– Правда?

– Конечно. Ведь у меня есть ты.

– Да, – задумчиво проговорила Алина, – я у тебя есть. Мама, а разве это считается?

– Только это и считается, – заверила дочь Жанна, и взявшись за руки, вдвоем они быстро побежали к Оле.

Та была дома. Радости при виде Жанны с малышкой она не продемонстрировала. А узнав, что та хочет оставить у них Алину, скорчила гримасу:

– Я к тебе в няньки не нанималась.

– Пожалуйста! На пару часов всего!

– Ладно уж.

Жанна не сомневалась в ответе. Она знала, что Оля обожает повыламываться и набить себе цену, но сердце у нее доброе. Когда уж очень припрет, она обязательно поможет.

– А что это у тебя за кули?

– Бабкин хлам.

– Зачем он тебе?

Жанна замешкалась с ответом. Как объяснить Оле, чей муж владеет собственной фирмой и регулярно дарит своей жене на каждый праздник либо колечко с брильянтом, либо золотые часики, либо шубку, что она не в состоянии себе сейчас купить даже тарелки? Увы, Оля ее просто не поймет. А между тем набор симпатичных тарелочек потянет на такую сумму, которая пробьет в бюджете Жанну новую основательную дыру. И восполнить эту дыру будет уже решительно нечем. Надежда на теткино наследство обломилась. А больше Жанне рассчитывать не на кого.

Поэтому она отделалась туманным ответом:

– Понимаешь, так надо.

– А к кому хоть бежишь? Неужели нашла себе кавалера?

В голосе Оли слышался откровенный сарказм, и Жанне стало обидно. Что же, она совсем уж никому не может понравиться? Ведь когда-то считалась если не первой красавицей курса, то твердо входила в пятерку самых симпатичных девчонок их потока. А там было много очень и очень хорошеньких.

– Представь себе, нашла! И чтобы ты знала, мой Мисюсь не менее успешен, чем твой Дима!

– А о ребенке он знает?

– Пока нет.

– Советую тебе не тянуть с этим. А то построишь себе воздушные замки, а мужик прознает, что у тебя ребенок от другого, и свинтит. Никому ведь чужая обуза не нужна.

И с этими словами «лучшая подруга» захлопнула за Жанной тяжелую металлическую дверь своей квартиры. Жанна даже фыркнула. Ну да, им с Димой было что прятать. У самой Жанны дверь в квартиру была самой обычной, деревянной. Брать у них с Алиной было почти нечего, так что воров они не боялись.

На станцию метро «Площадь Победы» Жанна приехала к семи часам вечера. И стрелки часов уже двинулись на следующий круг, когда Жанна поравнялась с красивым семиэтажным домом на Московском проспекте. Дом был такой основательный, величественный и статный, что она ощутила легкую зависть к тем людям, которым повезло жить в этом месте. Дом – дворец, хотя и выстроен в пятьдесят каком-то там лохматом году прошлого века.

Во дворе она увидела знакомую желтенькую машинку и обрадовалась. Надежда Семеновна дома. А если совсем уж повезет, то и ее сынок Мисюсь тоже. Отправляясь на встречу, Жанна не представляла, что скажет этим двоим. Для начала она решила послушать, что они скажут ей. Голоса их послушать. Насчет голоса Надежды Семеновны было уже почти все понятно. Это она звонила тетушке. А голос телефонного Мисюсика запомнился Жанне еще лучше. Она была уверена: один раз услышит, сразу же узнает.

Хотя, с другой стороны, ведь следователь проверял эти звонки и убедился, что они сделаны с телефона-автомата. Предосторожность отнюдь не лишняя, когда планируешь убийство старухи. И как знать, вдруг настоящие преступники пошли настолько далеко, что запаслись преобразователями голоса. Таких игрушек сейчас полным-полно, приобретай и развлекайся. И вдруг по несчастливому стечению обстоятельств голос Надежды Семеновны совпадал по тембру с преобразованным голосом преступницы или даже преступника. Сейчас ведь все возможно сделать, было бы желание.

– Да ну, слишком уж муторно, – возразила самой себе Жанна. – Они это, я чувствую.

Девушка позвонила в нужную ей квартиру, и мужской голос из динамика нелюбезно спросил:

– Кого там принесло на нашу голову?

Сердце Жанны радостно подпрыгнуло. Голос был тот самый, что и в тетушкином телефоне! Она была в этом почти уверена.

– Племянница Любови Михайловны к вам пожаловала.

Голос помешкал, а потом все же поинтересовался:

– И что вам нужно?

Теперь он звучал совсем не так браво, как еще несколько секунд назад.

– Поговорить хочу с вами.

– Это вы хотите, – заметил Мисюсик. – А нам с вами разговаривать не о чем.

– Откройте. Это в ваших же интересах. Или мне обратиться сразу же в полицию?

Это сработало. Общаться с полицией никто не любит. Непонятно, кстати говоря, почему. Вот Жанна получила от общения со следователем Широковым куда больше удовольствия, чем от общения со многими другими своими знакомыми. Вот если бы он еще не был женат на той противной бабе с властным и в то же время сладким голосом… Почему супруга Широкова вызывала в ней такую живейшую неприязнь, Жанна и сама определить не бралась. Но стоило ей вспомнить, как она обратилась к Широкову, требуя его внимания, и Жанна ощущала глухое недовольство. Хотя ей-то какое дело?

– Второй этаж, – услышала она все тот же голос из динамика. – Я вас жду.

Дверь в подъезд распахнулась перед ней, и Жанна вошла внутрь. Тут было шикарно. Былое великолепие, помноженное на своевременный уход, – и вот картинка, подтверждающая величие и могущество СССР, – даже в трудные послевоенные годы у страны нашлись ресурсы и силы, чтобы строить такие дворцы.

У нужной квартиры ее уже ждали. Там стоял высокий симпатичный парень. Такой симпатичный, что сердце Жанны невольно затрепетало, а в груди стало жарко. Нет, не то чтобы она сразу же влюбилась, такого за ней даже в очень юные годы не водилось, но все же познакомиться поближе с этим мужчиной она бы не отказалась. Тем приятней и неожиданней оказалось то, что произошло в следующую минуту. Мужчина протянул руку, схватил Жанну и втянул ее в квартиру.

Но не успела Жанна обрадоваться тактильному контакту с симпатичным мужчиной, как на голову ей опустилось что-то черное и шуршащее. Полиэтилен, сообразила Жанна и приготовилась возмутиться. Вдобавок от пакета пахло рыбой, а Жанна с детства на дух не выносила этот запах. Так что она попыталась запротестовать, но чьи-то руки зажали ей рот, а потом потащили куда-то. Куда, этого Жанна теперь не видела. По сторонам она смотреть не могла, мешал пакет, надетый ей на голову. Но она видела, что под ногами у нее плитка прихожей сменилась паркетом коридора, а затем они переместились в другое помещение, судя по наборным половицам – гостиную или столовую.

Тут Жанну усадили на стул. Она была бы и рада, стул оказался с мягкой спинкой, удобный, и мышцы спины сразу перестали ныть. Но вот привязывать ее к этому самому стулу было явным перебором.