Его собеседник вскинул брови, рассчитывая на продолжение, ноего не последовало.

— Вот что, Костыль, — помолчав, сказалРакитин. — Заплачу тебе еще столько же, если к завтрашнему вечеру тырешишь мою проблему.

Костыль быстро сообразил, что сумма заслуживает внимания.

— Это точно? — спросил он.

— Я доплачиваю за риск и за скорость. И дажепереплачиваю.

Костыль лучше кого бы то ни было знал, что за собственнуюшкуру переплатить нельзя. Но не стал делать по этому поводу замечаний.

— Тогда мне надо идти, — сказал он.

— Иди, иди, — благословил его Ракитин. —Когда все будет сделано, звякни. Не забудь: позвонишь из автомата и скажешьтолько кодовые слова.

— Я помню.

Когда Костыль ушел, Ракитин достал из кармана отглаженный,пахнущий одеколоном платок и промокнул лоб и переносицу.

— Опять я, черт побери, рискую один, — пробормоталон.

Можно было, конечно, подключить к операции своего зама,Голубева, но тогда риска только прибавится. Чем меньше людей в курсе, темменьше языков. Мало ли что может заставить человека сболтнуть лишнее.

— Как вас много, — сказал Самойлов, потираянос. — Я думал, молодой человек, вы один. — Он с интересом погляделна Астахова, потом широко развел руки. — Что ж, рассаживайтесь. Думаю,разговор нам предстоит долгий.

Все сели и замерли. Глеб с Левкой уставились на Самойлова,Виктор — на Полину, та смотрела в пол. Из-за своего прокола чувствовала онасебя не слишком уютно. «И ведь я абсолютно не виновата в том, что увидела, каккто-то хочет убить усатого! — уговаривала она себя. — И в том, что Самойловрешил удалить меня с места событий, тоже». Глеб тем временем думал: «Раз сПолиной все нормально, надо успокоиться и вести себя сдержанно. Кстати, уВитьки абсолютно глупое лицо. Левка похож на собаку, которая смотрит в ротхозяину. А этот рыжий, кажется, и в самом деле играет на нашей стороне».

После того, как Полина сбивчиво доложила ребятам о том, чтос ней случилось возле здания фонда, инициативу перехватил Самойлов.

— Итак, — начал он с приятной миной на лице, какдобрый следователь в кино, — расскажите, что с вами случилось. Какимобразом вы, — он кивнул в сторону Виктора, — оказались в стольнезавидном положении? Почему бандиты охотятся за вами?

— Выходит, вы уже знаете, что эти типы —бавдиты? — оживилась Полина.

— Знаем.

— Почему же тогда они на свободе?

— Потому что мы совсем недавно занялись этимделом, — терпеливо пояснил Самойлов. — И обнаружили одну весьмастранную вещь. Часть людей, составляющих группу, за которой мы установилинаблюдение, была брошена на поиски некоего Виктора Астахова. А он, по всемкосвенным признакам, не имеет никакого отношения к их делам. Этот орешек мыпока так и не раскололи. Хотя я сразу же вычислил, где вы, Виктор, скрываетесь.Просто проследил за вами, когда вы ехали на дачу Полины.

— Интересно, — сказала Полина, — почему выего вычислили, а бандиты нет?

— Думаю, их подвела одна очень распространенная ошибка— они приняли свой собственный вывод за аксиому.

— И какой же это был вывод? — заинтересовалсяЛевка.

Что Виктор никогда не появится там, где его ждут.

— Но тем не менее машина с двумя парнями постояннодежурит возле института, возразил Глеб.

— Правильно. Официальный отпуск у Виктора вот-вотзакончится, это они легко выяснили, позвонив на кафедру. Вот и ждут, что онпоявится на работе, хотя пока не очень-то усердствуют.

— Ерунда, — возразил Глеб, насмешливо улыбаясь.

— Почему это?

— Потому что человек, за которого бандиты принимаютВиктора, по их мнению, на сегодняшний день чрезвычайно богат. И после того, какего засекли, он должен был тут же смыться. Если уж не из страны, так из городаточно.

— Занятно, — сказал Самойлов. — И за кого же,по-вашему, Виктора принимают?

— За курьера, который должен был отвезти часть денег,вырученных за краденые американские машины, во Флориду.

Лицо Самойлова вытянулось так сильно, как будто кто-тоневидимый потянул его за подбородок.

— Откуда вы все это знаете? — с трудом справившисьс потрясением, спросил он.

— Отсюда, — Глеб выразительно постучал себя поголове. — Могу рассказать вам, как развивалась моя мысль.

— Да уж, прошу вас.

И Глеб принялся рассказывать. Когда речь снова зашла окурьере, Самойлов внес в его повествование существенное добавление.

— Барт Анджело, — сказал он.

— Кто это?

— Да ваш Би Эй. На самом деле курьера зовут БартАнджело. Южные корни его отца соединились с русскими корнями матери.

— А это значит, — обернулся Глеб к ребятам, —что Анджело отлично говорил по-русски. Что и требовалось доказать. Бедняга. Егоостанки покоятся на дне Атлантического океана. Из-за этого, собственно,разгорелся весь сыр-бор.

— Вы уверены? — спросил Самойлов.

— На девяносто девять и девять десятых процента. Однудесятую оставим на откуп превратностям судьбы.

Самойлов так разволновался, слушая объяснения Глеба, что несмог усидеть на месте. Он вскочил и принялся бегать по комнате, то и делоприговаривая: «Так-так-так-так». Еще он задавал Глебу наводящие вопросы и вконце концов вытянул из него абсолютно все, что тот вычислил.

— А вы давно наблюдаете за «Линией добра»? —неожиданно спросила Самойлова Полина.

— Собственно говоря, прощупать благотворительный фондпопросили нас коллеги из Флориды. А незадолго до этого поступил сигналотносительно Барта Анджело. Якобы он возит через границу контрабанду. Ноисточник информации не внушал особого доверия, поэтому, когда таможенникиничего подозрительного в багаже Барта не обнаружили, о нем просто забыли. Дотех пор, пока он не исчез, а полицейские из Майами не начали всерьезраспутывать клубок преступлений, связанных с угоном автомобилей. По всемувыходило, что краденые машины отправляются за океан в Россию. Тогдаамериканские коллеги обратились к нам. Надо отметить, что мы занимаемся этимделом всего ничего. Поэтому на меня такое сильное впечатление произвели вашиневероятно глубокие познания.

— А кто конкретно в благотворительном фонде занимаетсямахинациями? — спросил Виктор.

— Ну, во-первых, я не имею права разглашатьконфиденциальную информацию. А во-вторых, как я уже сказал, мы пока сами знаемочень немного.

— А кто такой Густов и кто хотел его убить? —полюбопытствовала Полина.