознания своей полной беспомощности.

Допив воду из заботливо протянутой Прохором бутылки, я решил подвести неутешительные итоги опасного эксперимента:

— По нолям, господа! Полный голяк! Ничего нового выяснить не удалось! Даже чуйка не помогла!

Сидевшие напротив Ванюша и батюшка Владимир переглянулись с расстроенным видом, и Кузьмин все-таки решил уточнить:

— Совсем ничего? Даже мыслей нет, в каком именно направлении искать?

— Абсолютно, — буркнул я. — Не получается даже фантом великого магистра нормально выделить, а по мозгам прилетает как будто из ниоткуда.

— Пиzдец! —