– Тогда назови мне хоть одну причину, покоторой твою маму надо отравить, – хмыкнула Олимпиада Николаевна. –Существуют, правда, на свете недочеловеки, которые убивают людей просто так, изудовольствия. Но маньяки действуют иначе – они применяют насилие. Иди спокойнодомой и убеди маму обратиться к врачу. Не хочу тебя пугать, но онкология можетсвести в могилу не хуже яда.

Настя помчалась домой. Ночь она провела безсна, раздумывая над словами Олимпиады Николаевны, потом попыталась поговорить смамой. Но тут Галине внезапно стало совсем плохо, и относительно молодаяженщина скончалась.

Врач, проводивший вскрытие, выдал заключение:инфаркт. Норкину похоронили, рыдающая Рита сказала на поминках:

– Павел мог хоть венок прислать.

– Это кто? – насупилась Настя.

– Мерзавец! – бесновалась изрядновыпившая Рита. – Ни копейки не давал! Теперь богаче всех! Жениться онсобрался… Да Галка святая была! Подумаешь, на работу ее устроили… Могла ведьозолотиться, но побоялась дальше пугать…

– Кого? Чем? – затряслась Настя.

Будь Рита трезва, ей бы и в голову не пришловыкладывать подростку тайны. Но смерть любимой подруги, по сути – сестры, ипринятая водка начисто выбили Ларионову из привычного состояния сдержанности сдевочкой относительно истории ее появления на свет. В общем, Рита рассказалавсю правду.

Настя мигом сложила сведения – ей сразувспомнился разговор с Олимпиадой Николаевной и вывод, который сделалапрофессор: «Твоя мама никому не мешает, у нее нет врагов, а потому травить еепросто некому и не для чего». А теперь выяснилось, что есть и кому, и для чего.Причем в деле замешаны немалые деньги. У Павла могла расстроиться свадьба,невеста, узнав о существовании взрослой дочери жениха, способна разорватьпомолвку и не пойти в ЗАГС. Следовательно, Настя права: маму убили. Очень хитроубили, так, что никто не понял этого.

И Настя решила найти улики. Девочка рассуждалапросто. Из подруг у мамы лишь Рита, но Ларионова Галину не трогала. Боясьпотратить лишние рубли, Галя не ела нигде, кроме дома. Следовательно, ядпоступал не с едой. Новой одежды у мамы не имелось, еле-еле выбрали приличноеплатье для похорон. Цветов ей никто не дарил, книг и перчаток тоже. Значит,отрава попадала в организм Гали на работе, в той самой фирме, куда ее определиладвокат Павла. Интересно, почему маме платили невероятно большую зарплату?Только сейчас до Насти дошло: курьерам положены копейки. И чаевые вовсе нестоль велики. Может, мама что-то скрывала от дочки? Но что?

А еще Настя была уверена стопроцентно:любовников у мамы не имелось, и дома недругов можно не искать. Значит,рассуждения верны – яд попадал в организм Галины на службе.

Настя решила действовать. Она явилась в отделкадров фирмы и сказала:

– Здесь служила моя мама.

– И что? – даже не улыбнувшись,ответил начальник за столом.

– Она умерла, – прошептала девочка.

Мужчина порылся в бумагах.

– Норкина Галина?

– Да, – пролепетала Настя.

– Ничем помочь не могу, – отчеканилкадровик. – Была оформлена по договору на год. Никаких выплатродственникам такого сотрудника в случае смерти не положено.

– Я не… – начала было Настя, но противныйдядька не стал слушать сироту.

– Можешь сходить к начальнику, хозяинуфирмы, Антону Петровичу Каркину, – сказал он. – Если захочет, издастприказ, получишь рубли.

Настя явилась по указанному адресу и былапринята Анной Семеновной.

– Какая ужасная трагедия! –воскликнула женщина. – Бедная деточка! Мы тебе поможем, сегодня жеполучишь денег, прямо сейчас! Извини, не подумала о тебе! Вернее, не знала отвоем существовании, прости. Курьеры с нами не откровенничают, да и некогда им,заказы развозят. Посиди здесь!

– Я не нищая, – прошептала Настя, –денег не надо.

– Что же хочешь?

– Возьмите на работу, стану получатьзарплату.

Анна Семеновна вздохнула.

– Кем?

– Курьером, как маму!

Каркина призадумалась, потом сказала:

– Мне надо посоветоваться с мужем, тыведь несовершеннолетняя.

– Согласна на все, – закивала Настя.

– Ладно, – сдалась Каркина. –Небось, в школе учишься?

– Да.

– Тогда приходи завтра, послезанятий, – велела Анна Семеновна. – Будем тебе разовые заданиядавать.

– Спасибо, – ответила Настя.

Рита замолчала.

– Дальше рассказывай, – поторопилая.

– А нечего!

– Почему?

– Медсестра пришла, – мрачнообъяснила Галя, – затем врачи набежали. Плохо Насте стало. Прямо совсемплохо! Последнее, что она мне сказать успела: «Теперь точно знаю: мамулюотравили Каркины. И меня, похоже, они тоже убить решили. Наверное, поняли, чтоя их тайны раскрыла».

Ларионова замолчала, вытащила из сумочкисмятый бумажный платочек и начала комкать его.

– И как сейчас чувствует себяНастя? – осторожно спросила я.

– Никак, – выронила Рита.

– Она умерла?!

– Нет пока.

– Не надо так говорить, – с огромнымоблегчением зачастила я, – девочку непременно вылечат!

Ларионова бросила изорванную бумажку на пол.

– Надежды нет, – отчеканилаона. – У докторов такие лица были! Не сегодня – завтра скончается Настенька.Ну почему я ничего не заметила? Девчонки по вечерам дома не было, а я спокойноу телика сидела! Она в этой фирме разнюхивала, в грязном белье рылась… И вотрезультат!

– Эпилепсия предопределенагенетически, – попыталась я вразумить Риту.

– Нет, – сурово перебила меняЛарионова, – так не бывает. Столько лет здоровой девочка жила, а на работуустроилась, и вдруг сразу затошнило-запоносило, припадки начались. Кстати,очень на Галкину болячку похоже. Ну почему я не уговорила ее к врачу сходить? Иза Настей не досмотрела… Не уберегла я их обеих!

– Не следует хоронить девочку раньшевремени, – повысила я голос. – Нельзя говорить о живом человеке как омертвом, не приманивай несчастья.