– Имени его не могу слышать! – полыхала Джейд в кабинете Дэвида, куда им принесли в три дня обед из кулинарии. До этого у них не выдалось и минуты свободной. Тимми наконец-то уехала в центр встречаться с юрисконсультами и главным исполнительным директором по поводу изменений в их пенсионном фонде. – Ну как она может терпеть такое ничтожество, я бы его выгнала взашей. – И Джейд откусила кусок сэндвича с яичным салатом, Дэвид же заказал себе сэндвич с пастрами. Он был голоден как волк, но не мог оторваться от работы ни на миг, пока Тимми была в офисе. Она без конца что-то подкидывала и подкидывала ему, но именно такая работа Дэвиду больше всего и нравилась. Он знал, что получает неоценимый опыт и перед ним открываются неоценимые возможности, каких ему больше нигде не найти, и потому готов бежать за Тимми со скоростью двухсот миль в час, хоть сама она бежит в два раза быстрее.

– Бездарность, Джейди. Но ты к нему слишком сурова. Он неплохой парень, хотя, конечно, звезд с неба не хватает. Актер, фотомодель, смазливая физиономия и роскошное тело, потому он ей и нравится. А чего ты хочешь?

– Хочу, чтобы рядом с ней был умный мужчина, умный и добрый и к тому же мужик настоящий. Ей нужен менш [6], а Зак подонок.

Дэвид усмехнулся, услышав еврейское словечко. В предках Джейд текла азиатская кровь, но она нахваталась еврейского жаргона, когда работала в Нью-Йорке на Седьмой авеню, где Тимми с ней познакомилась и потом наняла к себе на работу. Она любила говорить, что они все занимаются шмоточным бизнесом, торгуют тряпками. Дэвид всегда говорил, что Джейд знает идиш лучше, чем его бабка, которая выросла в Пасадене и вышла замуж за протестанта, принадлежавшего к епископальной церкви. Но он хорошо понимал, что означает в устах Джейд слово «менш». Она хотела, чтобы Тимми встретила человека надежного, твердого, честного, доброго. Зак под эти критерии никак не подходил, но Дэвид считал его парнем безобидным, а у Тимми не было иллюзий на его счет, хотя и он, и Джейд считали, что Зак всегда урвет всюду, где можно. Он хотел быть на виду, рекламировать себя на светских тусовках и получать приглашения на кастинги, вечно пытался увязаться за Тимми на разные светские мероприятия, чтобы его видели рядом с ней, это было полезно для его карьеры и помогало завязывать личные контакты. Он почти и не скрывал своих амбиций. Но Тимми умела защищать себя. Ей был хорошо известен этот тип мужчин.

– Он хотя бы не вытягивает из нее деньги и не требует, чтобы она устраивала его дела.

Оба они хорошо помнили, что именно так поступал предшественник Зака. Он хотел, чтобы Тимми купила ему художественный салон, а он продавал бы там свои собственные картины. Тимми любезно уклонилась от этой чести и потом полтора года была одна, пока не появился Зак.

Сначала Зак был мил, забавен, обворожителен, засыпал Тимми цветами и сувенирами, так что в конце концов она согласилась брать его с собой на вечеринки, и теперь вот уже скоро пять месяцев, как они проводят уик-энды вместе. Если их отношения будут развиваться по привычной схеме, то долго им не продлиться, и Дэвид, и Джейд это знали. Рано или поздно он зарвется, начнет слишком откровенно использовать Тимми в своих целях, давить на нее, а то и изменит ей, и тогда Тимми спокойно найдет себе кого-то другого, если только Зак не сделает того же раньше. Между ними нет той истинной близости, которая накрепко связывает людей, нет глубокого уважения, нет понимания – того надежного якоря, который удержал бы их в самый сильный шторм. Они просто приятно проводили время вместе. Тимми больше не хотела ни на кого рассчитывать, только на саму себя.

