– Чек сохранили?

– Он у мужа.

– Муж описать сможет?

– Думаю, что у него есть фотография.

– С таким предусмотрительным человеком приятно иметь дело, – сказал следователь и поинтересовался: – Заявление в полицию написали?

– Нет.

– Чего ждем? – Митрошников положил перед ней чистый лист: – Пишите!

Лионелла написала заявление, Митрошников прочитал его текст и спросил:

– Вы утверждаете, что коробка с серьгами была в сумке. Где эта сумка?

– Вот она. – Лионелла поставила сумочку на стол следователя.

– Эта? – Он недовольно поморщился. – Зачем вы ее таскаете? Сотрете и заляпаете все отпечатки.

– Думаете, остались следы?

– Отдадим сумку криминалистам, они разберутся. Ваши отпечатки у нас уже есть, ну а если обнаружат чужие – будет о чем говорить.

Лионелла забрала из сумочки роль и вытряхнула разные мелочи, потом отдала ее следователю.

– Какой бы ни был результат, – сказал он, прощаясь, – я позвоню.

* * *

Заметив Лионеллу в зрительном зале, Петрушанская бросилась к ней:

– Послушайте, дорогая! Я чувствую себя виноватой. Если бы не мои капризы, вы бы не попали в беду.

– Тогда в беду попали бы вы, – ответила Лионелла. – Репетируете?

– А вам еще не сказали? Виктор Харитонович поменял решение, премьеру буду играть я.

– Но как же Вера Петровна? – спросила Лионелла.

– Меня это не заботит. В актерской профессии как на войне: каждый сам за себя. Для стареющих актрис в театре мало интересных ролей. А я предпочитаю характерные роли вместо того, чтобы играть мамаш героинь.

– Мне кажется, что вам придется непросто… – сказала Лионелла и покачала головой. – Вера Петровна не сдаст позиций без боя.

– Повторяю: меня это не волнует. Я тоже умею показывать зубы.

– Знаете, что меня удивляет? Вы вместе учились, потом приехали сюда, но ведете себя словно чужие или малознакомые люди.

– Мы и есть чужие, – безапелляционно заявила Петрушанская. – Жизнь быстро расставила всех на свои места. Возьмите хотя бы Строкова. Знаете, кто сломал его актерскую судьбу?

– Но он – ведущий актер. Это ли не карьера?

– Не говорите глупостей, дорогая. Он – ведущий актер провинциального театра, а мог бы сделать блестящую карьеру в столице. Пять лет назад Строкова утвердили на главную роль в фильме Кирилла Константинова.

– Пять лет назад Кирилл снимал «Дым над водой», – припомнила Лионелла.

– Строков должен был играть в этом фильме Стрельникова.

– Вы серьезно?

– Представьте себе – да.

– И кто ему помешал?

– Студенческий друг Витька Магит. Он не отпустил Строкова на съемки посредине театрального сезона. Платон был занят в большинстве постановок, и на тот момент его некем было заменить. Закончилось это тем, что роль Стрельникова сыграл небезызвестный вам актер Прохоров. Теперь он Народный артист России и служит во МХАТе.

– Но почему Строков не плюнул на Магита, не бросил все и не уехал в Москву? – спросила Лионелла. – Такой шанс выпадает раз в жизни.

– Струсил. Решил, что кино дело не надежное. Другое дело – театр. Конечно, если бы Магит отпустил его по-хорошему, все сложилось бы иначе. – Зинаида Ларионовна махнула рукой. – Хотя его тоже можно понять. После фильма Строков бы в театр не вернулся.

– Жаль… – вздохнула Лионелла.

Петрушанская снова заговорила:

– Вот и представьте, с каким чувством потери Платон Васильевич проживает каждый свой день. Иногда мне кажется, что решающую роль тогда сыграла актерская зависть Магита. Он хоть и режиссер теперь, но, как говорят, актеры бывшими не бывают. – Взглянув поверх плеча Лионеллы, Петрушанская вдруг замолчала.

Лионелла обернулась и увидела Веру Петровну Магит, которая шла по направлению к ним.

Проходя мимо, она с вызовом обронила:

– Добилась своего?!

– Вы о чем? – спросила Петрушанская.

– Ты еще пожалеешь.

– Шекспировские страсти, – ответила Зинаида Ларионовна и бросила вслед Вере Петровне: – Вам бы леди Макбет сыграть! Да кто же вам даст!

В этот момент в микрофон заговорила помощник режиссера:

– Вера Петровна Магит и Мезенцев! Вас ждут в костюмерном цехе! Пожалуйста, пройдите на примерку! Ваши сцены будут в конце репетиции. Баландовская и Зорькина, попрошу вас на сцену!

Лионелла взяла роль, прошла через зал и поднялась по ступенькам. За ней на сцену пришла Анжелина Зорькина.

Из-за кулис появился Магит, взял Анжелину за локоть и вывел на авансцену.

– Встаньте здесь. – Он указал рукой в правую кулису: – Лионелла Павловна, выходите оттуда. Второе действие, сцена примирения Сони и Елены Андреевны. Доктор Астров ушел, входит Елена Андреевна.

– Где будут окна? – спросила Лионелла.

– Что? – не понял Магит.

– Здесь ремарка: «открывает окна».

– Ах да! – Магит прошелся по сцене. – Здесь, здесь и здесь.

Лионелла повторила его маршрут, после чего прочитала:

– Какой хороший воздух! – и, выдержав паузу, спросила: – Где доктор?

– Ушел, – ответила Зорькина.

Немного помолчав, Лионелла подошла к ней:

– Софи!

– Что?

– До каких пор вы будете дуться на меня? Друг другу мы не сделали никакого зла. Зачем же нам быть врагами. Полноте…

– Я сама хотела… – Зорькина неуклюже обняла Лионеллу. – Довольно сердиться.

– Стоп! – К ним подошел Магит и обратился к Зорькиной: – В чем дело, Анжелина? Вы будто деревянная. Кто так обнимает? Здесь должен быть порыв! Желание примирения! – Он обнял Зорькину. – Вот как надо! Вот! Включите свой темперамент.

Зорькина прильнула к Виктору Харитоновичу, ее движение показалось привычным и логически объяснимым.

Лионелла отвела глаза, проговорив свою реплику:

– И отлично.

* * *

После репетиции, прежде чем поехать в гостиницу, Лионелла позвонила Митрошникову:

– Геннадий Иванович, это Баландовская.

– Что там у вас?

– Нужно рассказать.

– Это не подождет?

– Нет! – решительно обрубила Лионелла.

– Тогда говорите.

– У Строкова был мотив отомстить Магиту.

– Что за ерунда? – спросил Митрошников. – При чем здесь месть и при чем здесь Магит?