Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я принёс тебе подарок, — прозвучал голос Иштара.
— Моих людей тяжело принести, — сказала Малика, водя пальцем по ковру.
— Это маленький подарок.
Малика подняла голову. Иштар стоял в дверном проёме спальни, сжимая в руке красную бархатную коробочку. Видимо, он только что покинул званый ужин и не успел переодеться… или раздеться? Малика привыкла к обнажённым торсам воинов, но иногда задавалась вопросом: в каком виде хазир Иштар Гарпи предстанет перед правителями Краеугольных Земель?
Перед внутренним взором рисовалась картина: Адэр или тот же наследный принц Толан — в костюмах с иголочки — за одним столом с Иштаром. Картина не казалась комичной. Иштар выглядел даже представительнее, чем они. Мужская сила выпирала из него, она чувствовалась в выражении лица и взгляде, в фигуре и позе. Длинные чёрные волосы, собранные на затылке в хвост, и татуировки, покрывающие тело от кончиков пальцев и до впадин над скулами, как яркие, безукоризненные штрихи доводили образ Иштара до совершенства, присущего грозовой туче.
Сейчас он был одет в дымчатый плащ, расшитый серебром на груди и вокруг глухого ворота. Довольно скромный плащ, но как он сидел на хазире…
— Выйди из спальни, — сказал Иштар и покачал коробочку на ладони.
— Иди, хазир, празднуй свою коронацию.
— Ты не выйдешь?
— Не сегодня, — сказала Малика и опустила голову.
Послышались удаляющиеся шаги, и комната вновь погрузилась в стонущую тишину. Малика притянула колени к груди и уткнулась в них лбом. Хвала человеку, который запретил входить в спальню, не приняв ванну. Служанки — перед тем как начать уборку — переодевались в накрахмаленные белые костюмы. И если бы не чаруш на их головах, девушки походили бы на санитарок в клинике маркиза Ларе.
Воспоминания вновь захлестнули Малику и понесли в прошлую жизнь, казавшуюся сном.
— Ты сама так захотела, — прозвучал рядом полнозвучный голос.
Малика покосилась на Иштара. На мускулистом теле поблёскивали капли воды, татуировки сделались жгуче-чёрными, к плечам и груди прилипли распущенные мокрые волосы, бёдра были обмотаны белым полотенцем.
— Прикрой ноги, — промолвил Иштар.
— Вообще-то я никого не ждала, — буркнула Малика, торопливо закрыв колени подолом.
Иштар уселся напротив Малики и поставил перед ней коробочку:
— Надеюсь, тебе понравится.
— Мне ничего не надо.
Откинув крышку, Иштар вытащил из коробочки золотой браслет, усыпанный рубинами.
— У шабиры должно быть всё самое лучшее, — произнёс он и надел браслет Малике на запястье.
Она хотела поблагодарить, но слова встали поперёк горла, грозя вырваться всхлипом. Мысли запрыгали как сдувшиеся мячики: нехотя, через силу. От Иштара Малика ожидала чего угодно, но только не ухаживаний. Неужели он всё-таки задумал жениться на ней? Завести бы разговор о Галисии, но сердце подсказало: сейчас не самое удачное время. Она измучена, и Иштар устал.
— Как тебе удалось перевести заклинание?
Пожав плечами, Малика выдавила:
— Никак.
— Ты сама придумала вопросы? — догадался Иштар.
Она кивнула.
— Я никому не скажу, — промолвил он.
— Спасибо.
— За молчание или за браслет?
— За всё.
— Подозреваемых взяли под стражу.
— Кто-то подсунул мне не ту чаруш? — вяло поинтересовалась Малика.
— Я велел подобрать тонкую и прозрачную ткань.
— Они пустили её на платье.
— А тот, кто должен был передать это швеям, почему-то забыл. Ракшады вечно забывают, что у иностранцев плохое зрение.
Малика встрепенулась:
— Значит, на шхуне ты видел, как я переодевалась?
— Я не смотрел. — Поймав на себе подозрительный взгляд, Иштар усмехнулся. — Старался не смотреть. Не о том разговор. Человек, которому поручили ухаживать за тиграми, скоропостижно скончался.
— Он не опоил зверей…
— Опоил. Их не смогли бы привести в храм. Ты здесь?
Малика провела ладонью по лбу:
— Я? Да…
— Признав тебя шабирой, я разворошил улей. Так что смешно удивляться, что меня хотели ужалить. Теперь моя очередь задавать вопросы.
Малика попыталась улыбнуться:
— Может, в следующий раз?
— Что ты делала на псарне?
— Смотрела на бойцовских собак.
Иштар бросил взгляд через плечо:
— Зачем красивой женщине зеркало?
— Хотела вспомнить, как я выгляжу.
— Что было в заклятии?
Малика усмехнулась:
— Заклятия накладывают ведьмы. Я не ведьма.
— Тогда что это было?
— Просто слова.
— Я должен знать, Эльямин. Завтра меня спросят жрецы, послезавтра Хазирад, а потом меня спросит народ. Я должен им что-то ответить.
— Я молилась.
— Хороша молитва. Даже тигры стояли как вкопанные.
— Подействовало зелье.
— Ты на все вопросы подготовила ответы?
Малика опустила голову:
— Уже рассвело, а я ещё не ложилась. Я очень устала, Иштар.
— Хёск придумает, как объяснить поведение тигров, — проговорил он, пропустив её слова мимо ушей. — Но перед этим он хочет узнать правду.
— Пусть сначала объяснит, почему звери взбесились.
— Эльямин!
Малика вскинула голову:
— Ты ему веришь?
— Не сей во мне зёрна сомнения. Их и так достаточно. — Иштар поднялся и заходил по комнате. — Магический ритуал — вещь серьёзная. Когда невежда, живущий мелкими личными интересами, становится могущественным, он заботится только о мелком, личном. Им легко управлять. Когда могущественным становится сильный человек, он способен разрушить то, что ему не нравится. Тебе не нравится Ракшада.
— Я этого не говорила.
Иштар присел перед Маликой на корточки:
— Пока я развлекался с гостями, Хёск перерывал архив. Меня всегда удивляла его способность отыскивать нужное в нужное время. Он нашёл интересную историю об одной верховной жрице. Эльямин… что было в заклятии? Или это проклятие?
— Нет!
— А вот Хёск считает иначе.
— Он меня чуть не скормил тиграм.
— Вокруг меня круг лжи, — процедил Иштар сквозь зубы. — Он единственный, кто в него не входит.
— Никому не верь, и тебя никто не предаст, — промолвила Малика с надрывом.