– Спасибо, – сказал Мейсон. – У меня – все.

– Все? – несколько удивленно переспросил Моффгат.

– Да.

– Вы понимаете, мистер Мейсон, – лицо Моффгатаприобрело коварное выражение, – что я могу подвергнуть этого свидетеляперекрестному допросу?

– Естественно.

– Несмотря на то что он является моим клиентом?

– Понимаю.

– По любому вопросу, затронутому вами в прямом допросе.

– Именно таким образом я понимаю закон.

– Мистер Мейсон, вы сами распахнули передо мной дверь.

Мейсон лишь едва заметно поклонился.

– Итак, – Моффгат с бессмысленной улыбкой на лицеповернулся к Брэдиссону, – известно ли вам, какую репутацию имеет мистерСимс относительно правдивости его слов?

– Да, известно.

– Какую?

– Ужасную.

– Среди знакомых вам людей он слывет человеком, не заслуживающимдоверия?

– Именно так.

– Вы поверите в его показания, пусть даже данные подприсягой?

– Определенно нет.

– У меня – все, – торжественно объявил Моффгат.

– Полагаю, снятие показаний закончено, – сказалМейсон, встал, потянулся и зевнул.

– Вы действительно собираетесь продолжать заниматьсяэтим делом? – спросил Моффгат.

– Возвращайтесь в свою контору, мистер Моффгат, –нехотя повернулся к нему Мейсон, – и еще раз перечитайте закон омошенничестве. Вы обнаружите, что для преследования по суду требуется нечтобольшее, чем мошеннические заверения. Человек должен поверить в эти заверения,должен действовать в соответствии с ними и полагаться на них. Ваш клиент толькочто заявил, что считает Пита Симса ужасным вруном, что не верит ему ни на йоту,что не стал бы полагаться ни на единое его слово, что он сам – экспертгорнорудного дела, что он лично исследовал прииск, прежде чем купить его. Такимобразом, он полагался лишь на свое собственное мнение, веря в собственнуюнепогрешимость. Иногда, мистер Моффгат, плохая репутация приносит дивиденды.Перечитав закон, подумайте, стоит ли настаивать на судебном разбирательстве.

Брэдиссон быстро взглянул на Моффгата, и даже этого беглоговзгляда было достаточно, чтобы по выражению ужаса на лице адвоката убедиться вубийственной точности формулировок Мейсона.

– Но мой клиент не заявлял, что полагался насобственное мнение, – сказал наконец Моффгат. – То есть он незаострял внимание именно на этом.

– Посмотрим, что скажут присяжные, когда ознакомятся сего показаниями, – с усмешкой произнес Мейсон. – Человек с врожденнойсклонностью к горному делу, способный умело управлять корпорацией еще доназначения на пост президента, человек, которому не нужна помощьспециалистов, – отправляется сам осматривать прииск и заключает сделку оего приобретении до получения заключения об оценке. Не спорьте со мной,поберегите силы до суда присяжных. Кстати, мистер Моффгат, вы не способныубедить ни собственного клиента, ни самого себя.

– Думаю, вы неправильно поняли показания свидетеля вчасти его личного осмотра собственности, мистер Мейсон. Свидетелю, разумеется,будет предоставлена возможность еще раз просмотреть свои показания, прежде чемони будут приобщены к делу. Мне хорошо известны тонкости этого дела, и я знаю,что исследования, проведенные мистером Брэдиссоном, не могли предотвратить егообращение в суд о признании сделки незаконной и мошеннической.

Моффгат быстро взглянул на своего клиента, чтобыудостовериться, что тот ничего не собирается говорить.

Мейсон улыбнулся:

– Ознакомьтесь с делом Бекли против Арчера, приложениечетыреста восемьдесят девять, том семьдесят четыре, суда Калифорнии, в которомутверждается, что даже в том случае, если потерпевший не проводил независимогоисследования, но не поверил заявлениям продавца, касающимся характеристиксобственности, он не может выдвигать обвинения в мошенничестве, каким быочевидным оно ни было. Вспомните, Брэдиссон заявил, что не верит Симсу ни найоту.

Моффгат попытался найти достойный ответ, но не нашелникакого.

– Эту сторону дела я намерен обсудить с вами всуде, – сказал он наконец, резко повернувшись к Мейсону. – Сейчас мнехотелось бы поговорить с вами на несколько другую тему.

– Какую именно?

– Пакет акций синдиката «Кам-бэк», принадлежащийБэннингу Кларку, находится у вас?

– Именно так.

– Как я понимаю, вам известно о том, что былообнаружено завещание?

– Неужели?

– Завещание, составленное некоторое время назад, покоторому все имущество переходит к жене, а в случае ее смерти – к ее законнымнаследникам, за исключением, однако, мистера Джеймса Брэдиссона.

– В самом деле? – равнодушно переспросил Мейсон.

– Я очень сожалею, – подчеркнуто вежливо продолжалМоффгат, – что мистер Кларк счел необходимым включить данное условие всвое завещание. Оно может считаться прямым, излишним, абсолютно неоправданнымунижением, незаслуженным оскорблением человека, всегда стремившегося бытьдругом покойному.

Брэдиссон постарался выглядеть соответственно полученнойхарактеристике.

– Как бы то ни было, – продолжал Моффгат, –миссис Брэдиссон является единственной законной наследницей и вся собственностьпереходит к ней. Она передала завещание в суд на утверждение. Я полагаю, мистерМейсон, вы не станете удерживать у себя этот пакет акций и без промедленияпередадите его душеприказчице.

– Почему я должен так поступить?

– Потому что мы знаем, что продажа вам акций вдействительности таковой не являлась.

– Кто именно заявляет об этом?

– Вы утверждаете, что передача пакета была подтвержденавыплатой вами определенной суммы?

– Несомненно.

– Не соблаговолите ли сообщить, какой именно?

– Не вижу причин, чтобы сделать это.

– Я полагаю, вы отдаете себе отчет, что как адвокатдействуете в положении доверенного лица, что любой договор, заключенный вами склиентом, будет считаться мошенническим, что получение любых преимуществ,обусловленных вашим привилегированным положением по отношению к клиенту, будетрассматриваться как серьезное нарушение и даже как основание для обвинения васв нарушении правил профессиональной этики.

– Звучит как угроза, Моффгат.

– Возможно. Помните, я не бросаю слов на ветер.

– Рад слышать это.

– Должен ли я понимать вас так, что, несмотря на моитребования, вы отказываетесь вернуть акции?

– Именно так, если быть кратким.