Между ними будет происходить борьба, какая-то идеология станет доминировать на определенном этапе и, будучи выраженной в политической доктрине, окажет существенное влияние на стратегию развития (от этого будет выигрывать определенная часть общества).

Я знаю, публика очень нервно реагирует на слово «революция», особенно та ее часть, для которой революция означает «увольнение с работы». Наблюдаются попытки криминализировать само употребление слова «революция» и карать его тюремными сроками, благо статья 282 УК имеет «резиновый» состав и экстремизмом можно объявить все, что угодно. У нас даже пушкинскую «Сказку о попе и работнике его Балде» изъяли из школьной программы, а кое-где уже изымают из библиотек. Логично, ведь попы теперь полноправные представители элиты и издеваться над ними — значит высмеивать в их лице правящий режим.

Однако я могу смело рассуждать о революции, потому что и так уже нахожусь за решеткой. Поэтому давайте без соплей и истерики разберемся с такими понятиями, как эволюция, революция, инволюция и стагнация. Предлагаю рассмотреть тему на образном примере. Представьте себе бесконечную лестницу, закрученную в плотную спираль. Социальные системы в своем развитии поднимаются по ступеням все выше и выше. Однако они двигаются вверх с разной скоростью. Кто-то еле переставляет ноги, кто-то, не думая об отдыхе, лихорадочно стремится ввысь. Передовые общества вырвались далеко вперед. Какие-то топчутся на первых ступенях (дикие племена Амазонии и Африки) — им и так хорошо.

Если общество последовательно движется вперед, проходя одну ступеньку за другой, удерживая темп движения выше среднего, — оно развивается эволюционным путем. Та социальная система, что движется со скоростью ниже среднего, стагнирует. Да, она формально она идет по пути усовершенствования, но слишком медленно, из-за чего ее отставание от лидеров постоянно нарастает. То есть такое общество деградирует ОТНОСИТЕЛЬНО передовых социальных систем. Если же оно деградирует относительно собственного состояния, то это означает, что социум катится по лестнице вниз — происходит АБСОЛЮТНАЯ деградация, то есть инволюция.

Революционным же следует считать такой способ развития, при котором общество отказывается от последовательного движения по ступенькам и мощным рывком прыгает с одного лестничного пролета на другой (напоминаю, что наша воображаемая лестница имеет вид спирали, каждый последующий виток которой располагается над предыдущим). Преимущество революционного пути развития очевидно — скорость движения вперед фантастически возрастает. На этом плюсы заканчиваются. К минусам следует отнести то, что всякий революционный рывок требует титанических усилий, то есть постоянно прогрессировать в режиме сверхнапряжения сил просто невозможно — поджилки лопнут. К тому же прыжки над пропастью сопряжены с колоссальным риском, можно сорваться вниз и сломать себе шею.

Теперь давайте разрешим вопрос о том, какой путь развития является предпочтительным — эволюционный или революционный. Варианты относительной и абсолютной деградации, то есть стагнацию и инволюцию, отбросим сразу (надеюсь, возражений нет?). Все зависит от ситуации. Лидеру гонки нет ни малейших резонов рисковать и совершать революционные скачки, чтобы увеличить отрыв от своих соперников. Для передового общества оптимальным было бы продолжать эволюционное развитие, постоянно наращивая темпы движения, дабы избежать стагнации. Тревожным звоночком для чемпиона должна стать не утрата лидерства, а сокращение дистанции, отделяющей его от ближайших преследователей. Ведь если те продолжат наращивать усилия, то утрата первенства станет неизбежной.

Тем же обществам, что долгое время стагнировали или включились в цивилизационную гонку с большим опозданием, не остается ничего другого, кроме как совершать качественные рывки в своем генезисе, реализуя стратегию догоняющего развития, доводя ее до уровня опережающей. Это тем более очевидно, если мы примем во внимание, что исторический процесс — это не спорт, а гонка на выживание, в которой аутсайдера неминуемо ждет смерть.

Для отстающих выбор революционного пути развития при всех его рисках и издержках становится ЕДИНСТВЕННОЙ возможностью выжить, то есть сохранить свою субъектность. Тем, кто в этом сомневается, сообщаю печальный факт: перечень погибших цивилизаций, народов, государств и империй существенно превышает список ныне существующих субъектов (и часть из них уйдет в небытие на ваших глазах). Полагаю, что большая часть моих читателей лично пережила крах сверхдержавы под названием Союз Советских Социалистических Республик, и если вас не погребло под его обломками, то не спешите радоваться — тенденция распада не преодолена, она лишь замедлилась. Жестокая истина заключается в том, что распад большой нежизнеспособной страны не наделил большей жизнеспособностью ее обломки.

Стоит, пожалуй, посмотреть на вопрос с позиции марксистского дуализма. Экономический базис и политическая надстройка объективно связаны друг с другом, но изменяются не всегда синхронно. Иногда бывает, что социальная структура быстро эволюционирует, возрастают производительные силы общества, меняются производственные отношения, а система управления осталась от старого уклада и вяло стагнирует. В этом случае, как обычно случается, социальная эволюция вызывает политическую революцию. Столкнувшись с кризисом, общество быстро приводит свою надстройку в соответствии с базисом. Подобный пример — переход от абсолютной монархии к республике на заре капитализма — рассмотрен выше. Такую революцию будем именовать догоняющей. Политические революции догоняющего типа происходят в странах, осуществляющих опережающее развитие.

В обществах отсталых, подверженных длительной стагнации, что ставит под вопрос само их существование, политические революции носят опережающий характер: то есть сначала меняется система управления, к власти приходят «кризис-менеджеры», которые решительно (иногда и жестоко) заставляют общество совершить мобилизационный рывок, и в ходе этого революционного скачка общество, направляемое передовой элитой, формирует качественно новый базис. Пример подобного типа опережающей революции — третья (Октябрьская) русская революция. Глубочайший системный кризис, в который погрузилась Российская империя, спровоцировал политическую революцию, в ходе которой к власти пришла передовая технократическая элита, не характерная для аграрно-полуфеодального уклада российского общества. Усилиями этой элиты была в дальнейшем осуществлена глубокая социальная революция.

Парадокс заключается в том, что социальные, экономические и культурные преобразования оказались такими масштабными и стремительными, что система управления, показавшая потрясающую эффективность в ходе мобилизационного рывка, оказалась совершенно неадекватной, когда советское общество вышло к началу 50-х годов на траекторию эволюционного развития. Система управления не смогла адаптироваться к новым условиям, элита закостенла, инерция цивилизационного рывка была утрачена, общество впало в стагнацию. Когда же вялотекущий социальный кризис наложился на кризис идеологический (утрата смысла, ценностных ориентиров, стратегии развития) и все это усугубилось политическим кризисом, усугубленным экономической турбулентностью, в сумме все это дало полноценный системный кризис, который и похоронил СССР.