В пятницу после обеда я отправился в «Алую Мудрость». Нужно было выкупить форму и забрать свой комплект. Вот, очередные траты. Как ни крути, даже этот лицей, который позиционирует себя как равный для всех сословий, в действительности таковым не является. Да, среди простолюдинов тоже есть люди разного достатка. Уверен, есть семьи, которые без особого напряга для семейного бюджета могут позволить себе обучение чада в «Алой Мудрости». Но их, очевидно, мало. То есть для большинства простолюдинов единственный способ попасть в эту старшую школу – войти в топ-десять поступивших и получать стипендию. И после каждого семестра подтверждать свое право на нее.

Пока я шел к станции метро, вновь заметил подозрительных личностей, что-то вынюхивающих в нашем квартале. Я снова смог избежать их внимания. Но это уже начинает напрягать. Может, если не прекратят, самому уже подойти к ним и поговорить?

До школы я добрался без происшествий.

– Добрый день, – поздоровался со мной все тот же парень, что обычно дежурил в фойе. – Вы, наверное, за формой?

– Да, я к Александру Ивановичу.

– Кабинет второго заместителя директора находится рядом с кабинетом Ирины Александровны.

– Спасибо, – кивнул я. Хотя и сам знал, куда идти. Такие вещи я подмечаю сразу.

Пройдя по уже знакомому коридору, я постучал в закрытую дверь и услышал громкое:

– Входите.

Кабинет Титова отличался от кабинета Шапочкиной тем, что здесь не было приемной, а стало быть, и секретаря. А в остальном такой же интерьер, только подешевле: просторная комната, стол замдиректора, стол для совещаний и полки с различными папками и книгами.

– Здравствуйте, Александр Иванович. Я Аскольд Сидоров, пришел оплатить форму.

– Сидоров? – нахмурил брови мужчина. – Тот самый, который отказался от чести стать Слугой великокняжеского рода Оболенских… – Он внимательно посмотрел на меня исподлобья, а затем покачал головой. – Это ведь вы тогда участвовали в конфликте с боярином Хмельницким?

– Ну что вы, Александр Иванович, у нас не было никакого конфликта. Так… мило побеседовали.

– Хм, хорошо, что вы видите ситуацию в таком ключе. Но на будущее, пусть формально все лицеисты равны, не стоит этим злоупотреблять. Войну родов из-за подростковых дрязг никто развязывать не станет, но ведь за вами и не стоит род.

– Учту, – ровным тоном ответил я.

– Ну ладно, – вздохнул Титов. – Принесли деньги?

Я передал ему нужную сумму, заместитель директора в обмен выдал мне бланк и сказал, куда с ним идти. Форму хранили в гардеробной, которая, в свою очередь, располагалась в отдельном здании, похожем на прямоугольную коробку. Там же, где находился и главный актовый зал лицея вместе со сценой.

После недолгих замеров мне выдали синий пиджак, такого же цвета брюки, две белые сорочки, пару темно-коричневых классических туфель, пять пар носков, свитер для холодного времени года, три галстука, а также комплект спортивной формы: штаны, куртка, шорты, три футболки, белые кроссовки и еще три пары носков, а также портфель и спортивную сумку. На большинстве элементов одежды и сумках был вышит герб лицея: ревущий медведь, отделенный от распахнутой книги зигзагообразной молнией.

Часть комплекта упаковали в пакет с гордой надписью «Лицей «Алая Мудрость». Остальное же разместилось на трех вешалках и было упаковано в специальные чехлы.

Нагруженный как зиалский четырехгорбый верблюд, я вышел во двор лицея и направился к ближайшей скамейке. Определенно тащиться со всем этим добром на метро – не самая лучшая идея.

Вызвав такси, я сел на скамейку рядом со своими пожитками и расслабленно откинулся на спинку, вдыхая запах хвои и наслаждаясь шумом фонтана.

Приближающиеся шаги я услышал заранее, но никак на них реагировать не стал, пока неизвестный не остановился возле моей скамейки. Только тогда я повернул голову и увидел кучерявого шатена, облаченного в клетчатую рубашку и джинсы.

– А, это точно вы! – радостно воскликнул он. – Рад, что вы тоже поступили. Позвольте представиться…

– Беляков Владислав Иванович, – перебив парня, улыбнулся я. – Простите. Тоже рад вас видеть.

– Вы знаете меня? – удивился он.

– Слышал вашу фамилию и видел ее в списке поступивших, – спокойно ответил я.

– Хм… – задумчиво покивал он головой. – Отличная память…

– Аскольд Сидоров. – Я поднялся и протянул ему руку. – Можно на «ты».

– Аскольд Сидоров, – удивленно переспросил он. – Тот, который занял второе место?

– Он самый.

– Ух ты… Поздравляю с большим успехом! Меня тоже можешь называть на «ты».

Я кивнул и жестом предложил парню сесть рядом на скамейку.

– Я хотел извиниться за то, что вы… ты оказался втянут в тот неприятный инцидент. – Чуть склонил он голову.

– Не стоит, – отозвался я. – Я сделал это, потому что захотел.

– И тем не менее Владимир был груб с тобой.

– Владимир? Ты успел с ним познакомиться? – пришел мой черед удивляться.

– Он дождался меня после экзамена и публично извинился еще раз, – пояснил Влад.

– Круто.

– Это нормально. И показывает его с хорошей стороны. Извинения я принял.

– Но не простил? – уточнил я, уловив странные нотки в голосе парня.

– А это уже к делу не относится, – уклончиво ответил Влад и улыбнулся.

– Верно.

– Послушай, Аскольд, извини за бестактность, но я хотел бы уточнить, – неуверенно начал он.

– Слушаю.

– А ты ведь на самом деле дворянин, верно?

– Хах! – усмехнулся я. – С чего ты взял? Я самый обычный простолюдин.

– О… – Влад явно удивился. – Но держишься ты точно не по-простолюдински.

Я пожал плечами.

– Ну а ты? Из имперских московских дворян?

– Из имперских, – усмехнулся он. – Но только не московских, а владивостокских. Приехал сюда поступать, чтобы учиться в одном из лучших лицеев страны. Ну и… повезло.

– То, что достигнуто усердным трудом, не стоит называть везением, – спокойно ответил я.

– Хм… здравая мысль, – согласился он.

Разговаривать с ним было легко и непринужденно. Влад произвел на меня впечатление свойского парня, будто мы с ним росли вместе и играли в одни игры. Возможно, мы болтали бы и дальше, однако зазвонил мой телефон – прибыло такси.

– Ладно, за мной машина приехала, – проговорил я, поднимаясь на ноги и сгребая в охапку форму.

– Личный водитель?

– Хех, нет. Обычное такси. Не тащить же это добро в метро…

– В самом деле. А мне проще было, я в комнату отнес.