– Не понимаю, почему она не может найти себе кого-то настоящего, одного с ней возраста, того же круга, чтобы был достоин ее.

Все в окружении Тимми презирали Зака.

– Перестань, Джейди, – отозвался Дэвид. Он съел маринованные огурчики со своего сэндвича и взял один с ее сэндвича. Он всегда ел ее огурчики, а ей отдавал свой картофель фри. Так уж у них издавна повелось. – Мы все хотим найти кого-то настоящего. И я хочу. А время у нас для этого есть? Мы работаем по пятнадцать часов в сутки, а то и целыми сутками, бросаемся тушить назревающие конфликты, летаем по всему земному шару. Черт, у меня уже два года нет девушки, едва я кого-то встречу, как Тимми меня тут же пошлет на месяц в Малайзию, или я полечу в Нью-Йорк решать проблемы нашего рекламного агентства, а потом мчись в Париж и Милан, гоняй фотомоделей с голыми сиськами по подиуму, помогай им укладывать волосы. А я нормальный мужик! Какая «достойная меня» женщина станет терпеть такое? Они хотят, чтобы я всегда был рядом, водил бы их в пятницу вечером в ресторан, по уик-эндам возил бы кататься на лыжах. Я после колледжа ни разу не катался на лыжах, хотя в прошлом году шесть раз заказывал номер в отеле на озере Тахо и потом каждый раз вынужден был отказываться. Я три года не отдыхал. А Тимми работает в десять раз напряженней, чем мы с тобой. Какой мужчина такое потерпит? У мужчин, которые должны бы быть рядом с Тимми, есть свои собственные Заки, только женского пола и именно по тем же причинам. Хорошенькое личико, великолепная фигура, беззаботные уик-энды – когда выдастся время. По-моему, для мужчин такие отношения еще полбеды. А вот если так живет женщина, мы в шоке. Будь Тимми мужчиной, а Зак девушкой, ты бы считала, что все это в порядке вещей.

– Нет, не считала бы, – упрямо возразила Джейд. – Тимми достойна неизмеримо большего, и ты тоже это знаешь. Мне просто поперек горла все, что за ним стоит, и то, что его не интересует никто, кроме собственной персоны. Я, конечно, не спрашивала Тимми, но уверена, что он не позвонил ей ни разу в Париж, когда она там лежала после операции. А когда прилетела в Лос-Анджелес, его здесь не было. Плевать ему на всех, ему важен только он, любимый.

Дэвид не стал возражать, он смотрел, как она ест его картофель фри.

– Такова его животная природа. Когда люди работают так, как мы, у нас нет шансов познакомиться с кем-то достойным. Таким людям нужно больше, чем мы можем им дать. У меня нет ни времени, ни сил, мне тридцать два года. Как ты думаешь, что Тимми может дать мужчине при той жизни, которой она живет? И сама она это знает, и я знаю, и ты. Может, потому ты и жила десять лет с женатым парнем. Когда все по-настоящему, нельзя встречаться раз в неделю, и то если выкроил минутку.

Он коснулся больной темы, и Джейд ничего не ответила, задумалась ненадолго, потом покачала головой.

– У меня со Стэнли был совсем другой случай. Я его любила. А он мне лгал. Хуже того, он лгал себе. Все время обещал мне, что уйдет от жены. Но не уходил, а потом его жена заболела. А когда он сказал, что хочет развестись, у обеих дочерей началась булимия, и они сели на антидепрессанты. Отцу делали операцию на сердце, сыну пришлось провести год в реабилитационном центре. Дела его пошли хуже некуда. Все покатилось под откос, так до сих пор и катится. Одна из дочерей наркоманка, у жены рак, ей удалили матку. Все эти десять лет все бесконечно лежали по больницам, и он все время просил меня подождать – ну немного, скоро этот тяжелый период кончится… Одно кончалось, начиналось другое. Как мне было соперничать с такой лавиной бед? Может, надо было проявить твердость… Не знаю…