Михаил вылетел наружу через ту же разбитую витрину и, не выходя из режима сверхскорости, метнулся к соседнему переулку. Да, Степан расстроится: на «без шума и пыли» это не очень похоже, но что, в сущности, случилось? Нерадивый повар опрокинул сковороду с маслом – возгорание. Кто-то с перепугу шарахнул по кнопке пожарной сигнализации. Поднялся переполох, и неловкий посетитель, споткнувшись, пробил собой стекло. Бывает. А теперь прочь, прочь! Надо еще подзарядиться, а с этим делом Степан как-нибудь уже управится сам: эфэсбэшник он или погулять вышел?

* * *

– Дидька лисого! – воскликнул Гецко, когда «веселье» действительно началось, и псионик, пробив собой стеклянную витрину кафе, выпал наружу.

Нельзя было терять ни секунды. Степан рванул к нему, пока тот не очухался от удара. А знатно его приложили, похоже, – еле шевелится. И это очень кстати. Рука Гецко нырнула в карман за становым пистолетом. Он совсем невелик, что тоже кстати. Приложить к спине, будто помогаешь упавшему бедолаге подняться, и всадить в упор дротик было секундным делом.

– Ох, яка бида! Зараз я тоби допоможу, мужик! Давай, давай, пиднимайся. Эк тебе угораздило! Зараз я тебе в ликарню видвизу! Вон ты весь в крови!

Не переставая бормотать что-то в таком же духе, Степан закинул руку отрубившегося Нового себе на плечи и поволок к своему «Опелю».

* * *

– Ты покойник, – абсолютно ровным голосом произнес Гай, только в глазах его светилась ледяная ненависть. – Наши тебя наизнанку вывернут.

– Це ми еще подивимося, хто кого выверне, – с усмешкой ответил Степан. – Зараз ты мени расскажешь, де ваш штаб.

– Размечтался! – фыркнул Новый. – То, что я под станом, значит только, что я пока не могу поджарить твои мозги, но не более. Расколоть меня у тебя кишка тонка.

– Правда? А я так не думаю. – Гецко достал из сумки пробирку с темно-синей жидкостью и шприц. – Зараз ми цю штуку на тоби впробуемо.

На лице Гая не дрогнул ни один мускул, но в глазах все же застыло напряжение с проблесками страха.

– Что это?

– Зараз поясню.

– Только можно нормальным языком? – скривился Новый. – А то я половину не понимаю.

– Я спробую. Хочешь знать, що це? «Сыворотка истины» – сокращенно СИС, только специально модернизированная для таких, як ты, уродов. У вас же, Новых, все не як у людей. Научникам довелося постаратися. Ця штука – разогнанная версия сыворотки СИС-10М. Усиленная погань, даже толком не протестирована. Спробуешь сбрехати – и вона тоби мозг спечет. А отмолчаться не вдастся: стан твои особливы таланти блокирует, так що заспиваешь як миленький. Мне тебе ще останавливать придется. И памятуй про спекание мозга, якщо вин, конечно, тоби потребен. И мой тоби совет – шибко довго не думай, вона, – Гецко выразительно щелкнул ногтем по пробирке, – цього тоже не любит… Ну що – сам будешь говорити або з ликарством?

Если бы ненависть могла убивать, Степана от взгляда Гая, наверное, разорвало бы на куски. Но сейчас Новый, связанный и под станом, не мог ровным счетом ничего.

– Я вырву тебе сердце, отживший! – глухо промолвил он.

– Значит, з ликарством, – сделал вывод Гецко. – Сам напросился.

И в пробирку с синей жидкостью нырнула игла шприца.

* * *

– От сучий сын! – в который уже раз процедил сквозь зубы Степан, отрываясь от оптического прицела своей СВДС. – Жди, на твою долю Новых хватит! – передразнил он Стрельцова на чистом русском и нелогично закончил по-польски: – Пся крев!

