Снижаюсь. Где парни – Галл, Шахматист… Живы ли они вообще, или… Пытаюсь повернуть обратно, к Митькиным скалам, но, как выясняется, я не шибко-то могу управлять собственным полетом. Лечу, куда меня несет, словно влекомый ветром воздушный шар… Ветра, кстати, почти нет, и холода я не чувствую. Впрочем, я не чувствую почти ничего, кроме нарастающей головной боли. Возникает ощущение, что кому-то или чему-то мой полет очень не нравится, и на меня начинают давить. Боль сильнее с левой стороны… поворачиваюсь туда – и она перебирается в самый центр лба, начинает зверски ломить переносицу… Да, «оно» там, где-то в окрестностях Круглицы. И понятно, что «оно» – это Обломок. Там он, в сердце Топи, к гадалке не ходи. Только нам туда не надо, а совсем даже наоборот…

Вот черти полосатые – почему я повернуть не могу?! «Потому что это не полет, а виде́ние», – неведомо откуда приходит в голову мысль-знание. Вот ни фига себе! Я ж не экстрасенс! Или это безумие, наведенное Зоной? «Ни то, ни другое», – слышу чей-то флегматичный ответ… Чей, интересно? Моего сознания? Или…

Между тем боль продолжает нарастать, Обломок не успокоится, пока не сшибет меня с небес своей болевой ПВО, а значит, важно успеть увидеть то… что нужно, прежде чем это произойдет. Самому бы только знать, что я ищу. Обе части моей группы остались позади, по левую руку – жутко фонящее терраформированное пятно Топи на месте бывшего лагеря «Гремящий ключ», а я постепенно приближаюсь к Большой Каменной реке. Хотелось бы знать, какого черта полосатого мне там надо? Или не мне? Какой-то силе, которая меня туда волочет?

Ладно, фиг с вами, лечу, постепенно снижаясь. Головную боль терпеть все сложнее… Так, а это что еще за хрень? Человек внизу? Там, справа, на склоне Двуглавой сопки? Или показалось? Нет, не показалось – вон он, высокий светловолосый мужик. Один. Он что, псих?! Жить надоело?! Или, может быть, сталкер? Хотя нет, вряд ли – одежонка-то у него так себе, не для похода в Зону. Сразу видно – опыта нет. Сталкер бы так не пошел… Тогда… Измененный? Ему-то какого рожна в Топи надо? Идет еще довольно уверенно, словно не боится ничего. Вот по-любому Новый! Его только не хватало!

Но меня уже несет дальше, к Каменной реке и Киалимской дороге… Черти полосатые, как же больно! Разве в видениях так больно бывает?

«Бывает еще не так». Ага, внешний-внутренний голос, похоже, мастер утешений. Ладно… Что у нас там? Надо же, опять люди. И целая группа, больше десятка, движутся на северо-восток, в глубь Зоны. Черт знает что – не Топь, а проходной двор какой-то! Эти-то что здесь забыли? Они, кстати, экипированы прилично в отличие от того блондина… Ух ты, огонь! Это что, там пиромант? Похоже на то, оружия в его руках не заметно. А экипировка остальных наводит на мысль… Ну конечно, АПБР, да еще с «лояльными»! Все страньше и страньше… Стоп, а ведь с ними там что-то происходит. Ну-ка, ну-ка…

Пытаюсь снизиться, чтобы разглядеть получше, – там шарашит какая-то сумасшедшая энергетика, но тут, видимо, Обломок теряет последнее терпение. Удар, взрыв боли – и пейзаж Киалимской дороги гаснет…

* * *

…а меня принимает другая реальность. Физическая. И неласково, должен заметить, принимает. Голова продолжает разламываться и здесь. Перед глазами туман, под лопатками камни и трава… Зрение с трудом фокусируется, и склонившаяся надо мной смутная тень обретает все более четкие очертания… Черты лица. Очень знакомого лица.

– Шахматист?!

– Привет, командир. Рад, что ты жив, а еще больше – что ты очнулся. Потому что нам пора отсюда валить.

Нижний Новгород

– Вот он! Це гарно! – У Степана Гецко аж глаза вспыхнули. – Мы все-таки знайшли цього гада!

