– Мне пора идти, – сказала Милли. – До свидания, капитанНоррис! До свидания, майор Гэбриэл!

– Подождите минутку! – остановил ее Гэбриэл. – Я пойду свами.

– Нет-нет! Пожалуйста, не надо! Мне... мне нужно спешить.

– Хорошо! – воскликнул Гэбриэл. – Раз нужно спешить, яоткажусь от хереса.

– Ну пожалуйста! – Милли вспыхнула от смущения. – Я не хочу,чтобы вы шли. Я... я хочу идти одна.

Она почти выбежала из комнаты. Гэбриэл резко повернулся комне.

– Кто ей наговорил? Вы?

– Да, я.

– С какой стати вы лезете в мои дела?

– Мне наплевать на ваши дела. Это касается консервативнойпартии.

– А вам разве не наплевать на консервативную партию?

– Если хорошенько подумать, – пожалуй, наплевать! – призналя.

– Тогда зачем совать во все свой нос?

– Если хотите знать, Милли Барт мне симпатична, и я не хочу,чтобы она чувствовала себя несчастной. А она будет винить себя, если каким-тообразом из-за дружеских отношений с ней вы проиграете на выборах.

– Я не проиграю выборы из-за моих отношений с миссис Барт.

– Вполне возможно, что и проиграете. Вы недооцениваете силугрязного обывательского воображения.

Гэбриэл кивнул.

– Кто вам посоветовал поговорить с ней?

– Миссис Бигэм Чартерис и леди Трессилиан.

– Старые карги! И леди Сент-Лу?

– Нет. Леди Сент-Лу не имеет к этому отношения.

– Если бы я узнал, что это старая ведьма отдала приказ!.. Ябы повез Милли Барт куда-нибудь на уик-энд – и пусть все они катятся к черту!

– Это бы великолепно завершило дело! А я думал, вы хотитевыиграть на этих выборах.

Гэбриэл неожиданно ухмыльнулся. К нему вернулось хорошеенастроение.

– Я и выиграю. Вот увидите!

Это был один из самых прекрасных, теплых летних вечеров.Люди со всех сторон стекались к Длинному Амбару.

В программу празднества входили танцы и призы за лучшиймаскарадный костюм.

Тереза покатила мою каталку вдоль Амбара, чтобы я могвдоволь полюбоваться зрелищем. Все казались очень оживленными. Гэбриэл был впрекрасной форме: рассказывал разные истории, пробираясь в толпе, острил,мгновенно парировал реплики, обменивался шутками. Он был весел, уверен в себе.Особое, несколько преувеличенное внимание Гэбриэл уделял присутствовавшимдамам, что с его стороны, по-моему, было дальновидно. В общем, его веселостьпередавалась аудитории – и все шло как по маслу.

Леди Сент-Лу, высокая, худощавая, выглядела оченьвнушительно. Ее присутствие придавало событию значительность и воспринималосьвсеми как особая честь. Я обнаружил, что леди Сент-Лу многим нравится, но в тоже время ее и побаивались. Она в случае надобности не колеблясь, прямовысказывала свое мнение; ее несомненная доброта не была показной, и онапроявляла живейший интерес к жизни Сент-Лу со всеми ее превратностями.

К замку в городе относились уважительно. Когда в началевойны квартирмейстер рвал на себе волосы из-за трудностей с размещениемэвакуированных, от леди Сент-Лу пришло в его адрес бескомпромиссное послание:почему ее не включили в список для поселения прибывших людей.

На сбивчивые объяснения мистера Пенгелли, что он-де не хотелее беспокоить, так как некоторые дети не очень воспитанны, леди Сент-Луответила: «Разумеется, мы примем участие. Мы легко можем взять пятерых детейшкольного возраста или двух матерей с малышами, на ваше усмотрение».

Размещение в замке двух матерей с детьми успеха не имело.Обе лондонские жительницы пришли в ужас от длинных каменных переходов в замке,где эхо повторяло звук шагов. Женщины постоянно вздрагивали, пугливо озиралисьи шептались о привидениях. Когда с моря дули сильные штормовые ветры (аотопление в замке было недостаточным), у бедняг зуб на зуб не попадал, и они,дрожа, прижимались друг к другу. После теплых и густонаселенных лондонскихмногоквартирных домов замок казался им сущим кошмаром. Не выдержав, они вскореуехали.

Их сменили школьники, для которых замок стал одним иззамечательнейших, волнующих приключений. Они лазили по развалинам, неутомимо ижадно рыскали в поисках пресловутых подземных ходов и получали огромноеудовольствие, пробуждая эхо в гулких коридорах. Они смирились с материнскойопекой леди Трессилиан; испытывали восхищение и благоговейный страх перед ледиСент-Лу; учились у миссис Бигэм Чартерис не бояться лошадей и собак и отличноладили со старой корнуоллской кухаркой, которая пекла для них булочки сшафраном.

Позднее леди Сент-Лу дважды обращалась к квартирмейстеру сзаявлениями. Некоторых эвакуированных детей-де разместили на отдаленных фермах,где хозяева, на ее взгляд, люди недобрые, непорядочные и не заслуживаютдоверия. Она настояла на проверке, и, как оказалось, в одном случае детей плохокормили, а в другом – дети были хоть и сыты, но грязны и вообще предоставленысами себе.

Все это еще больше повысило авторитет старой леди.

Утвердилось мнение, что «замок не потерпит несправедливости.

Леди Сент-Лу пробыла на празднике недолго и ушла вместе сосвоей сестрой и невесткой. Изабелла осталась, чтобы помочь Терезе, миссисКарслейк и другим женщинам.

Я наблюдал все происходившее минут двадцать. Потом Робертпокатил мою каталку назад, к дому. Я остановил его на террасе. Ночь былатеплая, а лунный свет восхитителен.

– Мне хотелось бы побыть здесь, – попросил я.

– Хорошо. Принести тебе плед или еще что-нибудь?

– Ничего не нужно. Достаточно тепло.

Роберт молча кивнул и пошел обратно. В Длинном Амбаре у неготоже оставались какие-то обязанности.

Я лежал в своем кресле и спокойно курил. Силуэт замкавыделялся на фоне моря, залитого лунным светом, и больше обычного походил натеатральную декорацию. От Длинного Амбара доносились звуки музыки и голоса.Полнорт-хаус за моей спиной был погружен в темноту. Светилось только одно окно,и в причудливом лунном освещении казалось, что от замка до Полнорт-хауса пролегволшебный воздушный мост.

Я представил себе, как по нему движется всадник в сверкающихдоспехах: юный лорд Сент-Лу возвращается в свой дом. Какая жалость, чтосовременная униформа не столь романтична!