Ругаться-то Гецко ругался, хотя в глубине души понимал, что там, внутри, он бы сверхскоростному Михаилу, на которого к тому же не действуют умения Новых, только мешал, сковывал его действия необходимостью заботиться о, по большому счету, беззащитном напарнике. И все же голос разума хоть и приглушал обиду и раздражение, но совсем задавить их не мог: ведь это он, Степан, отыскал Гая с помощью камер наблюдения, он, пусть и с немалой помощью Стрельцова, осуществил захват Нового, выведал расположение штаба Нижегородской ячейки НМП, а месть у него отбирают вот просто внаглую. Чертов сувайвор для начала не дал Степану грохнуть Гая, когда мозги Нового оказались полностью выпотрошенными и он начал напоминать растение, только по странной прихоти природы пускающее слюни, – побочка экспериментальной сыворотки все же доконала его мозг. Нет, Михаил за каким-то хреном забрал себе Нового с невразумительным обоснованием: «он мне нужен, потом сам закопаю». Нет, вы это слышали?! А теперь Стрельцов сам пошел крошить гадов, которых давно хотел достать Степан, а его посадил со снайперкой подбирать объедки с пиршественного стола справедливого возмездия! Несправедливо!

Усиленная СИС-10М сработала на славу. Помимо адреса нового штаба террористов, к счастью, оказавшегося на отшибе в южных пригородах Нижнего, пленный псионик выложил и ближайшие планы организации: проклятые Новые собирались создавать себе армию из чокнутых пациентов психоневрологической лечебницы, похищая их по одному и вводя свою кровь. Правда, новосозданные Измененные получались, по словам Гая, так себе, дохловатыми, и чтобы сделать из них полноценные боевые единицы, требовалось время, но на безрыбье, как говорится… Хорошая, кстати, новость: в НМП дефицит кадров. Выходит, Новых не добавляется? Это определенно плюс, но рекрутинговое агентство террористов надо закрывать – на фиг, на фиг такой график!

И понятно, что важно уничтожение ячейки любой ценой, просто как результат, но душа-то Гецко требовала крови. Крови врагов, которых он ненавидел всем своим существом. Душе было мало того, что супермен Стрельцов вырежет эту банду под корень, она…

Полная неутолимой ярости мысль не была закончена, ибо в доме напротив что-то сверкнуло, загорелось, загремело.

– Ну, почалося! – пробормотал Гецко и снова припал к оптическому прицелу СВДС.

* * *

Огонь пироманта безвредно огибает Михаила, запалив обои в комнате. Через мгновение Стрельцов уже рядом с Новым и резко перечеркивает его горло лезвием ножа. Появившийся в дверях пневматик пытается взорвать нападавшему легкие, и удивление бесплодностью попытки становится его последней эмоцией в жизни, когда нож Стрельцова вонзается ему в сердце… а затем, просвистев через полкоридора, – прямо в глаз кинетику, уже подхватившему своей Силой тяжеленную тумбу и едва не успевшему метнуть ее. Губы Михаила кривятся в жутковатой улыбке – все прямо как в старые добрые времена в Коврове, когда он крошил «лояльных» из армии заговорщиков, а затем в Питере, когда учинил бойню Измененным Сида. Кровь, брызгающая ему в лицо, жизни, покидающие тела Новых… Да, тут можно не бояться, что энергия кончится в самый неподходящий момент, – подпитывайся не хочу, словно какой-то там долбаный некромант. А что поделать – такова его нынешняя природа.

Пожар разгорается, но Стрельцову нет до этого никакого дела. Пятнадцать… то есть уже двенадцать Новых в доме – работа ненадолго: ни дом сгореть не успеет, ни пожарные приехать…

Вперед, вперед! Молнией промелькнуть через коридор… чтобы у лестницы столкнуться с таким же – сверхбыстрым. Схватка коротка, потому что у Михаила преимущество: всего лишь на миг убрать псевдоматериальность, и нож Измененного проходит сквозь его плоть, и противник теряет равновесие, а рука Стрельцова с ножом остается твердой, нанося смертельный удар. Лестница… Пролетом ниже – кинетик. Вокруг него в воздухе висит целый набор кухонных ножей, и вот они уже роем ос летят в Михаила. Но сверхскорость есть сверхскорость, а помноженная на невероятную реакцию и лишь частичную материальность, она превращается практически в неуязвимость. Часть ножей сбита, часть проходит мимо, часть впустую пронзает призрачное подобие плоти… Две секунды – и один из них в груди кинетика по самую рукоять.