Елизавета ее перебила:

— Зато я при полном параде! Встречай! Еду к тебе!

Вешая трубку, Далила посетовала:

— Ну вот, напросилась.

И отправилась готовиться к приему подруги. Первым делом онастянула с себя дорогое красивое платье, то, которое смахивает на плащ. Вместонего надела старый домашний халат. Волосы намотала на бигуди, сняла с лицамакияж и, пользуясь случаем, нанесла на лоб и щеки французский крем — новоеслово в уходе за кожей, очень питательный и голубой (видимо, моде согласно).

Едва Далила успела все это проделать, как раздался звонок вдверь. Бойцова пришла не одна, рядом с ней топтался стильно одетыйкрасавец-гигант. Увидев голубое лицо Далилы, оба испуганно отшатнулись, а потомрасплылись в улыбках: он — в смущенной, Лиза — в довольной.

Еще бы, так подругу подставить — вот она, настоящая радость.

Сама Елизавета была восхитительна: на лице дорогаякосметика, волосы модно зачесаны, силиконовая грудь соблазнительно выступает изроскошного платья, на ногах сумасшедшей цены сапожки из крокодила, в ушахбриллианты неприличных размеров.

Короче, полный отпад!

А что противопоставила этому блеску Далила? Что у нее?Вместо лица — голубой лоснящийся крем, вместо волос — бигуди, вместо платья —старый затертый халат, вместо туфель — стоптанные шлепки.

Вот оно, коварство подруги!

Бойцова, окинув победоносным взглядом Далилу, небрежнокивнула на «френда»:

— Это Зевс. Мой воздыхатель и стриптизе?.

Тот со словами: «Я Зевс» — отвесил низкий поклон.

Далила растерянно пискнула:

— Я Далила.

Он важно кивнул и, завладев ее правой рукой, галантно нанеспоцелуй, обронив:

— Очень рад.

— Очень приятно, — сообщила Далила, чувствуя себя дуройнабитой.

Елизавета вошла в положение и разрядила напряженнуюобстановку. Сунув Зевсу пакет, она отправила его на кухню:

— Иди сваргань нам коктейли.

Заметив в глазах подруги испуг, Лиза снисходительнопояснила:

— Фруктовые. Минимум алкоголя. По три капли красненького,для крови. В нашем возрасте пора повышать гемоглобин.

— Гемоглобин повышать я не против, — шепнула Далила,утягивая подругу в гостиную и пристраивая ее на диван, — но зачем ты притащилас собой стриптизера? Знала же, в каком я неприбранном виде.

— Ерунда, — отмахнулась Бойцова, — он альфонс.

Я неплохо ему плачу.

— Ты-то платишь, но я-то нет. За что он должен страдать?Хотя бы пойду причешусь.

Елизавета запротестовала:

— Много чести ему, такая сиди, домашняя. Я такую тебя большелюблю.

— Еще бы! — рассмеялась Далила. — Как думаешь, может, мнееще в дегте вымазаться, а потом покататься по перьям? И мешок на голову незабыть бы надеть.

— Да ладно тебе, — рассмеялась Бойцова и крикнула в сторонукухни:

— Зевсик, на коктейли даю полчаса!

— Не слишком ты строго с ним?

Елизавета махнула рукой:

— Нормально.

Она озорно стрельнула главами и, приблизив губы к ухуДалилы, со сдавленным смехом шепнула:

— Представляешь, «насвистела» ему, что садизмом страдаю.Теперь вот играем в «хозяйку и раба». Он старательно терпит мои издевательства,выполняет все приказания. Полный балдеж! Видела бы ты, как я его унижаю!

Елизавета восторженно закатила глаза — Далила смущеннопокашляла.

Заметив осуждение во взгляде подруги, Бойцова спохватилась ипояснила:

— Не бесплатно унижаю, конечно же, не бесплатно. Отличноплачу.

И тут же, хлопнув себя по обтянутым платьем ляжкам,воскликнула:

— Ну, молодежь! На что угодно за бабки пойдет!

— Тише ты, — прошипела Далила. — Моя молодежь напахалась испит.

— Прости, я плохую молодежь имела в виду, — бросиласьоправдываться Елизавета. — Ты же знаешь, я уважаю простых работящих людей. Яохотно им помогаю.

Пользуясь удачным моментом, Далила уставилась на бриллиантыподруги и сообщила:

— На днях я покупала на рынке у Надежды морковь…

Бойцова ее перебила;

— Я тоже приказала своей кухарке не в супермаркете овощипокупать, а на рынке. Борюсь с угрызениями совести всеми методами, как тырекомендовала. Надо же и простым людям дать заработать.

— Я знаю, ты добрая, — похвалила ее Далила и, не сводя глазс бриллиантов, скорбно начала перечислять беды Надежды:

— У нее высшее образование, но она овощами торгует, ноги унее очень больные, из глубинки она, мужа нет, трое детей…

Елизавета нахмурилась:

— Сколько ей лет?

— Сорок пять.

— Не могу к себе ее взять, неперспективная. Была бы моложе…

Далила схватила подругу за руку:

— Не за нее я прошу, у Надежды старшая дочка оченьспособная, она хочет учиться, но денег в семье не всегда на еду хватает…

— Опять ты меня напрягаешь! — возмутилась Бойцова. — Пойми,совесть совестью, но не могу я обогреть весь белый свет!

— Я давно тебя не просила!

— Аргумент очень веский! Будто не знаю, как ты «членш» моихвсе это время трясла: одна уже лечит кого-то, другая — на работу устраивает. Неэлитный клуб, а общество благотворительности.

— Да я ради их же здоровья стараюсь. И ты должна о здоровьесвоем позаботиться.

— Только этим и занимаюсь, — раздраженно рассмеяласьЕлизавета.

Далила, скептически покачав головой, сообщила:

— Я вижу. Ты только что на моих глазах унижала человека,мужчину. Думаешь, твоя совесть тебе это простит? С подсознанием шутки плохи.

Елизавета выдвинула веский довод в свое оправдание:

— Все люди не ангелы.

— Правильно, потому мы и болеем. Но ты же грамотная, знаешь,что против разъедающего действия плохих поступков есть сильное средство:хороший поступок. Сколько раз тебе говорить, сделала гадость, тут же сделайдобро. Тогда совесть твоя успокоится и не будет тебе вредить соматическимирасстройствами: сердечными болями, язвой, гастритом и прочим.