Нет же, ей подавай мединститут. Сама похудела (мотается-разрывается)и семью позабросила. Что и кому собирается доказать?

Теперь же, когда повзрослел и осознал, что у тетки талант,Евгений осуждал не Далилу, а общество. Он удивлялся мужской несправедливости иженскому неравноправию: почему, когда мужчина хочет чего-то добиться, всеотносятся к его желанию с уважением и ему помогают, а с женщиной все не так. Влучшем случае женщине не мешают оставаться наедине с ее же проблемами. А то ещеи добавят своих, да при этом стыдят: куда лезешь? Зачем высовываешься? Хочешьбыть самой умной?

Умных женщин в России не любят.

Теперь Евгений все правильно понимал и своей умной теткойгордился, но жениться решил на женщине средних способностей. Решение это неафишировал, но Далила, когда он ввалился (весь в пакетах и свертках) и с пороганачал рассказ, мгновенно заметила, что его потянуло к Морковкиной.

— Как тебе показалась эта Морковкина? — прервав его,спросила она.

Хоть и знала из многих источников, что девушка симпатична,но довольно глупа, однако хотела услышать оценку племянника.

— Нормально, — ушел от ответа Евгений и под маркой выдачиинформации вновь с удовольствием заговорил про Морковкину.

Рассказывал-то он про покойницу Машу и сестрицу ее Наташу.Однако из рассказа племянника Далила почему-то узнала, что у Морковкинойдлинные ноги.

Потом узнала, что у нее отличный вкус. И что смех ее похожна серебряный колокольчик. И еще как-то по-особому Морковкина проводит у лбауказательным пальцем, если задумывается. Оказывается, она умеет задумываться —об этом тоже Евгений поведал Далиле. Вот как много.

А про Машу сказал лишь то, что ее убили. И про Наташу толькото, что она в день убийства прибежала к Марине Морковкиной с просьбойподтвердить ее алиби, значит, убийца Наташа, она. И все.

Закончив, с идиотским счастливым видом (опять же находясьпод впечатлением от Морковкиной) он деловито спросил:

— Ты ужинала?

— Ужинала? Надеюсь, ты шутишь? — рассердилась Далила.

Бонд удивился:

— Да нет, сам жрать хочу. Собирался составить тебе компанию.

Она раздраженно напомнила:

— Но прежде ты собирался что-то мне рассказать.

— Ну, ты даешь! Я уже все рассказал.

— Ошибаешься, — язвительно возразила Далила, — ты тольконачал. Что за странная информация: прибежала Наташа за алиби. И все. Остальноепро ноги Морковкиной. На тебя это непохоже. Ты что, влюбился?

Бонд обиделся:

— Не доверяешь? Подозреваешь, что я переспал с Морковкиной?

Далила его успокоила:

— Пока не подозреваю, но все же хочу знать не только проноги Морковкиной.

— Неужели тебя интересует что-то еще?! — взволнованно и снепониманием воскликнул Евгений.

— Увы, да.

Хлопнув себя по лбу ладонью, он с ликованием прозрел:

— Правильно! Ты же у нас не мужчина, тебя занимают всякиепустяки: алиби и убийства.

— Да, боюсь показаться тебе пустой и любопытной, но хотелосьбы услышать и про Наташу. Когда она прибежала к Морковкиной? Как вела себя? Чтоговорила? Все это важно. Я хочу это знать.

Евгений, жадно прижимая к груди батон колбасы, жалобнопоинтересовался:

— А нельзя вести допрос во время ужина?

— Нет, нельзя, — постановила Далила. — Сначала расскажешь,потом будешь лопать.

Бонд, дурачась, с огромным трудом оторвал от груди колбасу ивоскликнул:

— Жестокая! Пытай же меня! Пытай!

— С удовольствием, — усмехнулась Далила и деловито спросила:

— Для начала скажи, как Морковкина относится к Замотаевой?

— Плохо.

— Почему?

— Марина с детства мечтает выйти замуж за Гошу Кроликова, аНаташа Замотаева бесится с жиру и клинья под этого Гошу бьет.

Далила от комментария воздержалась, лишь усмехнулась, а Евгений,поразмыслив, добавил:

— Версия не моя, а Марины. Я не утверждаю, что Замотаеванаставляет рога Замотаеву. Возможно, все даже наоборот. Ведь это Замотаев нерасстается с Кроликовым ни днем ни ночью. Так где же гарантии, что они непогнались за модой и друг друга не приголубили?

Далила отмахнулась от рискованных предположений племянника:

— Ерунда. Кроликов — телохранитель Замотаева.

Следовательно, они не расстаются. И оба они натуралы, яточно знаю. А твоя Морковкина…

— Твоя Морковкина, — вставил Евгений. — Ты меня к нейпослала.

— Хорошо, пусть моя, — согласилась Далила. — Она ревнуетГошу к Наташе из зависти. Наташа красавица, и муж у нее богатый. К тому жеНаташа слишком часто видится с Кроликовым, что твою Морковкину вовсе не радует.

Бонд снова напомнил:

— Твою Морковкину.

Далила нахмурилась:

— Ладно, мою.

Евгений задумался и спросил:

— Значит, ты уверена, что Морковкина просто ревнует? Яслышал, у женщин есть это, как его? Забываю все время. Ты же умная, подскажи.

— Опять издеваешься? — рассердилась Далила и не осталась вдолгу, ядовито добавив:

— Сегодня ты на подъеме. Ох уж эта Морковкина!

— О! Сразу вспомнил! У нее есть чутье!

— Интуиция, — уточнила Далила и снова съязвила:

— Видимо, Морковкина не блещет умом, раз ты обнаружил в нейинтуицию.

Бонд пробубнил:

— Я бы много чего обнаружил, но ты запретила нам ложиться впостель.

— Ха, я запретила! У тебя уже есть Зайка.

— Да, и я этого не скрываю.

— Тогда не понимаю. Несмотря на свою Зайку, ты положил глазна Морковкину?

— А что тебя удивляет?

— А как же твой пресловутый девиз?

— Какой девиз? — удивился Евгений.

Далила напомнила:

— За двумя Зайками погонишься, ни одной не поймаешь.

Племянник поскреб в затылке и горестно ее просветил:

— Девиз устарел. Теперь он звучит по-другому: за двумяЗайками погонишься, от обеих поймаешь.