постоял пару минут, приходя в себя после этого тяжелого разговора, и зашагал прочь. Луиза права, сейчас я нужен Анжеле. Вот к ней и пойду, побуду до вечера. Ускорил шаг, раздумывая, чем ее порадовать. Конечно, ничто не сможет заглушить ее боль, но хотя бы отвлечь…

Вдруг мое внимание привлекла ссутулившаяся фигура у одного из заборов. Парень стоял, привалившись спиной так, будто собирался вот-вот потерять сознание. Пройти мимо? А вдруг ему нужна помощь? Прежде чем додумал, тот обернулся, и я сам удивился, как не узнал Кольса. Он успел где-то потерять плащ, в котором был на церемонии прощания, и, кажется, выпить. По крайней мере, лицо его было каким-то отрешенным, будто не от мира сего.

– А, Вейран, – прищурился он, заметив меня. – Ты что, меня преследуешь?

– Больно нужен, – ответил я, уже собираясь пройти мимо, но Кольс вдруг вцепился в мой локоть.

– Постой, – пробормотал он, и резко пахнуло вином. – Давай выпьем. За Мари.

– Не думаю, что ей бы понравилась твоя идея.

– Какая теперь разница? Идем.

Я не собирался пить, тем более в компании Кольса, но он мог знать что-то о гибели Мари, и это нельзя сбрасывать со счетов. Только поэтому я свернул за ним, а не плюнул в лицо. Кольс ускорил шаг, и вскоре мы очутились возле дрянного кабачка, в который я бы и в лучшие времена не вошел.

– Ты уверен, что нас там не отравят? – покосился на Кольса.

– Пойло у них отменное, – усмехнулся тот. – Идем, Виктор Вейран. Или зазорно пить с врагом?

Когда враг желает излить душу, не так уж зазорно. Мы все-таки вошли в кабак. Внутри пахло дешевой выпивкой и жарким. Кольс кинул владельцу кабачка мелкие монеты, тот понятливо кивнул и принес огромную бутыль вина. Мы сели в глубине зала, и Кольс щедро плеснул пойло в наши стаканы.

– За Марию, – поднял он свой. – Чтоб ей там было светло.

И выпил залпом, а я едва сделал глоток. Ох и гадость! Уверен, вино разбавляли кое-чем покрепче. Однако Кольса это не остановило.

– Что, Вейран, тошно на меня смотреть, да? – заплетающимся языком произнес он. – И мне тошно, а что делать? Это ведь я виноват, что Мари умерла. Я! Не пошел с ней, не проводил. Она, конечно, кричала, чтобы я и вовсе к ней не приближался. Дура была.

И махнул рукой. Стакан упал на пол и разлетелся на осколки, а Кольс икнул.

– Эй, приятель, подай другой стакан, – крикнул он через весь зал.

Как только требуемое появилось перед ним, Кольс выпил снова. Его взгляд и вовсе затуманился, а во мне проснулась брезгливая жалость. Никогда не любил тех, кто не знал меры в выпивке. И все-таки подлеца было жаль. Похоже, он и правда любил Мари, раз так убивается.

– Она знаешь какая была? – продолжил Кольс. – Как лучик вся. Смеялась постоянно. А в тот вечер не смеялась. Она сказала, что боится.

– Чего? – насторожился я.

– Будущего. Какая-то гадалка сказала, что нет у нее будущего, и гадать не стала. Она вроде как не поверила, но и расстроилась. Я сказал, что дурочка она, слово за слово, и вот уже Мари домой побежала. Я сначала проводил ее немного, а потом думаю: ну что ей сделается? А, Виктор? И вот сделалось ведь! Найду эту дрянь, самого на куски изрежу.

И Кольс уронил голову на руки, а я удержал второй стакан от бесславной судьбы первого.

– Мразь, – пьяно выкрикнул Кольс. – Ты тоже ищешь его, правда, Вейран?

– Ты пьян, Кольс, – ответил я. – Давай найму экипаж и отправлю тебя домой.

– Нет, ты скажи! Ищешь, да? Я с тобой искать буду. Да, ты мне не нравишься, но какое кому дело?

И ты мне тоже, приятель. Совсем. Однако я промолчал. Что с пьяными спорить? Только сделал еще один глоток вина.

– Я был там, на месте, где убили Мари, – вдруг огорошил меня Кольс. – И нашел кое-что. Знаешь что?

– И что же? – насторожился я.

– А вот.

И передо мной на стол лег клок темной ткани, на котором виднелась часть какого-то символа, вышитого золотом. Форма темного магистрата? Именно там были такие мантии.

– Темные, Вейран. Темные ритуалы. – Кольс ударил кулаком по столу. – Темные маги погубили мою Мари, и я им этого не прощу. На части разорву подонков, в кисель перемелю. Видишь? Это ведь форма магистрата. Там убийца.

– Тебя в магистрате и на порог не пустят. – Я качнул головой. – Ты ведь понимаешь?

– К демонам всех, Вейран. Надо только понять, что было нужно этому типу, а потом уже мы поймем, кто это мог быть. Правда, сначала надо выспаться.

И Кольс снова икнул.

– Я все-таки найду экипаж, а когда ты протрезвеешь, мы поговорим, – пообещал Кольсу. – Может, действительно поймем, чего добивался убийца. Хотя сомневаюсь, что это будет просто.

– Спасибо, Вейран. Все-таки ты не такая скотина, как кажешься. – Кольс даже пустил пьяную слезу, а я передернулся от брезгливости. К счастью, свободный экипаж нашелся быстро. Я понятия не имел, где обитает Натан Кольс, а сам он уже был не в состоянии объяснить, поэтому попросил высадить его у светлой академии, оплатил поездку и поспешил к Анжи. По дороге захватил в кондитерской коробку пирожных. Слабое утешение, но лучше, чем ничего.

Что Анжи ждала меня, понял сразу, потому что дверь отворила она, а не служанка, и даже раньше, чем я постучал.

– Наконец-то, Виктор, – кинулась мне на шею. – Я так надеялась, что ты придешь. Мне страшно, Вик. Все кажется, что за мной кто-то ходит.

– Это нервы, любовь моя, – одной рукой обнял ее, другой придерживая пирожные. – Идем, тебе надо отдохнуть.

Заметил, что она даже не переоделась после похорон, поэтому сам кликнул прислугу, одной приказал заварить отвар, другой — помочь мадемуазель переодеться. Девушки послушались без лишних вопросов, Анжи ушла к себе, а я остался в гостиной. Мысли, конечно же, вернулись к Кольсу и его находке, вот только раньше времени не хотел рассказывать о ней Анжеле. Лучше посоветуюсь с Рейдесом. Он, как темный маг, может больше понимать в темных ритуалах. Я же пока не мог разобраться, что именно стоит за такой страшной гибелью юной светлой магички.

Темная магия, ткань мантии магистрата, поврежденные магические поля. Что-то это все напоминало… Только что? Оставалось надеяться, что с Эдом сумеем разобраться.

Вернулась Анжи — совсем бледная в светло-жемчужном платье.

– Прости за ожидание, – постаралась улыбнуться мне, вспомнив о долге хозяйки дома. – Сейчас подадут закуски.

– Не стоит, я принес пирожные, – указал на перевязанную лентами коробку.

– Спасибо. – В