Жанна убедилась в этом, когда начала обзванивать своих родственников.

– Перстень? Золотой? А вставка черная и с агатом? Не помню, чтобы у нас такой был.

– Нет, такой у нас вроде бы не пропадал. Какой пропадал? Сейчас уже и не вспомню.

– Вроде такого у папы никогда не было.

– Может, я уже забыл, потому что склероз, но, кажется, не было у меня такого.

Жанна позвонила тете Люсе, которая не дала племяннице поделиться своей проблемой и первой воскликнула:

– Я тебе сейчас что-то скажу, ты умрешь!

– Ой! – вздрогнула Жанна. – Не хотелось бы! Что вы такое мне пророчите, тетечка?

Но тетю Люсю так легко было не смутить.

– Помнишь, я тебе говорила про драгоценности, которые твоя тетка у нас у всех украла?

– Да. Помню.

– Так вот! Они возвращаются! Сегодня к тете Симе вернулась ее подвеска!

– Что? – еще больше удивилась Жанна. – Вы мне про подвеску ничего не говорили. Про кулон тети Зои говорили. Про брошку тети Светы говорили. И про серьги тети Наташи я тоже помню. А вот про подвеску ничего.

– Значит, я забыла. Но главное, что подвеска вернулась. Подвеска, которую твоя тетка украла у нее много десятков лет назад! Еще до твоего рождения!

– Может быть, это какая-то другая подвеска? – осторожно уточнила Жанна.

– Нет! Та самая! В виде подковки! Сима ее отлично помнит. Да и если бы не помнила, там на обороте имеется дарственная надпись. Подковка была подарком на ее день рождения.

– А как эта подковка к ней вернулась?

– Так это самое главное! – азартно воскликнула тетя Люся. – Слушай!

А дальше она поведала уже вовсе удивительную историю о том, как сегодня утром тетя Сима, не подозревая о надвигающемся на нее счастье, пошла вниз, открыла почтовый ящик, и оттуда вместе со счетами и рекламой выпал белый сверток.

– Ты же знаешь Симу, она осторожная, как не знаю кто! Она этот сверток вынесла на улицу, палочкой его там осторожно развернула и чуть в лужу не свалилась от удивления. Ее подковка! Прямо ноги у нее отказали.

– А кто ей вернул подковку?

– Так в том-то и дело! Любовь-то не могла этого сделать. Она же мертва, ты мне это говорила, правильно?

– Да.

– Сима проверяет почту каждый день. Вчера подковки не было, а сегодня появилась.

– Значит, ее точно не тетя Любовь принесла.

– Значит, кто-то другой, – согласилась с племянницей тетя Люся.

– Но кто?

– В подъезде у Симы никакого видеонаблюдения нет, – с укоризной произнесла тетя Люся.

У них-то в доме такое наблюдение имелось, что позволяло тете Люсе чувствовать моральное превосходство.

– И потому узнать, кто подходил к почтовому ящику, чтобы оставить такое послание нашей Симе, теперь невозможно.

– А бумажку, в которую была завернута подвеска, тетя Сима куда дела?

– Выкинула, разумеется.

– Зачем? Надо было отнести ее в полицию!

Теперь уже пришел тетин-Люсин черед удивляться.

– Зачем в полицию-то? Если бы подковка пропала, тогда я понимаю. Но она же нашлась! Какое полиции до этого дело?

– Если подковка была в тайнике и пропала оттуда вместе с другими драгоценностями, то взять их мог человек, убивший нашу Любовь!

Это заставило тетю Люсю призадуматься, но она быстро нашлась:

– Если этот человек возвращает украденное, то не надо ему мешать. Пусть сначала все вернет, а потом уже посмотрим.

Жанна не стала спорить с тетей, потому что по личным наблюдениям знала, спорить с пожилыми людьми – себе дороже. Они только на вас обидятся, а потом еще чего доброго затаят зло и в самый тяжелый момент вашей жизни возьмут и лишат вас своей помощи.

Поэтому Жанна лишь сказала:

– А теперь послушайте, что я узнала.

И она рассказала о перстне с черным агатом и про безрезультатные поиски его бывшего владельца.

– Может, вы помните, был такой перстень у кого-нибудь в нашей родне или нет?

– Если и был, так только у дяди Бори, – тут же заявила тетя Люся. – Помнишь, я тебе рассказывала, что у него Любовь украла целую шкатулку с драгоценностями?

– Вы говорили, у жены дяди Бори.

– Тогда это было одно и то же. Пока они были вместе, драгоценности тоже были общими. Конечно, после этой истории жена от дяди Бори ушла. И честно говоря, я ее не осуждаю. Не знаю, захотела бы я оставаться в семье, в которой имеется вор.

– Паршивая овца может завестись в любом стаде.

– У жены дяди Бори… Как же ее звали?.. Дай бог памяти, какое-то непростое и вычурное имя. Эльвира? Нет, не Эльвира. Может быть, Эльмира? Нет, тоже не так. Эвридика? А! Вспомнила! Эрика ее звали! В общем, отец этой Эрики занимался какой-то хозяйственной деятельностью. А чтобы ты знала, в советские годы на этом только и можно было сделать хорошие деньги. И как мне кажется, он вовсю их делал. Потому что Эрика всегда щеголяла в самых модных и дорогих вещичках. А в Советском Союзе джинсы фирмы «Вранглер» подчас стоили больше, чем инженер получал в месяц в своем КБ. А у Эрики одних только таких импортных брючек было не меньше десятка. И еще кофточки, сапожки, туфельки, а уж нижнее белье! Один раз она мне показала свою комбинацию, я чуть не скончалась от зависти. Мне показалось, что такой красоты я в жизни своей не видела. И скажи мне, стоило такой девице оставаться с дядей Борей, у которого были такие никудышные родственники?

– Конечно, если она его любила.

– Любила… Может, она его и любила, но оскорбление было слишком велико. Эрика после той истории ушла от дяди Бори, и как сложилась ее дальнейшая судьба, я не знаю.

– Дядя Боря больше никогда с ней не общался?

– Она сама прекратила все контакты. Сказала, чтобы он ее не искал, не звонил, вообще забыл про нее.

– И дядя Боря послушался?

– Ты же знаешь, какой он мозгляк и хлюпик. Даже когда его подталкиваешь, все равно на что-то толковое для него решиться – целая проблема. А уж самому сделать серьезный шаг – это точно не к нему. Может, конечно, он и пытался помириться с Эрикой, но успеха это не имело.

Жанна задумалась, а потом решила позвонить дяде Боре. Если кто и сможет просветить ее насчет содержимого тайника тетушки, то только он. Ведь львиную долю тетушка прикарманила именно в его доме и именно у его жены.

Дядя Боря был дома и, откровенно говоря, удивился звонку племянницы. Оно и понятно, обычно они с Жанной созванивались на Новый год, а виделись еще реже, исключительно во время обязательных семейных торжеств – свадеб и похорон. А тут за совсем короткое время Жанна звонит ему уже второй раз.