Какими адресами они там обменивались, Демьян слушал вполуха. Когда Аврора отвернулась, он показал пацану «Я за тобой слежу» характерным жестом двумя пальцами, наставив на свои глаза, потом повернув к нему. Его Буратино возмущённо фыркнула. Демьян прямо ждал: «Что вы себе позволяете!» Но они с Антоном о чём-то пошушукались, девчонка поджала губы и, скрестив руки, отвернулась к окну.

«Да, держи свою бабу в руках», — мысленно усмехнулся Демьян и тоже уставился в окно.

На берегу, где на древних камнях темнели петроглифы — наскальные изображения зверей, людей, масок, сцен охоты, выдавленные в мягком вулканическом туфе, по ощущениям, когда он был ещё горячим, пару тысячелетий назад, они с Авророй слушали нанайские легенды. Легенды интересные и, по сравнению с ветхозаветными, сказочные и добрые. О мэргэне — богатыре, что потушил два лишних солнца, из-за которых плавилась земля. О старухе, потерявшей семь дочерей. О духах, в которых верили и которым поклонялись.

— Ни разврата, ни насилия, ни казней египетских, — сказала Аврора, когда Демьян поделился своими мыслями, уводя её по берегу от группы. — Никакого злого капризного бога, который решает, кого награждать, кого наказывать. Всё честно: есть духи злые, есть добрые. Бойся одних, призывай других. Всё справедливо: работай, почитай старших, помогай слабым. Развивай силу и ловкость и станешь лучшим. Не ленись и всего добьёшься. Не зазнавайся — и тебя полюбят. Секрет счастья прост — дом, семья, мир, — она вздохнула.

Между валунов по всему берегу сидели рыбаки. Удочки с колокольчиками, туристические кресла с подлокотниками, закуска, выпивка. Острый запах свежевыловленной рыбы. Холодный ветер, свистящий в ушах. Пирожки с яблоками, что они всё же съели, запивая из выданной в автобусе бутылки с водой.

Секрет счастья и правда был прост, и витал где-то совсем рядом в воздухе — протяни руку.

Может, это и было счастье.

Потом их повезли на обед, на базу. Внутри огромного купола, одновременно футуристического и похожего на половинку футбольного мяча, построенного на видовой площадке — большом помосте с перилами по кругу, — стояли обеденные столы, мерцал экран телевизора, с которого рассказывали историю создания слепков, и сами слепки с петроглифов — вдоль прозрачной стены купола с видом на Амур.

Демьян нашёл хозяйку, снял один из номеров в гостинице там же, и Аврору увёл. После сытного обеда с ухой, пловом и салатом она откровенно клевала носом, пытаясь слушать, что рассказывал о своём проекте хозяин купола.

Чай с тортом на десерт Демьян принёс ей в комнату.

— Боже, спасибо! — растянулась Аврора на кровати, скинув с себя одежду. Прильнув к белоснежным простыням, закрыла глаза.

Демьян укрыл её одеялом. До шаманского костра, что обещали с наступлением темноты, оставалось часа четыре — можно выспаться. И не только.

И Аврора спала, а Демьян, отключив звук, бесцельно переключал каналы телевизора.

Он думал о том, что совсем ей не подходит. Что обычно избегает таких женщин, мягких, нежных, интеллигентных. Хрупких. Что у них нет ничего общего.

А потом она обняла его горячей рукой, и он подумал совсем о другом.

И сделал то, о чём даже не думал и до этого момента от себя не ожидал.

Всё было как прошлый раз: горячие объятия, жадные поцелуи, дрожь тел.

Демьян открыл презерватив, секунду помедлил, откусил кусочек латекса на самой верхушке, сплюнул, и лишь потом раскатал.

Всё как прошлый раз, за исключением нескольких миллионов сперматозоидов, одному из которых, возможно, повезёт. И он станет сыном Авроры Романовской. Или дочкой. Славной девочкой с её васильковыми глазами.

Его девочкой. Или его сыном.

Она хотела ребёнка. А Демьян хотел, чтобы этот ребёнок был его и ничей больше.

Полюбить — так королеву, проиграть — так миллион.

Глава 37

— Ну ты как там? — спросила Ирка.

Аврора подпёрла ногой сползающий с колен ноутбук. Она сидела на берегу. Большое удобное туристическое кресло с подлокотниками и столиком отец взял на рыбалку специально для неё. В одной руке — чашка с чаем, в другой — прижатый к уху телефон.

Утреннее солнце пригревало спину. Птичий клин безмятежно парил в утреннем небе. Пахло весной, молодыми клейкими листьями, дымом от костров — на дачах жгли старую листву, мокрой собачьей шерстью — рядом крутилась чья-то лохматая собака.

— Ещё под анестезией, — ответила Аврора.

— В каком смысле? — зевнула Ирка.

— В самом прямом. Мы вчера ездили на петроглифы.

— Так Кораблёв всё же поехал?! — что-то заскрипело, словно Ирка резко села, видимо, кровать.

Девять утра, конечно, не лучшее время для звонка в воскресный день, но Аврора и так ждала почти три часа, встречая на реке холодный рассвет, щурясь от бликов солнца на бугрящейся волнами чёрной воде, чтобы наконец набрать номер подруги.

— Даже поменял билет на сегодня, — она машинально посмотрела на часы, физически ощущая, что Демьян ещё здесь, в городе, рядом, но в два часа дня у него самолёт — и город опустеет.

Как пустели её сердце и душа, медленно погружаясь в беспросветный мрак.

Вчера они попрощались. Расстались. Совсем. Так решила Аврора: ни к чему это — продолжать. Они чудесно провели время, но это был скорее курортный роман, чем повод для отношений. Скорее безрассудный прыжок с парашютом, чем курсы пилотирования, на которые Аврора всё мечтала записаться.

— И как съездили? — заинтересованно спросила Ирина.

— Чудесно. Хотя не обошлось и без неприятностей, — придала Аврора голосу бодрости и равнодушия сколько могла.

— О господи! — зашлёпала босыми ногами по полу Лебедева. — Там-то что могло произойти?

Громыхнул чайник. Зашипела вода. Защёлкала пьезозажигалка. С тихим хлопком зажёгся газ. Стукнувший о столешницу телефон Ирка явно поставила на громкую связь.

— Ничего серьёзного, конечно, и отдых нам это не испортило, но всё равно. Короче, с нами в группе оказался какой-то мелкий блогер из Владивостока с подружкой.

— Да, да, помню, это я их оформляла, Антон, кажется. И что с ним не так?

— На мою беду, он видел меня в новостях и узнал.

— И что, решил взять у тебя интервью?

— Если бы, — отхлебнула Аврора приторно крепкий, пахнущий термосом чай. — Он решил втихаря наделать снимков, ну и, видимо, выложить у себя на канале, в блоге.

— С крикливыми заголовками?

— Не знаю с какими. Но моё воображение уже нарисовало что-то вроде: доктор,