две помолвки, а значит, и выглядеть мы должны прилично, наша дружная компания решила ужинать в Ницце — в ресторане отеля «Негреску», — чтобы и время с кальянами весело провести, и с алкоголем не переборщить. Когда с организационными вопросами было покончено, загрузили покупки в микроавтобус и тронулись в путь.

Несмотря на наступление темноты, высокородные байкеры все же решили придерживаться средней скорости в районе ста пятидесяти километров в час, и наши с дворцовыми экипажи очень быстро от них отстали: на участках с двухсторонним движением даже на «Ренже» и «Мерседесе» особо не пообгоняешь. В конце концов драйвер Ванюша плюнул и выбрал вполне безопасную для движения крейсерскую скорость в районе девяноста километров, тем более трасса, соединяющая Италию и Францию, была достаточно загружена.

— Ну что, коллеги, — обратился к нам Кузьмин, готовясь к очередному обгону фуры, — новые мысли после наших ночных приключений у кого-нибудь появились?

Я помотал головой.

— Не-а…

Меня с заднего сиденья поддержал батюшка Владимир:

— Ни одной! И вопросы остались те же самые.

Ванюша ухмыльнулся:

— И это печально, коллеги! А вот у меня кое-какие мыслишки появились! — Он замолчал.

И нажал на педаль акселератора, да так, что меня вдавило в кресло. Закончив обгон фуры, Кузьмин продолжил:

— Царевич, вот скажи мне, родной: что мы с вами вчера не попробовали из доступных нам колдунских практик?

Я быстро вспомнил все наши ночные «колдунские практики», но никаких исключений так и не обнаружил, о чем Ванюше и сообщил.

— Плохо, царевич! — поморщился он. — Садись, два! — И глянул в зеркало заднего вида. — Падре, а у тебя ответ на этот вопрос есть?

— Может, круг? — не очень уверенно ответил Смирнов.

Кузьмин кивнул.

— В точку, святой отец! — Колдун хлопнул ладонью по рулевому колесу.

Я тут же возразил:

— Но мы же сами решили, что против великого магистра круг использовать не будем! Ты передумал?

Ванюша изобразил улыбку и обратился к батюшке Владимиру:

— Святой отец, объясни неразумному отроку…

Из объяснений батюшки следовало, что Иван Олегович предлагал использовать круг не для нападения на де Вилье, а для исследований в области невидимости великого магистра. В конце концов до меня дошла идея колдуна, я согласился, что этот вариант нами действительно еще не рассматривался, и предложил сегодня же вечером организовать соответствующие исследования. Однако Кузьмин мой научный энтузиазм быстро пресек:

— Царевич, тебе батя что сегодня утром поручил? Обойтись без приключений! Вот и не выеживайся! Мало ли как наши опыты пойдут? — Он осклабился. — Мне, может, тоже хочется на фотках с завтрашних помолвок нормально выглядеть, а не… — Ванюша помахал рукой в неопределенном жесте. — Короче, ты понял. А эксперименты с кругом предлагаю перенести на послезавтра — как опохмелимся, так и приступим помолясь…

За выкладками в области «Теории круга» время в дороге пролетело незаметно, и очень скоро мы уже выбирали в меню ресторана «Негреску» блюда для полноценного ужина. Однако Прохор и Ваня своих заказанных морепродуктов так и не дождались: мне позвонил отец и в срочном порядке приказал отправить воспитателя с колдуном в Монако под предлогом срочных дел. Еще отец попросил меня сразу после ужина отправить в княжество Колю Романова и Сашку Петрова — их с нетерпением ожидали родители для подготовки к завтрашним помолвкам, — и не задерживаться самому: мол, у него есть для меня поручение.

— Что за поручение? — решил поинтересоваться я.

— Информация здесь кое-какая появилась, — нейтральным тоном ответил родитель. — И она требует твоей экспертной оценки.

— Хорошо, — согласился я. — Постараюсь не задерживаться.

Оказалось, что сестер Гримальди старшие родичи тоже попросили приехать пораньше, а с ними засобиралась и Стефания Бурбон, и наш ужин получился несколько «скомканным». Но ситуацию исправили братья Гогенцоллерны, заявившие, что подготовка к такому торжеству — дело святое, но это никак не должно мешать остальным с пользой проводить время. В результате заказ на кальяны решено было не отменять, а большая часть нашей компании решила задержаться в Ницце еще на пару часиков…

* * *

Еще на подходе к пентхаусу Кузьмин предупредил Белобородова:

— Петрович, чую, что государь с цесаревичем злые… И что-то мне подсказывает: нас не для награждения так срочно с ужина выдернули.

— Может, Шура государю о беременности Леськи доложил? — поежился воспитатель великого князя.

— Если доложил, то нам пиzда! — протянул колдун. — Похоже, на завтрашний праздник мы с тобой не попадаем по причине множественных травм и увечий.

— Сплюнь, Ванюша! — поморщился Белобородов.

Кузьмин поплевал за левое плечо и продолжил:

— Ты это, Петрович, больше молчи, а когда государь нас с тобой пиzдить начнет — ребра руками прикрывай.

— Не учи отца!

Когда они подошли к дверям, колдун натянул вежливую улыбку и поинтересовался у дежуривших дворцовых:

— Как там обстановка?

Дворцовые переглянулись, и один из них ответил:

— С самого утра все злые ходят… Мы стараемся на глаза не попадаться.

— Понятно… — протянул Кузьмин.

Они с Белобородовым перекрестились и зашли в номер.

И тут же попали под тяжелый взгляд императора, не предвещающий ничего хорошего. Взгляд цесаревича, стоявшего рядом с отцом, тоже не отличался благодушием.

Сделав три шага вперед, Белобородов с Кузьминым вытянулись и гаркнули:

— Здравия желаем, ваше императорское величество! По вашему приказанию прибыли!

— Явились, оба-двое? — рявкнул Николай. — Отдыхать не устали, туристы хреновы?

«Оба-двое» предпочли отмолчаться и продолжили тянуться с туповато уставными лицами. Император же продолжил:

— Мне сын доложил о беременности Алексии, и у нас уже состоялся совет рода по этому поводу! Но вызвал я вас не для этого! — Он сделал паузу. — Учитывая прошлый опыт, разговаривать с вами бесполезно: вы знаете, что я вам могу сказать, а я знаю, что вы мне можете ответить. Бить вас тоже бессмысленно: вы оба и так наглухо отбитые. Мы же пойдем другим путем! — Николай растянул губы в злобной ухмылке. — За все ваши залеты отныне будет огребать по полной ваш лепший дружок Шура! — Он повернулся к сыну. — Причем огребать будет исключительно на ваших глазах!

Цесаревич после этих слов вздохнул и спросил:

— Доспех надевать, ваше императорское величество, или?..

— Надевай! — Император продолжил злобно ухмыляться. — Я хочу, чтобы тебя надолго хватило, сынок, потому как эти два отбитых воина со своим таким же отмороженным царевичем косячить