не глядя по сторонам, а иногда стоило бы остановиться. Я вижу рядом с тобой женщину. Недавняя потеря. Она любила тебя, как сына, и продолжает оберегать по ту сторону жизни.

Я вздрогнул. Мадам Валери!

– Она показывает мне дом, – продолжала мадам Один, а мне казалось, что схожу с ума. – Это твой дом, и на пороге стоит темноволосая девушка. Она держит на руках мальчика, и второй, чуть постарше, рядом с ней. Они ждут тебя, а тебя все нет, и девушка плачет. Она молит богов, чтобы тебя уберегли. Берегись ее слез, Виктор. Пока она с тобой, ты будешь жить. Уйдет она — и жизнь твоя опустеет.

– Я не понимаю…

Вдруг старуха вцепилась в мою руку и заговорила замогильным, чужим голосом:

– Свет и тьма ведут за тебя борьбу. Но не принадлежишь ты ни свету, ни тьме. Одно дитя — залог света, другое дитя — залог тьмы. Но и пустота возьмет свою плату. И плата эта будет непомерна, Виктор. Тот из твоих сыновей, кто унаследует тьму, или спасет этот мир, или погубит его. От судьбы не уйти, Виктор. Хоть проси, хоть моли, судьба не сжалится. Вижу тень над твоим родом.

Пальцы разжались, и гадалка тяжело задышала.

– Уходи! – приказала мне. – От тебя веет гибелью.

– Нет, мне нужно спросить еще кое-что. К вам приходили две девушки, одну из них звали Мари. Она умерла, и я хочу знать, кто ее убил.

– Светлая? – вздохнула гадалка.

– Да.

– Ее забрал черный ворон. Не она первая, не она последняя. Всю жизнь ты будешь гнаться за ним, мальчик. Вот-вот схватишь за крыло, а ворона-то и нет. Но не ты принесешь ему возмездие. Ступай!

– Подождите. Ворон? Темный маг? Как он выглядит? Где мне его найти?

– Ступай! – гаркнула старуха, и свеча перед ней погасла, а мы с Эдом вылетели из дома так, будто за нами гнались.

– Жуть какая, – пробормотал Рейдес. – Она хоть кому-то предсказывает хорошее?

– Анжеле предсказала, – ответил я. – Мол, какой-то темный маг перевернет ее жизнь раз и навсегда, и у них будет двое детей, которые станут великими людьми.

– Ну да, неплохо, – кивнул Эд. – Только в моем предсказании я не понял ничего. Какие три девушки? Я, конечно, люблю женский пол, но не настолько же! И почему это они меня покинут, а не я их?

– Но одна же останется, – заметил я, думая о словах гадалки.

– А потом и та улетит. Чем ты слушал?

– Я сам ничего не понял. Что за три ветви? Не хватало еще обрести силу пустоты, мало мне этих двух.

– А как по мне, было бы здорово. Что тогда тебе магистры? – бахвалился Эд. – Еще и детей у тебя будет множество.

– Ага, и один из них погубит этот мир. Просто замечательно! Видимо, мне опасно заводить детей.

– Посмотри на себя. Какой из тебя отец? Конечно опасно.

Теперь уже и я смеялся. Эд прав. Из-за чего я настолько серьезно воспринял слова гадалки? Да, она как-то узнала о мадам Валери, но, может, это лишь грань ее способностей.

– Хуже то, что она считает, будто я не найду убийцу Мари, – обернулся к приятелю.

– Так давай докажем, что это не так. Что ты там говорил о зеркалах?

– Да, точно, зеркальное заклинание. Займемся им сегодня же.

– Издеваешься? Я упаду лицом в подушку, как только доберемся до гимназии.

– И я, если честно, тоже. Тогда завтра.

– Идет, – кивнул Эд.

Возвращаться в гимназию было страшновато. Казалось, что нас точно поджидает директор Стерн или как минимум куратор Браунер. Но после утреннего поединка мое доверие к ним пошатнулось. Они не вступились за Эда, дали восторжествовать несправедливости, и это ранило больнее, чем я думал, потому что до того казалось, что уж в «Черной звезде» несправедливости места нет.

– Не хмурься, – сразу заметил Эд. – Завтра подумаем о зеркальном заклинании. И о твоем поединке за ступень, кстати. Вот зачем ты вызвался, Виктор? Сам же говорил, еще рано.

– Сглупил, – признал я искренне. – Но теперь придется победить.

– Сделай это, дружище! А уж я прослежу, чтобы Гейлен не сунул свой поганый нос.

Хотя бы с другом мне повезло. Я улыбнулся своим мыслям, а впереди уже виднелись шпили гимназии. Мы тихонько пробирались по территории к общежитию, чтобы не вызывать вопросов поздними прогулками, как вдруг услышали шум.

– Что там? – остановился Эд.

– Подожди, а вдруг ловушка? – перехватил его.

– Да брось ты!

И Рейдес рванул вперед. Я, конечно, бросился за ним — ровно для того, чтобы увидеть, как трое старшекурсников загнали в угол у беседок какую-то девчонку. Лицо девушки показалось смутно знакомым. Кажется, она с третьей ступени.

– Пустите! – вырывалась та, отчаянно оглядываясь по сторонам.

– Не упрямься, Тэмми, – один из курсантов перехватил ее за локоть. – Уже все подружки инициацию прошли, одна ты строишь недотрогу.

– Пусти, Билл. На помощь!

Билл рванул сильнее, ткань формы под его пальцами затрещала, и мы с Эдом бросились вперед. Рейдес отшвырнул Билла, а я занялся его двумя помощниками. Поднял над нами щит, принимая первые заклинания. Девчонка вскрикнула и спряталась за спину Эда, а мы приготовились растереть старшекурсников в порошок.

– Что здесь происходит?

Даже странно, что директор Стерн появился вовремя, а не когда все уже будет кончено.

– Директор Стерн, – поклонились старшекурсники, а я только убрал щит — из уважения. Эд же прижимал к себе дрожащую девчонку.

– Я повторяю вопрос, – нахмурился директор. – Что. Здесь. Происходит?

– Мы просто общались, – попытался оправдаться Билл, – когда эти двое ненормальных…

– Сам ты ненормальный! – выпалила девчонка. – Директор Стерн, старшекурсники приставали ко мне, я закричала, и прибежали ребята. Подняли щиты, чтобы защитить меня, а Билл и его друзья атаковали.

– Это правда? – Директор взглянул на старшекурсников так, что я бы на их месте самоуничтожился.

– Мы шутили, – настаивал Билли, а курсантка поправила почти оторванный рукав формы. Конечно, директор заметил.

– Курсанты Бойн, Шаммер и Ритси — за мной, – скомандовал он. – Курсанты Рейдес и Сантьер, выношу благодарность за бдительность и попрошу проводить курсантку Аллери в общежитие.

– Проводим, – буркнул Эд, протягивая девчонке руку. – Идем.

Она вцепилась в его локоть, а я впервые присмотрелся к ней. Хорошенькая. Рыженькая, как лиса, с большими синими глазищами. Понятно, почему старшекурсникам неймется.

– Меня Тэмми зовут, – тихонько говорила «лисичка». – Артемия, если полностью, но так никто не называет.

– Эдуард Рейдес. А это мой друг, Виктор Сантьер. Курсанты второй ступени.

– А я с третьей. Утром видела твой бой, очень жаль, что не получилось пройти ступень.

– А мне-то как жаль, – усмехнулся Эд. – Чего эти трое к тебе пристали, Тэмми?