– Дышать можно, и слава богу.

Тамара опустилась на пуфик и окинула Лионеллу взглядом.

– Кажется, сидит хорошо. – Потом тяжело вздохнула: – Сегодня был такой сумасшедший день.

– Что-нибудь случилось?

– До вас мерилась Зорькина.

– С ней что-то не так?

– Я вышла ненадолго, возвращаюсь, смотрю, Зорькина лежит на полу. Я – к ней, она открывает глаза и – хлесь меня по щеке!

– Ударила? – удивилась Лионелла.

– Я тоже ей врезала. Благодаря моей оплеухе она и пришла в себя.

– Как-то объяснилась?

– Сказала, что шла по коридору мимо запасника декораций, там ее кто-то схватил из темноты. Она – бежать, ну а как прибежала в костюмерную, здесь ее и накрыло, упала в обморок.

– Она хоть что-нибудь разглядела?

– Говорит, призрак женщины.

– Но вы-то понимаете, что это бред?

– Взгляните, – Тамара взяла со стула шифоновую юбку и показала большую дыру. – Пришлось одолжить Зорькиной юбку из костюмерной. Эту придется чинить.

– Или выбросить, – рассеянно проронила Лионелла. – Вы правда верите в эти россказни? У меня такое ощущение, что в театре завелся опытный мистификатор. Вот только не понимаю, для чего он это делает?

– Или она… – сказала Тамара. – Как не верить, если я сама ее видела.

– Где?

– Идемте, покажу… – Тамара направилась к двери.

Лионелла подхватила юбки и последовала за ней. Они вошли в большое помещение без окон, где плотно в несколько рядов и в два этажа висели сценические костюмы.

– Одна боюсь сюда заходить, всегда беру с собой кого-то из швей. Ну а если вечером во время спектакля что-нибудь нужно отсюда взять, тогда просто беда. Сколько раз заходила, столько раз ее видела. – Тамара показала рукой: – Там. Но чаще – там, в темном углу.

– Как она выглядит? – спросила Лионелла.

– Сразу не описать…

– Женская фигура?

– Скорее белый сгусток, похожий на фигурку женщины. Вот здесь, на груди, темное пятно…

– Кровь?

– Не знаю. Откуда у призрака кровь? – спросила Тамара и покачала головой. – Призрак – существо бестелесное.

– Странные вещи происходят в театре, – сказала Лионелла. – Идемте отсюда, боязно как-то…

Они вернулись в костюмерную и продолжили примерку. Тамара еще раз оглядела платье на Лионелле, кое-что подшила, кое-где выпустила.

– Снимайте это и надевайте другое, – проговорила она и снова вздохнула: – Что ни день, одни неприятности.

– Что-то еще? – Лионелла развязала шнурок и скинула юбку. Потом, переступив через нее, взялась за второе платье.

– Осторожно, не распорите наметку. – Тамара помогла ей продеть голову в горловину. – Вчера примерялись двое: Мезенцев и Вера Петровна Магит. Такой скандал устроили, что я их едва не выгнала.

– А разве их что-нибудь связывает, кроме работы?

– Вы не знаете? – В глазах Тамары вспыхнул огонек желания выложить все подчистую. – Лет пятнадцать назад Вера Петровна уходила от Магита к Мезенцеву. Но прожили они всего полтора года. Когда родилась дочь, Вера Петровна вернулась к мужу.

– Вот так поворот! – удивилась Лионелла.

– Теперь Виктор Харитонович воспитывает дочку Мезенцева. Своих детей у них нет.

– Глядя на Веру Петровну, не подумаешь, что мужчины теряют от нее голову.

– Голову Мезенцев потерял от власти и богатства ее папаши. Знаете, как он получил звание заслуженного артиста России?

– Да ну… – догадалась Лионелла. – Не может быть…

– А вы думаете, что он лучше Строкова? Строкову почему-то не дали заслуженного, а Мезенцеву – дали.

После этих слов костюмерши Лионелла почувствовала себя соучастницей грязной сплетни. Хотелось лишь одного: чтобы примерка поскорее закончилась.

Ничуть не смущаясь, она попросила:

– Нельзя ли побыстрее, я тороплюсь.

Тамара, кажется, обиделась, но виду не подала, примерку, как и просила Лионелла, закончила быстро.

Лионелла покинула костюмерную.

Направившись к запаснику с декорациями, она вдруг вспомнила историю Зорькиной и сменила маршрут. Ко всем приключениям не хватало только того, чтобы какой-то мифический призрак схватил ее за горло и утащил в темный угол. В рассказе о призраке Лионелле особенно не понравилось упоминание о темном пятне.

Белый силуэт – это классика, думала Лионелла, но призрак с кровавым пятном на груди – явный перебор.

В одном из кулуаров ее нагнал Валерий Семенович Мезенцев. Еще издалека он выкрикнул:

– Лионелла Павловна, стойте!

Она остановилась и развернулась к нему:

– Стою.

Запыхавшись, он подошел ближе.

– Зачем вы все рассказали следователю?

– Все – это что? – Она удивленно и чуть высокомерно вскинула брови.

– Мы говорили как друзья, а вы все ему пересказали!

– Положим, до друзей нам с вами еще далеко, – заметила Лионелла. – Вы возмущены, что я рассказала про Снегину и про чердак?

– Зачем? Эта старая история никак не относится к смерти Кропоткиной. Объяснитесь!

– С какой стати я должна объясняться? Кто вы такой?

– Я – человек, который доверился вам и рассказал историю из своей жизни.

– Ну, так не надо было рассказывать, если это тайна.

– Она касается замужней женщины, репутацию которой я не хотел опорочить! – напыщенно выкрикнул Мезенцев.

– Любая, кто пошла на чердак переспать с мужчиной, должна быть готова к тому, что об этом рано или поздно узнают.

– Вы дьяволица! Нельзя быть такой циничной!

– Можете думать обо мне все что угодно. Я посчитала своим долгом рассказать, и никто не убедит меня, что это неправильно.

– Как высокопарно… – сказал Мезенцев. – Могли бы выражаться попроще.

– Попроще – это не ко мне. У меня, знаете, все очень сложно.

К ним подошел Митрошников:

– О чем идет разговор? – переводя взгляд с одного на другого, он, кажется, догадался и спросил у Мезенцева: – Претензии предъявляете? А вот это напрасно.

– Мне лучше знать, – огрызнулся Валерий Семенович и, прежде чем уйти, зло проронил: – Прощайте.

– До свидания, – в противовес ему ответила Лионелла. – Увидимся завтра на репетиции.

– Ничего… Не обращайте внимания. Завтра отойдет, – заверил ее следователь. – Но вы-то просто кремень!

– Не вижу причин расстраиваться. Мезенцев сообщил имя женщины?