Через несколько минут из поселка на трассу вырулил серебристый «Форд». Забугорным автомобилем управлял маленький чеченец по имени Вахит, горевший неистовым желанием кастрировать Косихина после неудачного свидания последнего с Хафизой. Вторым в салоне был Акрам.

Быстро пройдя на третьем посту неизбежные формальности по досмотру автомашины, «Форд» стремительно набрал скорость и стрелой понесся вслед «Малышу». У виноградного поля, почти вплотную примыкавшего к «зеленке», машина затормозила.

Водитель поднял капот и стал ковыряться в двигателе, имитируя небольшую поломку, не забывая при этом внимательно наблюдать за пустынным по причине раннего утра шоссе; в свидетелях они не нуждались.

Акрам прошел по густой траве неглубокого кювета, углубился в лесопосадку и остановился возле дерева с обломанной верхушкой. Он быстро разгреб прошлогоднюю листву и сухие ломкие ветки, поднял крышку тайника, по-хозяйски обшитую узенькой доской, и извлек на свет кобуру с любимым «стечкиным». Следующим движением достал короткоствольный израильский «узи», очень удобный из-за небольших габаритов, после чего тщательно замаскировал схрон. Стволы скрылись под просторной кожаной курткой, запасные обоймы он рассовал по карманам.

Убедившись, что тайник не заметен глазу, Акрам покинул «зеленку». Через минуту он уже сидел в салоне «Форда». На случай непредвиденных обстоятельств передние сиденья автомобиля имели специальные потайные места, где можно было спрятать оружие.

Мощный мотор «Форда» работал ровно и тихо. Малорослый шофер за рулем чувствовал себя как рыба в воде, уверенно лавируя между выбоинами на разбитом асфальте. Прошло немного времени, и впереди замаячил силуэт настигаемого «Малыша».

Прикинув пройденное расстояние, Акрам остался доволен: разрозненные звенья операции срастались в цельную надежную цепь.

– Обгоняй! – приказал Акрам водителю, и послушная машина без особого напряга обошла милицейский «Урал».

«22–34 ЧИК, – успел запечатлеть в памяти номер «Форда» Ратников. – Скорость – не меньше ста двадцати».

То ли скорость машины была слишком большой (куда спешить в такую рань?), то ли чересчур пристальный взгляд пассажира, ощупывающий сидящих в кузове, – что-то не понравилось Сергею в опередившей их иномарке. Он посмотрел поверх тента на уходящую вдаль серебристую точку.

«Мнительный ты стал, Серега. Стареешь, брат», – мысленно укорил себя Ратников, усаживаясь на прежнее место.

Наручные часы показывали семь утра. В «зеленке» гомонили ранние птахи.

В месте, удачно выбранном Акрамом для засады, дорога уходила на крутой поворот, заставляя водителей невольно сбрасывать скорость.

– Вахит, знак! – во время операций бывший майор советского КГБ обходился минимальным словарным запасом.

Водитель послушно опустил стекло, высунул руку с зажатым в кулаке зеленым платком, сильный поток воздуха заиграл, захлопал шелковой материей.

– Довольно. Нас поняли.

Зеленый платок служил сигналом для затаившихся в засаде боевиков: внимание, объект приближается. Красным платком пользовались в случае непредвиденных обстоятельств.

Использование визуального семафора обуславливалось не отсутствием радиостанций, а элементарной осторожностью – цветные платки, выдаваемые за подарки жене, при досмотре никаких подозрений у федералов не вызывали.

«Форд» за считаные минуты преодолел десяток километров и, не повстречав на пути помех, повернул обратно.

Красный платок сегодня не понадобился. Очень хорошо. Просто великолепно!

Любую операцию Акрам готовил очень тщательно. Подготовительный этап, по его мнению, – фундамент, на котором зиждется удача. Успешный исход дела зависит от того, насколько прочно будут уложены камни в фундаменте. Даже небольшой изъян или трещина грозили обвалом. Всякая мелочь приобретала первостепенное значение, требовала немалых сил и затрат, впрочем, окупающихся впоследствии многократно. Сбор разведывательных данных, техническое оснащение операций, вооружение, подбор надежных исполнителей, подготовка и обеспечение путей отхода на заключительном этапе – вот далеко не полный перечень вопросов, решаемых Акрамом при организации и проведении террористических акций.

Надо сказать, что эта система до последнего времени ни разу не сбоила. Акрам полагал, что и сегодняшний день не станет исключением из правил.

Ратников отыскал в кармане пачку сигарет, но прикурить не успел. Трифонов на приличной скорости, не менее восьмидесяти километров в час, резко вдавил тормозную педаль. Бешено завизжали покрышки, сила инерции припечатала Сергея к кабине. Почувствовав неладное, он схватил автомат и вскочил на ноги:

– Офонарел совсем?!

Вопрос, адресованный Трифонову, безответно повис в прохладном воздухе. «Малыш», отчаянно скрипя всеми металлическими сочленениями, продолжал юзить по шоссе. Внезапно сильный взрыв потряс тяжелое тело машины. Задние колеса на метр оторвались от дороги, «Урал» развернуло поперек шоссе, он стал заваливаться набок. Одновременно с двух сторон из «зеленки» ударили автоматы.

Взрывной волной Ратникова выбросило из кузова. При падении он пропахал головой о твердое дорожное покрытие, но у него еще хватило силы в горячке подняться на колени, отыскать глазами свой автомат, упавший рядом, и протянуть за ним руку. Внезапно очертания предметов стали расплываться, боль остро отточенным лезвием полоснула по голове, затягивая сознание мутной пеленой. Сергей, переломившись в поясе, ткнулся разбитым в кровь лицом в изуродованный асфальт. Он уже не видел подробностей боя, ставшего первым и последним для его товарищей.

«Малыш» горел, исходя черным удушливым дымом.

Белякова и доктора Зайцева смерть настигла мгновенно, они даже не успели осознать происшедшей трагедии: мина была установлена прямо под ними, они приняли на себя всю мощь сокрушительного взрыва.

Израненный осколками водитель Трифонов не смог покинуть кабину, там его нашла чеченская пуля.

Вместе с Ратниковым силой взрыва из кузова выбросило и Шевчука. Его приземление, в отличие от командира, оказалось более удачным. Волоча автомат за брезентовый ремень, он преодолел несколько простреливаемых метров дороги и укрылся в густой траве придорожного кювета.

По звуку выстрелов Шевчук определил направление, откуда по ним велся огонь, по-пластунски выполз на гребень кювета и, не видя противника, ответил длинной неприцельной очередью. Тотчас вокруг него смачно зашлепали пули, впиваясь во влажную весеннюю землю. Они заставили его соскользнуть вниз, в спасительное углубление. Огневая позиция Шевчука оказалась неудачной. Чтобы вести прицельную стрельбу, ему необходимо было залечь на пологом откосе кювета, но при этом он становился отличной мишенью для боевиков, находившихся в противоположной полосе «зеленки».

«Неужто все убиты?» – мелькнула мысль.