Михаил лишь прищурился, разглядывая спокойно сидящего за столиком Нового. Псионик по имени Гай был одним из немногих террористов НМП, персонально засветившихся в базах данных нижегородской ФСБ, но он же чаще других Новых выходил в люди: Измененного с такими способностями сам Бог велел использовать в качестве разведчика. Это его и подвело. Похоже, после истребления охотившейся на них группы ФСБ Новые слегка расслабились. Засекли его по камерам наблюдения, и Гецко со Стрельцовым тут же примчались на Степановом «Опеле».

К счастью, Гай никуда сбежать не успел, да, похоже, и не собирался – прочно засел в кафешке неподалеку от первой психоневрологической больницы имени Кащенко. Прибыл он сюда явно неспроста, и об этом его потом тоже не худо бы расспросить. Только взять бы аккуратно, без шума и пыли…

Степан покосился на сидящего на пассажирском сиденье Стрельцова. Михаил, конечно, может – зайти в кафе, мигом скрутить ублюдка так, что тот и вякнуть не успеет, и вытащить, но это не комильфо: суета поднимется нездоровая и наверняка дойдет до Новых, которые по-любому мониторят все местные СМИ. А если они узнают, чего доброго, опять поменяют дислокацию своей штаб-квартиры. Один раз Степан с Михаилом уже обломались, найдя прежнее лежбище террористов пустым, и сейчас очень бы не хотелось повторения…

– Так, все, хватит сидеть! – Михаил хлопнул себя по коленям. – Я пошел, а ты в любой момент будь готов.

– До чого?

– До того! – передразнил Стрельцов. – Брать его, конечно. Становый пистолет с собой?

– Отож!

– Ну, вот и отлично. Жди, сейчас начнется веселье.

И прежде чем Степан успел хоть что-то сказать, Стрельцов захлопнул за собой дверцу машины.

* * *

Хорошо, что народу на улице хватало – можно пройти за группой людей, и псионик в кафе даже случайно не увидит его через стеклянную витрину. Разумеется, Михаил был далек от мысли, что Новый узнает его в лицо – даже девять лет назад он не был такой уж знаменитостью, хотя страху успел нагнать изрядно. И на Новых, и на «лояльных», а еще на прежних апэбээровских боссов. Но это все осталось в прошлом. Сейчас важнее другое – чтобы псионик не понял, кто такой Михаил. Вернее… что он такое. Степану это знать рано: он еще не ввязался в дело. И не ввяжется, если узнает.

А еще время. На псевдоматериальность уходила прорва энергии, а она у Михаила была отнюдь не бесконечна. Источник далеко, Посвященный – тоже, а значит, оставалось подпитываться энергией только у Измененных. Впереди, конечно, предстояла изрядная подпитка, которой хватит надолго, но до нее надо было еще дотянуть. И взять этого конкретного псионика…

Так, свернуть в переулок и обойти кафе… Вот и служебный вход… заперт, ладно, придется опять… Он сделался почти прозрачным и шагнул в коридор прямо сквозь дверь. К счастью, поблизости не оказалось ни одного свидетеля его неординарного трюка – Михаил старался по возможности избегать случайных жертв. Эх, если бы ему была доступна полная невидимость! Но чего нет, того нет. Как и псионических способностей, чтобы заставить кого-то из местного персонала сделать то, что нужно.

Стало быть, придется по старинке. Сконцентрироваться и войти в сверхскоростной режим. Рывок сначала на кухню. Размазанная стремительная тень – это почти невидимка, по крайней мере для обычного человеческого зрения. Удар! И здоровенная сковорода с изрядным количеством масла опрокинута прямо в огонь. Факел ударил в потолок. Теперь ураганом в коридор, к пожарному щитку, разбить стекло и ударить по кнопке пожарной сигнализации. Оглушительный трезвон, крики, огонь. Сейчас народ попросят из зала на улицу, и Михаилу нужно успеть. Еще рывок – и он в зале. Только не останавливаться ни на миг, чтобы его не заметили! Вон он, псионик, у самой витрины, заполошно озирается, явно что-то чует помимо возникшего переполоха… Что ж, сейчас он почувствует все еще более остро. Мгновение – и Михаил рядом с ним. Касание рукой на сверхскорости – все, что он мог себе позволить. Много энергии так не поглотить, но хоть что-то… Однако ударный импульс получился впечатляющий: Новый, очень удачно расположившийся у витрины, просто выпал через нее наружу, весь в сверкающих брызгах сотен осколков здоровенного стекла. Всего лишь еще один элемент и так возникшей общей паники, но важный.