— Мы тысячу раз говорили, что риск должен быть общим,но когда дошло до дела, начались всякие сложности.

— И как ты предлагаешь поступить с Густовым?

— Я понятия не имею! — Ракитин нервно промокнулгубы салфеткой.

— Вот что. Скажешь ему, что мы прекращаем поискикурьера. Пусть ляжет на дно. Найдешь другого человека.

— Вы шутите, Степан Евгеньевич? Специалисты такогоуровня на дороге не валяются. Где же я его найду?

— Ты меня спрашиваешь? Ну-ну, Валентин. В момент, когдажизненный уровень граждан упал до предела, задавать подобные вопросы по меньшеймере смешно.

— Хорошо, — кивнул Ракитин. — Я дам Густовукоманду лечь на дно.

— А если он этим не удовлетворится и будет настаиватьна том, чтобы мы вернули американцам деньги, — светским тоном сказалСтепан Евгеньевич, — убери его.

Ракитин едва заметно поежился.

— Или ты тоже считаешь, что надо возместить американцамих потери?

— Да нет, я как раз наоборот…

— Ну, вот и решили. Поеду-ка я домой, Валентин. Хоть утебя здесь и уютно, но чем меньше я буду светиться, тем лучше. — Онрастянул губы так, что щеки врезались в глаза, и тряско рассмеялся:

— Ты меня компрометируешь!

Ракитин слабо хохотнул в ответ. Сейчас этот тип отправитсядомой, возвратится к своей респектабельной жизни. А ему придется утрясать всепроблемы лично. Когда Таволгин отбыл, хозяин дома схватился за телефон. Онсобирался сразу же расставить все точки над "i", переговорив снужными людьми. Он не хотел, чтобы Олег Густов со своей опасной улыбочкойиз-под усов завтра утром снова появился в офисе фонда.

— А где ребята? — спросила Полина, водружая настол сумки с продуктами.

— Левка отправился утрясать вопрос о продлении арендылаборатории.

— А Виктор?

— Ушел, — коротко ответил Глеб.

— Куда это? Мы ведь договорились, что он не будетбольше рисковать и выходить на улицу! — возмутилась Полина.

— Знаешь, мы тут подумали и решили, что мне с моимскудным опытом секретаршу не охмурить, — соврал Глеб. — Левка сосвоими завиральными теориями относительно знакомств тоже внушает определенныеопасения. Так что остался один Витька. Да не волнуйся ты так! — участливосказал он, заметив, как побледнела Полина. — Он не собирается входитьпрямо в офис. Подкараулит девицу на улице. Уж она-то точно не в курсе махинаций,которые проворачивает верхушка фонда. И лицо Виктора, ежу понятно, ейсовершенно незнакомо.

Глеб врал самым наглым образом. На самом деле Викторнаходился в этом же здании этажом ниже — он вместе с Левкой ушел кхозяйственникам. Так что первоначальный план оставался в силе. Именно Глебдолжен был ехать в «Линию добра» и охмурять секретаршу. Но ему захотелосьпроверить — правда ли, что его сестрица втюрилась в Виктора? Если этодействительно так, она сейчас взовьется до потолка.

— С какой это стати вы все перерешали без меня?! —закричала Полина, топнув ногой. Изумленный Глеб заметил, что на глаза у неедаже навернулись слезы. — Вы, мужики, всегда так: ни о чем с вами нельзядоговориться! А ты? Как ты смеешь рисковать своим лучшим другом только потому, чтодо сих пор не научился флиртовать с бабами?

— Что это ты так раскудахталась? — ехидно спросилГлеб.

— Ничего! — Полина развернулась и пошла к выходу.

— Куда ты?

— Забыла купить молоко, — не оборачиваясь,буркнула она.

— Будь осторожнее! — крикнул Глеб и посмотрел начасы. У него в запасе было еще минут пятнадцать.

Сначала он откинулся назад, закинув ноги на соседний стул, аруки за голову. Просвистел куплет веселой песенки и усмехнулся. Втюрилась! Безвсякого сомнения. Потом зазвонил телефон, и Глеб потратил некоторое время наникчемную болтовню. Опять посмотрел на часы. Рабочий день в фонде скорозакончится, надо ехать. Тут он почувствовал урчание в желудке и, решив передуходом чем-нибудь подкрепиться, подошел к сумкам, оставленным Полиной на столе.Заглянул внутрь. Прямо сверху, на бумажных свертках, лежал пакет молока.

В голове Глеба все немедленно прояснилось. «Ах ты, матьчестная! — всполохнулся он. — Моя сестрица поехала к фондуразыскивать Витьку! Ну и дал я маху!» Он мгновенно забыл о голоде и, на ходунатягивая куртку, побежал по ступенькам вниз. «Жигули» с наблюдателямипо-прежнему пылились на стоянке, но на Глеба, впрочем, как и на Левку, до сихпор никто не обращал внимания. Так что он не стал утруждать себя конспирациейи, схватив первого попавшегося частника, велел гнать к месту назначения со всейвозможной скоростью.

Когда они влетели на знакомую стоянку перед старым кирпичнымзданием, Глеб сразу же увидел свою машину, аккуратно припаркованную в самомуголке размеченного асфальтового прямоугольника. Расплатившись с шофером, онвылез на улицу и, тревожно озираясь, двинулся в сторону машины. Полины там небыло. Ее вообще нигде не было. Больше всего Глеба озадачило то обстоятельство,что его сестра оставила дверцы открытыми. Даже окно со стороны водителя былонаполовину опущено. «Или она где-то рядом, откуда ей видно собственную тачку,или с ней что-то случилось». Думать о плохом не хотелось, но ничего хорошего наум не шло.

Глеб стал ругать себя последними словами. «Ну идурак! — бормотал он, бегая по периметру стоянки и то и дело запускаяпальцы в остриженные волосы. — Зачем я это сделал? Теперь, выходит, я одинво всем виноват. И спрос будет только с меня. Господи, что с ней моглослучиться?»

Он заметил секретаршу Веронику, которая в положенное времямотыльком выпорхнула из подъезда и походкой соблазнительницы прошествоваламимо. Глеб поднял воротник куртки, чтобы она его случайно не узнала. Сейчас невремя любезничать и разживаться информацией. Где искать Полину?

Когда на улице стемнело и здание погрузилось в темноту, онвсе-таки решился оставить свой пост и отправился назад к ребятам. Побитойсобакой возвратился он в лабораторию. Первым его увидел Левка и, по-своемурасценив угрюмое выражение его лица, радостно сказал:

— Что, она тебя отшила?

— Кто? — непонимающе спросил Глеб.

— Как — кто? Секретарша!

Какая, к черту, секретарша? — взревел Глеб. —Полина пропала.

Выскочив из института, Полина вихрем пронеслась к машине и,повернув ключ в замке зажигания, нажала на газ. Интересно, где Виктор поджидаетэту секретаршу? Если верить описанию Глеба, там должно быть что-тосуперсексапильное на длинных ногах. Есть два пути: или вообще помешать Викторувстретиться с этим совершенством, или издали понаблюдать за его действиями.Выдержит она подобное представление? Одно дело — не видеть Виктора и ничего онем не знать. Жить воспоминаниями и мечтами. И совсем другое — воочию следитьза тем, как он крутит роман прямо у нее на глазах.