Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Полностью, – отвечаю я дрогнувшим голосом, не способная на большее в моем нынешнем шоковом состоянии.
Я привыкла к Саймону – к его мягким вопросам, к его задумчивым паузам, когда он спокойно оценивает реальный смысл моих слов, к тому, как он пытается помочь мне увидеть себя такой, какая я есть. Такова его природа, учитывая его профессию. Бывали моменты, когда это раздражало меня, когда я кричала, чтобы он прекратил заниматься психоанализом. Но он никогда не делал этого в мстительной, пренебрежительной манере.
И тут появляется этот парень, с которым я познакомилась двенадцать часов назад, делает всевозможные необоснованные предположения и разбирает меня на части, как будто во мне вообще нет никакой реальной ценности.
Холодное веселье исчезает из его глаз, оставляя что-то похожее на грусть.
– Я бы хотел ошибаться. Потому что тогда, возможно, ты справишься с собой, дашь Рену поблажку и используешь время, которое у тебя есть, чтобы узнать его получше.
– Ты даже не знаешь, что между нами произошло, – бормочу я. – Я не могу просто простить и забыть, а потом крепко обнять его.
– Никто от тебя этого не ждет. Но если ты умна, то захочешь попытаться спасти хотя бы частицу того, что у тебя было, ради своего собственного блага.
Джона смотрит на запястье, чтобы еще раз проверить время – я все еще не видела, чтобы он доставал телефон из кармана, – а затем обходит грузовик и забирается в водительское кресло. Оставив меня стоять там и испытывать чувство вины, и я даже не совсем уверена за что. Неподалеку задерживаются несколько посетителей магазина, ставших свидетелями моего унизительного и безжалостного препарирования.
Двигатель внедорожника начинает реветь, и мгновение спустя из кабины раздался крик:
– Давай! Мы здесь не все в отпуске.
Да, Бобби… Он очаровал меня до потери трусиков.
Я бы лучше прошла восемь километров без одежды, облепленная миллионом комаров, чем села бы сейчас рядом с Джоной.
Через несколько мест припарковано такси. Водитель, мужчина с лохматыми черными волосами и скучающим выражением лица, сидит на водительском сиденье с опущенным окном, небрежно попыхивая сигаретой. Наблюдает за зрелищем.
Я машу ему рукой, все еще сжимая букет перезревших маргариток.
– Вы свободны?
Он опускает голову один раз – да – и затем делает длинную затяжку. Таксистам здесь разрешено курить в своих машинах? Держа голову высоко поднятой – я не хочу, чтобы Джона был доволен тем, что его слова меня задели, – иду к такси и забираюсь на заднее сиденье, изо всех сил стараясь не обращать внимания на тягучий запах табачного дыма.
Мотор включается, и я оглядываюсь, чтобы встретиться с холодным взглядом Джоны, который смотрит на меня через лобовое стекло. Мы стоим так в течение трех… четырех… пяти секунд, прежде чем он трогается с места, его колеса поднимают тучи пыли и камни, когда он выезжает с парковки. «Скатертью дорога».
– Куда? – спрашивает таксист, его темные глаза смотрят на меня через зеркало заднего вида.
Дерьмо. Как мне снова вернуться к отцу? Куда поворачивал Джона? Это было до или после той сомнительной кофейни?
– Вы знаете, где живет Рен Флетчер?
Таксист мотает головой, и на мгновение я впадаю в панику. Я собираюсь сказать ему, чтобы он отвез меня в аэропорт, но потом вспоминаю, что у меня есть адрес отца в электронном письме от Агнес. Я быстро нахожу его и читаю мужчине вслух. А затем со вздохом облегчения погружаюсь в потрескавшуюся, пропахшую табаком кожу. Джона мне совсем не нужен.
– Сколько стоит живописная дорога туда?
Глава 8
– Я все еще не могу поверить, что у тебя шестеро детей, – говорю я.
– В декабре будет семь, – хихикает Майкл, поворачивая на подъездную дорожку моего отца. – Я же говорю, мне было восемнадцать, когда родился мой старший.
– И все же.
Он озорно улыбается, сверкая зубами никотинового оттенка с небольшим прикусом.
– Что я могу сказать? Мне повезло, что моя жена любит детей.
Я не могу вспомнить, когда я в последний раз не просто вежливо здоровалась и кивала, садясь в такси или «Убер», чтобы добраться до места назначения; мое внимание всегда было приковано к телефону. И, по правде говоря, если бы тут работал интернет и если бы я не пыталась избежать Джону, я бы, вероятно, даже не узнала имени этого парня.
Но всего за сорок пять минут в такси я стала с Майклом ближе, чем с кем-либо другим во всем штате Аляска.
Майкл старше меня всего на три года, что просто умопомрачительно. В основном он живет со своим братом, и они вдвоем управляют процветающей компанией такси в Бангоре. Тем временем его жена и дети живут выше по реке в деревне с населением около трехсот человек, с его родителями и ее сестрой. Его жена не хочет иметь ничего общего с Бангором и городским образом жизни. Она утверждает, что здесь слишком шумно и много народу. По иронии судьбы, она не считает, что иметь семерых детей – это слишком шумно и напряженно, потому что выталкивает их, словно дозатор конфет Pez.
Майкл провел для меня экскурсию по Бангору, остановившись на оживленной набережной реки, кишащей деревенскими лодками, и у знаменательной церкви – первом сооружении, когда-либо построенном в городе. Он даже согласился поиграть в оператора и сделал несколько фотографий со мной, пока мы были там, и результаты получились не такими уж плохими.
– Ты, наверное, очень скучаешь по своим детям.
Он пожимает плечами.
– Я вижу их, когда возвращаюсь.
– И как часто это происходит?
– Зависит от сезона. Сложнее становится, когда мы ждем, пока замерзнет или оттает река. Через нее нельзя провести лодку, а ездить на машине небезопасно. Иногда мне приходится ждать неделями. – Его голос звучит легко и неторопливо. Как и у Агнес.
– Должно быть, это тяжело.
Но каково это по сравнению с тем, когда не видишь своего ребенка двадцать четыре года, задаюсь я вопросом.
– Так я могу лучше обеспечивать свою семью. Вот. – Майкл передает мне визитную карточку через сиденье. –
